«Сын может постоять за себя. И за Украину»

Это дело стало одним из самых закрытых среди других дел «узников Кремля». Киевлянина Валентина Выговского так называемая крымская самооборона задержала в сентябре 2014 года в Симферополе, куда он поехал по частным делам. Потом в Москве мужчину, который с детства увлекается авиацией, обвинили в шпионаже и осудили до 11 лет сурового режима. В настоящее время Валентин отбывает наказание в колонии в Кировской области РФ.

Отец Валентина, Петр Выгивский, настойчиво борется за сына. Он приходит почти на каждую акцию, посвященную украинским политзаключенным в России и Крыму, уже знает юридические термины, объединяет усилия с родственниками других «узников Кремля». В канун 3 августа, когда Валентину исполняется 34 года, «День» расспросил Петра Степановича о том, что в настоящее время происходит с его сыном, и о возможных путях помощи. Дальше — прямая речь Петра Выговского. 

«ОБЩАЕМСЯ, КАК ПРИ НАПОЛЕОНЕ»

— У нас с сыном два вида связи. Первый — почта, бумажные письма, как еще при Наполеоне. И время от времени он звонит по телефону — это не по графику, а когда его приводят на телефонную станцию. Валентин находится в одиночной камере, там нелегальных телефонов нет, и он может только делать заявки и так звонить.

Письма идут долго, месяц, может, и дольше — что от нас, что к нам. Был период, когда письма задерживали. В настоящее время идут нормально. Валентину передавали книжки, друзья пересылали одну или две бандероли. Наверное, прошло больше года, но сын их до сих пор не получил. Сейчас, если ему нужна какая-то литература, просто вырезаем листы — 10, 20, 30 штук — вкладываем их в конверт и отправляем как письмо. В основном высылаем технические журналы — тоже в конверте, как письма, и они доходят.

«ХОРОШО, ЧТО РОССИЯ СОГЛАСИЛАСЬ НА ЭКСТРАДИЦИЮ»

— Настроение Валентина — хочет домой. Все время спрашивает, какие сдвиги по его делу, есть ли договоренности относительно обмена, экстрадиции, что наша власть делает для его освобождения. А что я могу сказать? Процесс экстрадиции пошел, но застопорился в России.

Экстрадиция — длительный процесс. Я написал заявление, наше Министерство юстиции выполнило нужные с его стороны процедуры, отправило документы в Россию. В РФ среагировали, по их процедуре обработали эти документы, дали согласие на экстрадицию, переслали документы в Украину, здесь они прошли определенные процедуры, и документы снова отправили в Россию. Теперь слово за Россией. Документы отправили в Россию в феврале, и с этого времени никакой информации оттуда нет. Но хорошо, что там согласились на экстрадицию. Потому что по Станиславу Клиху и Николаю Карпюку реакции нет, Олегу Сенцову в экстрадиции отказали.

Мы готовы к любому пути помощи, экстрадиция — один из тех, который мы запустили и где есть сдвиг. Но если Валентина экстрадируют в Украину, он должен отсиживать свой срок в нашей тюрьме.

Украинский консул Геннадий Брескаленко посещает Валентина по возможности. В последний раз был там где-то полтора месяца тому назад. В Кировской области сидят три украинца: кроме Валентина, в Кирово-Чепецке отбывает наказание Александр Костенко, в другом городе — один крымский татарин (Феррат Сайфуллаев. — Ред.). Консул, когда едет туда, заезжает сразу к троим.

«СЫН ГОВОРИТ, ЧТО ПРИВЫК К КОЛОНИИ»

— У Валентина есть проблемы с зубами. В колонии лечить их не рискует. Другие заключенные посоветовали, если есть возможность, потерпеть, потому что лучше сделать все дома. Были и другие проблемы, но пока сын не жалуется. Валентин никогда не жалуется ни на здоровье, ни на условия содержания. Все переносит стоически.

Есть несколько вариантов, почему сын находится в одиночной камере. Адвокату Илье Новикову объяснили, что так его держат в безопасном месте. Думаю, доля правды в этом есть. Потому что если он идет на экстрадицию, по-видимому, администрация колонии не хочет, чтобы были какие-то эксцессы. Тем более, как сказали в администрации колонии, там сидят уголовные элементы из «Лугандонии», поэтому не хотят конфликта между пророссийскими и «бандеровцами». Потому что у нас Валентин не буйный, но если его задевать, может постоять за себя. И за Украину.

Сын говорит, что уже привык. После зимы больше месяца сидел вдвоем с человеком, которого обвиняют в экстремизме. Потом сидел один, а в последнее время — снова с еще одним человеком. Зимой в тех камерах было очень холодно, почти нулевая температура, и похоже на то, что сейчас там идет ремонт, и одиночников уплотняют. Поэтому и сидит вдвоем с парнем. Это лучше, чем одному — можно поговорить.

Валентин занимается спортом, насколько это позволяет камера: приседает, отжимается, делает растяжку, чтобы поддерживать форму. Сделал «гантели» из бутылок с водой. Читает много. Правда, там библиотека слабенькая по сравнению с Лефортовской тюрьмой. Сын пишет нам, на какие темы присылать литературу. Мы находим нужное в интернете, печатаем и отправляем в Кирово-Чепецк. Валентина больше интересует техника. Пытаюсь описывать ему политическую ситуацию, но все так быстро изменяется, что пока письмо дойдет, информация устаревает. Телевизора там нет, газеты достают, но нерегулярно.

«АДВОКАТ ПОРЕКОМЕНДОВАЛ НЕ ПОДАВАТЬ НА КАССАЦИЮ»

— На стадии следствия и в суде первой инстанции у Валентина были адвокаты по назначению, а в Апелляционном суде подключился Илья Новиков, который сопровождает это дело дальше. Вскоре он должен поехать к Валентину, ему долго не давали разрешения на посещение.

Пока мы не обращались в Европейский суд по правам человека, потому что перед этим нужно пройти стадию кассации. Не подавали кассационную жалобу, потому что, как сказал Илья Новиков, мы в любом случае ее проиграем, а это последний шанс. Адвокат порекомендовал нам приберечь этот шанс на случай, когда в России начнет меняться политическая ситуация.

«КАЖДУЮ КОНФЕТУ РАЗЛАМЫВАЮТ НА ТРИ ЧАСТИ»

— Вообще я пенсионер. Но пенсии ни на что не хватает, приходится искать подработки. Одна передача сыну равняется моей пенсии, хотя она считается немаленькой, чернобыльская. Впрочем, передачу делали один раз, с помощью Артура Абашева (член Общественной наблюдательной комиссии Кировской области. — Ред.). И эту передачу так перелопатили — каждую конфету разламывают на три части! Поэтому решили, что лучше отправлять Валентину деньги, а он сам купит себе те же конфеты в магазине на территории колонии. Цены там драконовские, где-то вдвое больше, чем в самом Кирове. Но в колонии еда такая, что без помощи с воли выжить тяжело.

Еще нужно постоянно покупать форму и белье. Форма, которую выдают в колонии, выдерживает максимум месяц, а затем разлезается по швам, ткань лопается. Сел неудачно, и она разлезлась. Или постирал раз — и уже непригодна. В магазине есть форма из хорошей ткани, в ней можно ходить и год. Белье выдают грязное или все в дырах, потому его тоже нужно покупать.

Поэтому помощь нужна всегда. Вот уже подошло время, когда можно ехать к Валентину на свидание. Жена уже дважды ездила в колонию, в целом можно делать это трижды в год. Собираем средства, потому что это дорого, а еще и тарифы на коммуналку поднялись. Думали в конце лета поехать, но не успеваем собрать деньги.

«У ПРЕЗИДЕНТА НАС НЕ ВИДЯТ. А АГЕЕВУ — ВИДЯТ»

— Власть говорит, что что-то делает. Но что именно? Кроме информации об экстрадиции, нам ничего не говорят. Надеюсь, что-то двигается, но пока результатов не видим.

В настоящее время родственники «узников Кремля» создали объединение. Потому что раньше было так: я пошел к Ирине Геращенко (представительница Украины в гуманитарной подгруппе Трехсторонней контактной группы. — Ред.), через день — Клых Тамара Ивановна, потом еще кто-то... Ежедневно те же вопросы, на которые получаем те же ответы. Потому мы создали объединение родственников «узников Кремля», и продвигать дело стало легче. О нас знают, легче получать адекватные ответы на наши запросы. На днях появился уже 45-й политзаключенный — 61-летнего мужчину осудили на 12 лет (украинцу Алексею Сизоновичу в России инкриминируют незаконное пересечение границы и подготовку теракта в городе Каменск-Шахтинский. — Ред.). Будем искать его родственников, чтобы держать ситуацию под контролем.

Мы делаем все, чтобы наши дети скорее оказались дома. Вот летом поймали российского диверсанта Агеева, его мать приезжала в Украину, Администрация Президента на нее среагировала. А на наши запросы встретиться с Президентом или представителями его Администрации никак не реагируют уже больше полгода. Просим встречи, но наше объединение в упор не видят. А Агееву видят. Но хорошо, что она приехала, что встретилась с мамой Станислава Клыха.

«ОТ СБУ С НАМИ ОБЩАЮТСЯ «ГРОМООТВОДЫ»

— Я понимаю, что от наших мало что зависит. Но у нас, в объединении родственников политзаключенных, есть предложение, что можно сделать. Мы просили СБУ дать нам фамилии россиян, ФСБшников, которые в Украине сидят осужденные, чтобы мы могли связаться с их родителями. Тогда мы бы поднимали волну с их стороны, а они — в России. Думаю, это сдвинуло бы с места обмены. Но СБУ очень не хочет давать нам эти координаты. Понимаю это относительно тех, по кому еще продолжается следствие. Но если оно закончено — почему прятать этих людей? Напротив, нужно о них рассказывать, чтобы мир знал — есть такие россияне в Украине, они делали то-то и то-то, за то-то осуждены, и их можно поменять на украинцев. А то — как будто украинцы в России есть, а россиян в Украине нет, хотя, вероятно, их не меньше. Знаю, что российские органы власти подавали в Украину запросы на россиян, которые их интересуют. Это важный акцент.

Вообще где-то раз в два-три месяца мы, родственники политзаключенных, встречаемся с представителями власти. От Министерства иностранных дел, Министерства юстиции и тому подобное приходят нормальные люди. А от СБУ такие, которых называю «громоотводами»: такой пришел, послушал, сказал, что ничего не решает, и ушел.

«ПОЧТА КОЛОНИИ РАБОТАЕТ НА ВАЛЕНТИНА»

— Люди могут писать Валентину. Чем больше — тем лучше. Бывает, он получает очень много писем, а бывает — нет. Говорил, что в основном почта колонии работает на него. Больше половины писем в колонию приходит ему. Поэтому направляйте письма, открытки с разными местностями Украины. Только пишите на русском языке.

***

Адрес, по которому нужно писать Валентину Выговскому: ФКУ ИК-11 УФСИН России по Кировской области, пос. Утробино, Кировская обл., Россия, 613040, Выговский Валентин Петрович, 1983 г. р. Письма должны быть политически нейтральными.

Чтобы поддержать семью политзаключенного, можно перевести средства на счет Петра Выговского. Номер карты «ПриватБанка»: 4149 4378 5916 4624.