Тарас КОМПАНИЧЕНКО: «Святым» труднее всего быть дома»

Как «День» уже писал, на Крещение в редакцию на коляду пришел известный кобзарь и бандурист Тарас КОМПАНИЧЕНКО с женой и четырьмя детьми. Наше знакомство с Тарасом состоялось в 2004 году. Во время интервью, как это традиционно бывает у медийщиков. С тех пор дружим.

В семье Тараса выразительно ощутимы украинский дух и дух аристократизма (последний — от него). В такой атмосфере растут его дети: 15-летняя Богдана, 14-летний Богуслав, 12-летний Виталик, 10-летняя София. О том, как воспитывать детей в духе украинской культуры и традиций в наших реалиях, «День» говорит с Ниной и Тарасом Компаниченко. А с их дочерьми и сыновьями  — отдельно о том, как оставаться собой в школе, на улице...

***

— Семья, в которой вы воспитываетесь, и дружеская среда — семейная и ваша — проукраинские.

София: — Да. А вы знаете, кто мой крестный папа? Олег Скрипка. Это он мне подарил такой вот сенсорный мобильный телефон. (Показывает.)

— О, тем более! Как вы себя чувствуете вне тех обеих сред, то есть в мире, который является пророссийским или космополитическим?

Виталик: — Это — прекрасно быть особенным! Не таким, как все. Точнее, не таким как большинство.

Богдана: — Со мной не так давно произошел один досадный случай. Родители перевили меня в другую школу, где большинство учителей и учеников между собой общаются на русском языке. А здесь еще учитель по рисованию объяснял урок на русском языке. Все бы ничего, но терминов было много, и я не все поняла. Поэтому просила свою подружку делать, что называется, синхронный перевод. А та дома рассказала обо всем маме. Так информация распространилась между родителями. Они и попросили учителя проводить уроки на украинском языке. Как он возмущался, мол, или качество, или украинский язык.

Нужно отметить, что у моего поколения уже другое сознание. То, что оно большей частью русскоязычное, никоим образом не означает — пророссийское или просто безразлично. Например, когда принимался языковой закон, мои одноклассники говорили о том, что хотя дома разговаривают на русском языке, но государственный язык должен быть один — украинский.

Думаю, свое право быть собой стоит отстаивать.

— Почему-то мне кажется, что ваш дом выполнен в особом дизайне?

Богуслав: — Да, у нас дома много книг и музыкальных инструментов.

— Музыкальных инструментов папы?

Богуслав: — Мы все играем: я — на скрипке, Виталик — на виолончели, Богдана — на фортепиано, Софийка — тоже на скрипке. А музыкальные инструменты папы — это кобза, лютня, две лиры, две или даже три бандуры, две гитары, барабаны... Что там еще?

— Может, вы дома устраиваете семейные концерты?

Виталик: — В гостях. Вот недавно мы гостили у Олега Скрипки. У него и образовали бенд из трех. (Я же не играл. Куда с собой виолончель нести. А у дяди Олега ее нет.)

Богуслав: — Больше всего из всех праздников любим свой день рождения и Рождество. В этом году мы на рождественские праздники немало колядовали и заработали много. К вам вот пришли. У пана Ивана Малковича были. Вы дали целую кучу подарков, и пан Иван предложил всем выбрать по книжке. Так и живем. (Смеется.)

Богуслав: — Мы колядуем сызмальства. Еще маленькими пели колядки, которые многие знают. Когда немного подросли, поем те, что и папа.

Богуслав: — А еще нас научили молиться Богу и Его славить. И в церковь практически каждую неделю ходим.

— А вам интересно общаться с детьми таких же взглядов, как и вы? Или необязательно?

Богдана: — Конечно, интереснее с детьми таких же взглядов, как мы. Я где-то даже вычитала, что подобное к подобному притягивается. Думаю, то, чему нас учат родители        — просто норма: быть патриотами и вместе с тем уважать других, говорить на украинском языке, любить родную культуру, а также знать другие культуры.

Богуслав: — Думаю, родители нас учат быть собой и ярко жить.

***

Нина КОМПАНИЧЕНКО:

— Прежде всего, для меня определяющий общечеловеческий аспект, но и национальный не уступает. Например, музыка и литература    — вненациональны, и для воспитания и обогащения личности ребенка все является ценным. Но, безусловно, выбрать и показать ребенку причастность к великому народу, к великой нации, к духовной нации очень нужно. Я закончила украинскую филологию, и в плане литературы знаю, что у нас есть ценного.

Конечно, пытаемся все, что возможно, вытянуть — в современном пространстве много привлекательного. Кроме того, дети имеют возможность смотреть фильмы и с украинским переводом, и с русским переводом, сравнивают и сами уже выбирают украинский язык. Им нравится, как интонируют украинские актеры, на чем акцентируют внимание. Бывают очень удачные русские переводы — они их смотрят.

Однако в школе они, к сожалению, могут не иметь среды. Получается так, то, что в них закладывают родители, не работает вне дома — приходят в школу, а оно там не нужно. Старшая дочь — единственная в классе постоянно разговаривает на украинском языке, и случаются насмешки и иногда даже непонимание со стороны учителей.

Но дети знают, что есть друзья вне школы, у которых так же нет единомышленников. Поэтому они и любят «Пласт»: их это вдохновляет и поддерживает.

Обычно в нынешнем пространстве трудно поддерживать в детях такой дух. Поэтому мы, например, ходим колядовать. А для этого важно иметь среду: чтобы ждали, впустили, подпевали, радовались. Знаете, когда дети поют колядку «Нова радість стала», не ту известную и несколько упрощенную, а более торжественную и каноническую, украшенную старославянизмами (взятую из Богогласника, старопечатная книга XVIII века), то чувствуют гонор определенный, что такой текст знают и поют только они.

К сожалению, у нас нет крепкой массы, среднего слоя. В свое время была массовость в американской литературе, но эта массовость ориентирована на человека с высшим образованием, с определенным благосостоянием и интеллектуальным уровнем. Но литература и вообще культура массовая, хоть ее и упрекали в хипарском духе, подтягивала низы. А задача нашей культуры — опустить книзу тех, кто на среднем и выше его уровня.

Тарас КОМПАНИЧЕНКО:

— Думаю, самым важным в воспитании является собственный пример. Чтобы дети были не просто украинцами, патриотами — это даже не обсуждается, — а вот чтобы, общаясь с представителями других культур, были яркими выразителями того, что есть лучшего, самого благородного на нашей земле.

Мы семья, которая может показаться такими фундаменталистскими украинцами, но в действительности мы очень либеральные. Не запрещаем смотреть или слушать что-то. Например, дети сейчас увлечены эпосами            — «Властелин колец». Через кинематограф они пришли к чтению.

Мы с женой стараемся, чтобы дети знакомились с мировыми хитами на собственном языке. Старшая дочка читала сначала «Преступление и наказание» на украинском языке, но потом перешла к оригиналу: если Ольга Кобылянская, будучи на Западе, в пространстве Австро-Венгрии, румынско-немецкой среды, на Буковине или Марамарощине, прочитала ее в оригинале или на великорусском, то почему бы не прочитать и ей.

Конечно, мы воспитываем рафинад. Мне кажется, что у нас довольно неплохой язык. Я сам ежедневно учу украинский язык. Родной язык. Например, мы вернули в быт такие лексемы, как «шпола» (вместо совка для мусора). Или «кав’яр» — то есть икра (это употребляет и Шевченко). Или «шарий борщ» — это солянка. И эти слова есть в старых словарях, например Носенко, Билецкого и Закревского. И когда мне потомки репрессированных, большие враги украинства заявляют, что они знают украинский язык, ну, когда закон прожимали, но не употребляют его — не верю в это.

Мы общаемся с семьями выдающихся украинцев нынешних, и они тоже воспитывают рафинад. И поэтому заботимся о том, чтобы идеи шли наружу: подтягиваем знакомых из других семей, из других сфер, с иным образованием — так и дети тянутся к лучшему, наши и их.

Но временами бывают и конфликты. Мы не принимаем ту ординарность, которую принимает большинство. И часто не по своей вине большинство принимает это: она навязывается через медиа. Поэтому сказали «нет» определенным медиа.

Старшая слушает и играет хорошую классику, но притом слушает Джастина Бибера. Я, например, не вижу в нем ничего особенного, как это есть у Селин Дион или у «Лед Зеппелин». Но это молодежные тенденции. Бывает, срываюсь, но все же пытаюсь мягко объяснять — такое вот воспитание современной девушки. Так боюсь не пережать, но и недожать тоже нельзя.

Дети — как цензор. Они сразу чувствуют фальшь. «Святым» труднее всего быть дома.