Светлый молодой человек в черном
Монашество Юрий Исиченко принял в 36 лет, через год он стал священником, а еще через год — епископом (УАПЦ нуждается в высшем духовенстве, и в наши бурные дни люди быстро растут). Сейчас архиепископ Игорь не только возглавляет Харьковскую и Полтавскую епархию (сегодня одну из наиболее сложных для украинского православия), но и руководит делами Патриаршей канцелярии УАПЦ. Он — правая рука патриарха Димитрия. Что это за человек, каким был его путь в Церковь? Какие жизненные цели он ставит перед собой?
Детство Юрия прошло на Харьковщине в Балаклее, где род Исиченко известен с ХVII ст. Один из пращуров Юрия принадлежал к казацкой cтаршине — был балаклейским сотником. Бабушка окрестила внука в единственной на то время городской церкви, которая чудом пережила лихолетье. Владыка Игорь рассказывает, что его детство совпало с последним на его улице поколением балаклейцев, которое еще разговаривало на украинском языке. Воспитанием мальчика занимались бабушки, которые в свое время закончили церковно-приходские школы, были образованы и гармонично сочетали интеллигентность с искренней верой, что было когда-то свойственно сельским людям. Религиозность тогда была естественной и толерантной. Еще ребенком Юрий полуосознанно усвоил ритм жизни верующего человека — циклы церковных праздников, утренние и вечерние молитвы, беседы о добре. Библии, однако, в доме не было, а попытки бабушки рассказать ему что-нибудь из Священного писания наталкивались на строгий вопрос деда: «А как ребенок будет жить дальше?». Большое влияние на мальчика оказало то, как добросовестно и честно трудились его родители. На фоне тогдашней общей деградации общества, цинизма, большой и малой коррумпированности это стало определяющим моральным примером.
В старших классах Юрий занялся поиском альтернативы духовной жизни, много читал. Постепенно начал понимать, что научное познание окружающего мира является ограниченным, что полное восприятие и осмысление жизни без веры невозможно. А запрещение религии, практики веры подогревало интерес, усиливало желание бросить вызов и приобщиться. Поступил учиться в Харьковский университет на специальность «украинская филология»; большинство предметов преподавалось на русском языке, а студенческая жизнь «украинцев» находилась под особой опекой КГБ. Именно тогда начал тайком, но регулярно посещать храм. Все тайное, однако, на факультете сразу же становилось явным, и от исключения его спасли декан факультета и куратор группы. Они дали очень хорошую характеристику своему студенту и как-то уладили дело. Кстати, этот куратор группы стал прихожанином храма, где теперь служит владыка Игорь.
Между тем владыка Игорь вспоминает студенческие годы с большим удовольствием, поскольку именно тогда формировалось его и религиозное, и национальное самосознание. Эти процессы происходили одновременно, параллельно и неразрывно. В университете среди молодежи господствовала хорошая, доброжелательная атмосфера, там сложилось настоящее студенческое братство, члены которого постоянно обсуждали книги и идеи, отмечали (полуподпольно) все шевченковские даты. Для курсовых работ будущий духовник Юрий Исиченко выбирал темы, связанные с историей церкви, церковной литературой средневековья; с наслаждением работал в богатейших библиотеках и архивах Харькова. После окончания университета преподавал в школе и одновременно писал научную диссертацию, посвященную Киево-Печерскому патерику и историко-литературным процессам в Украине XVI—XVIII ст. Тогда всю свою будущую жизнь он связывал с наукой. А в 1981 году его пригласили в университет преподавать на родной кафедре историю украинской литературы. Там владыка работает и сегодня, несмотря на чрезвычайную занятость церковными делами. Сейчас он читает студентам курс истории украинской церкви. Имеет на своем «счету» монографию, учебник и несколько десятков научных статей. Готовит аспирантов. Когда-то и подумать не мог, что может отойти от активной научной работы. Но вышло так, что не только преподавательская, но и научная деятельность отошла на второй план. Произошло это так.
Празднование тысячелетия крещения Руси (1988 год) на молодого преподавателя университета произвело тяжелое впечатление. Весь этот шум и показуха в стране, где вера и церкви были истреблены и задушены, воспринимались как фарисейство, как циничное лицемерие. Не говоря уже о том, что центром празднования стала Москва, чего не было даже 100 лет назад. (Тогда царь, двор, московское духовенство приезжали отмечать 900-летие крещения в Киев.) Но именно тогда, в конце восьмидесятых годов, началось время перемен — ограничения стали менее жесткими, и украинская интеллигенция Харькова стала немного оживать. В это пробуждение-возрождение Юрий включился с большой энергией. В чем только он не принимал тогда участия — культурологический клуб «Спадщина», Общество украинского языка им. Шевченко, отделение харьковского краевого Руха, первая научно-педагогическая конференция, посвященная преподаванию Библии в школе и многое другое. А в 1990 году Юрий Исиченко основал на Харьковщине Украинское православное братство, легализировав таким образом свои взгляды, свою православную веру.
В то время Юрий впервые и до конца осознал пророссийские взгляды православного духовенства Харькова, а также его лояльность в отношении партноменклатуры, которая все еще была «в силе и славе». Это духовенство не сделало ничего для того, чтобы поддержать становление украинской интеллигенции. Владыка Игорь вспоминает, например, отказ освятить землю с могилы Григория Сковороды для гостей-украинцев из Канады. Он понял, что «возвращение» в эту церковь для него абсолютно неприемлемо. В нем зрела причастность к национальной автокефальной церкви, которая именно тогда восстала из пепла в Западной Украине. Юрий Исиченко начал налаживать с ней контакты, а потом вышло так, что он, еще светский человек, основал в Харькове первую церковную общину УАПЦ. Тогда сложилась парадоксальная, но типичная ситуация: была община, были прихожане, а священника не было. Первое богослужение, которое отслужил, да еще и на украинском языке, приезжий священник из Западной Украины, стало большим праздником. А в 1991 году по приглашению общины в Харьков приехал патриарх УАПЦ Мстислав.
В 1992 году судьба Юрия была решена — он посвятил себя служению церкви. Принял постриг, стал монахом. Перед постригом несколько месяцев молился, но не драматизировал этот жизненный перелом, не считал его каким-то фатальным событием. Постриг состоялся тайно, так как в 1992 году монаха еще могли лишить работы в университете. А главное — он хотел, чтобы его родители узнали об этом как можно позже, боялся огорчить их такой переменой в своей жизни. Вскоре, однако, выяснилось, что они ожидали этого и восприняли все спокойно. Было Юрию тогда 36 лет. Сейчас родители очень интересуются делами УАПЦ и с гордостью приглашают в Балаклею сына-архиепископа каждый раз, когда у родных или знакомых возникнет потребность в духовнике — окрестить, обвенчать, похоронить или освятить.
В 1992 году, после драматического и для многих неожиданного объединения УПЦ КП и УАПЦ (состоявшегося, как известно, даже без ведома патриарха Мстислава, который находился тогда в Штатах), Украинская автокефальная православная церковь осталась обескровленной — почти все духовенство перешло в УПЦ новообразованного Киевского патриархата. Немногие люди сохранили верность украинской автокефалии, храмы опять опустели. И потому монах Игорь осмелился принять священнический сан — с благословения патриарха Мстислава во время его последнего приезда в Украину. А позже, когда отец Игорь стал епископом, харьковские верующие УАПЦ избрали его своим владыкой. Ему тогда было очень тяжело — пришлось все делать немедленно и сейчас. Хорошо, что бабушка приучила его вставать в пять часов утра и немедленно начинать работать — поэтому как-то успевал управляться и со священническим служением, и с университетской работой. А на кафедре с пониманием относятся к церковным обязанностям своего коллеги, обеспечивают ему «льготное» расписание. Хотя были определенные трудности в установлении необходимых для духовника формальных барьеров между собой и своими ровесниками. Например, старым друзьям нужно было подсказывать, что нельзя кричать через весь коридор вслед православному иерарху: «Юрка, подожди!».
Первоочередной задачей церкви в современных условиях архиепископ Игорь считает евангельскую проповедь в таких формах, которые отвечали бы культуре, просвещенности общества. Как человек православный он боится реформ, но определенные обрядовые реформы церковной жизни считает необходимыми. Очень важно подготовить священников-миссионеров к работе с людьми из различных слоев общества, а также к нормальным отношениям с верующими других конфессий. Примером для себя считает покойного патриарха Мстислава, вера которого органически соединялась с патриотизмом.
Владыка Игорь говорит, что к пастырской деятельности не готов никто и никогда, а кто утверждает обратное — тот лукавит. Это самая тяжелая миссия человека. Харьковскими прихожанами владыки Игоря являются по большей части ученые, педагоги, художники, среди них много пожилых, опытных людей. Но оказалось, что ум, опыт, интеллигентная работа не избавляют человека от духовных проблем и не дают ему ключей для их решения. Именно из-за этого он остался преподавать в университете — студенты, несмотря на озабоченность совсем другими проблемами, несмотря на современный стиль жизни, также ищут себя, ищут дорогу к Богу. Многие, улучив момент, украдкой спрашивают у епископа-преподавателя: «Вы действительно верите в Бога?».
Еще одной задачей современной церкви архиепископ Игорь считает разработку и реализацию социальной доктрины церкви. Помощь бедным, по его мнению, не должна быть унизительной, она никогда не должна быть связана с коммерцией. В Харькове стараниями владыки при Дмитровской церкви создана епархиальная амбулатория, где 8 квалифицированных врачей обслуживают прихожан. С большим трудом удалось получить необходимое помещение; благодаря пожертвованиям постепенно совершенствуется оборудование, поступают от благотворителей (в основном из-за границы) лекарства. А УПЦ США доверила духовенству УАПЦ распределение помощи пострадавшему Закарпатью.
Что же касается состояния православия в Украине, то владыка Игорь считает, что пока власть не прекратит вмешательство в дела церкви, согласия не будет. Более того, со временем у нас может вместо трех появиться 6 или 60 враждующих православных церквей. Что власть, как и другие общественные структуры, может и должна делать — это содействовать сотрудничеству церквей в различных сферах, таких как помощь нуждающимся, образование, подготовка к 2000-летию Рождества Христова. Как это делает, например, известный Фонд Конрада Аденауэра.
