«Теория ожидания»

27 марта должна состояться встреча Трехсторонней контактной группы в Минске. По словам Ирины ГЕРАЩЕНКО, первого вице-спикера, уполномоченной Президента Украины по мирному урегулированию ситуации в Донецкой и Луганской областях, украинская сторона будет настаивать, чтобы первым вопросом на встрече ТКГ стояло освобождение заложников и политзаключенных. «Мы еще раз настаиваем на формуле 25 на 25, мы готовы передать 25 россиян, осужденных в Украине, в обмен на 25 политзаключенных Кремля», — говорит пани Ирина.

Прогресса в этом вопросе нет более года, от «большого обмена» пленными на Донбассе 27 декабря 2017-го. Если быть реалистами, вероятность, что дело как-то продвинется, по крайней мере, до президентских выборов, — мизерная. Проблема постоянно озвучивается на разных, в частности международных площадках, а перечень того, что делает российская сторона, чтобы помешать украинской власти хотя бы посетить «узников Кремля», займет много страниц. Впрочем, некоторые вещи вполне по силам Украине.

«ДЛЯ УКРАИНЫ МОЕГО МУЖА КАК БУДТО НЕ СУЩЕСТВУЕТ»

За день до «большого обмена», 26 декабря 2017 года, на блокпосту «ДНР» в Оленевке боевики захватили в плен Александра Тимофеева и удерживают мужчину до сих пор. Говорит его жена Светлана: «Для государства Украина моего мужа как будто не существует. Вообще. Ни закона, ни статуса. Я обращалась в МинВОТ и в декабре прошлого года получила ответ, что мое обращение отклонено, потому что я не предоставила доказательную базу относительно политической или общественной деятельности...» Позже представитель Министерства по вопросам временно оккупированных территорий и внутренне перемещенных лиц Игорь Гриб публично объяснил Светлане Тимофеевой, что семьи пленных на Донбассе не могут получить 100 тысяч гривен, потому что никаких документов от «ДНР» и «ЛНР» Украина не признает.

«Мой муж болен вирусным гепатитом С, он как никто нуждается в медицинской помощи, не говоря о помощи адвоката и тому подобное. Мне хотелось бы, чтобы все заложники на востоке были услышаны и семьи пленных получали средства, чтобы мы не просили их с протянутой рукой», — говорит Тимофеева.

73 гражданина Украины, которые содержатся в оккупированном Крыму и в России по политическим мотивам. 118 заложников и де-факто военнопленных на неподконтрольной территории Донецкой и Луганской областей. Это показатели, известные правозащитникам, таких людей может оказаться больше. Статус и социальные гарантии для этих граждан законом не урегулированы.

Законопроект №8205 претендует на то, чтобы заполнить этот пробел, его название — «О правовом статусе и социальных гарантиях людей, которые незаконно лишены свободы, заложники, или осужденные на временно оккупированных территориях Украины и за ее пределами». Документ зарегистрирован в парламенте, прошел два профильных комитета ВР — по правам человека и по вопросам соцполитики, однако его еще нужно доработать, как именно — недавно обсудили на круглом столе в Киеве.

ЧЕТЫРЕ АСПЕКТА ПОМОЩИ

Главным автором законопроекта №8205 является народный депутат Юрий-Богдан ШУХЕВИЧ. «Сразу, когда состоялся обмен (27 декабря 2017-го. — Ред.), мы встретились кое с кем из освобожденных заложников, разговаривали, и это подтолкнуло к мысли, что срочно нужно вырабатывать закон», — рассказывает народный депутат.

Законопроект касается военнопленных, заложников в ОРДЛО, незаконно осужденных в Крыму и Российской Федерации. Документ предусматривает закрепление статуса военнопленных и гражданских заложников в понимании международного гуманитарного права.

Как объясняет Юрий-Богдан Шухевич, законопроект предусматривает, что сразу после освобождения пленные должны получить, во-первых, медицинскую помощь, во-вторых, психологическую, третье — материальную. «В частности, если эти люди — из неподконтрольной Украине территории, куда их деть? Столкнулись с этим уже после освобождения в 2017 году, — добавляет народный депутат. — В конце концов, возмещение за отсиженное, помощь с жильем и тому подобное. А затем — юридическая помощь, в которой освобожденные будут нуждаться и здесь, и чтобы обосновать свои претензии к Российской Федерации».

Среди важных социальных аспектов, которые учитывает законопроект №8205, — право на отсрочку платежей по кредитным обязательствам, обеспечение восстановления на прежней работе, денежная компенсация за каждый месяц в плену, одноразовое пособие в случае смерти заложника или незаконно осужденного.

ЧЕТЫРЕ ПУНКТА ЗАМЕЧАНИЙ

Мария ТОМАК, координатор Медийной инициативы за права человека, подчеркивает, что хотя сейчас законопроект является наиболее приемлемой из зарегистрированных в парламенте инициатив, его необходимо существенно доработать.

Правозащитники подготовили инфографику, в которой перечислили недостатки законопроекта №8205. Во-первых, правовые категории, которые предлагает документ, не учитывают определенные нормы международного гуманитарного права. Во-вторых, проект не раскрывает критериев, по которым может быть предоставлен статус заложника или лица, незаконно лишенного свободы. В-третьих, предоставление или непредоставление предусмотренного проектом статуса лицу зависит от признания его потерпевшим в соответствующем уголовном производстве по факту его незаконного содержания. Четвертое — законопроект не отвечает реалиям правового регулирования событий на востоке Украины.

Юрий-Богдан Шухевич согласен, что когда документ примут в первом чтении, ко второму чтению можно обсудить все его недостатки, авторский коллектив готов учесть замечания.

ЧЕТЫРЕ ПОЖЕЛАНИЯ ОТ СЕМЕЙ ПЛЕННЫХ

Четыре пункта замечаний к законопроекту назвал и Петр Выгивский, отец Валентина Выгивского, которого в России осудили к 11 годам тюрьмы по сфальсифицированными обвинениям в шпионаже. Петр ВЫГИВСКИЙ является координатором общественной организации «Объединение родственников политзаключенных Кремля» и на упомянутом круглом столе представлял мнение многих семей украинских пленников.

«Первое пожелание к законопроекту №8205 касается критериев, по которым определяется, кто является заложником. В данном законе они очень размыты. Проще с военнопленными, а относительно политзаключенных и пропавших без вести написано мало», — говорит Петр Выгивский.

Второй вопрос касается того, кто определяет, что человек является заложником. В законопроекте написано, что этим будет заниматься СБУ. Вместо этого у объединения семей «политзаключенных Кремля» есть консолидированное мнение, что СБУ недостаточно, стоит приобщить правозащитные организации и Министерство юстиции.

«Третье — процедура получения статуса заложника и удостоверение заложника. В данном законе также мало об этом написано. В основном это забота самих заложников — добиваться того, что они должны иметь по закону. Хочется, чтобы в законе это было отмечено конкретнее, — продолжает Петр Выгивский. — Четвертое — помощь заложникам во время заключения. Сейчас она предоставляется, но все делается в ручном режиме, больше по инициативе тех, кто оказывает помощь — МИД, МинВОТ, Министерство финансов и тому подобное. Об этом в будущем законе написано мало».

ЛУЧШИЙ ИЗ СЕМИ

В целом существует семь законодательных инициатив, связанных со статусом и помощью заложникам и пленным. Из них еще один, кроме №8205, зарегистрирован в Верховной Раде. Это законопроект №8337, который должен дополнить действующий Закон Украины «О борьбе с терроризмом» разделом относительно социальной защиты заложников.

Впрочем, правозащитники категорически против законопроекта №8337. Ключевая причина — вносить изменения в Закон «О борьбе с терроризмом» нецелесообразно, потому что он определяет гарантии защиты граждан в связи с участием в борьбе с терроризмом, тогда как мы имеем дело с вооруженной агрессией России на территории Украины, говоря прямо — с войной.

Сейчас силы правозащитников и профильных ведомств сконцентрированы на принятии в первом чтении и доработке законопроекта №8205.

ПОЗИЦИЯ ЧИНОВНИКОВ

Игорь ГРИБ, который возглавляет отдел МинВОТ по вопросам лиц, лишенных личной свободы, а также является отцом «узника Кремля» Павла Гриба, называет все существующие семь законопроектов «страшно далекими от потребностей». Точка зрения министерства совпадает с виденьем правозащитников: нужно взять за основу наиболее приближенный к практике законопроект №8205 и доработать его.

«В этом документе обязательно должны быть определенные критерии оценок граждан для определения их категории. Потому что сейчас даже люди, которые занимаются этой проблематикой, не совсем понимают разницу между категориями граждан. Вот родные людей, которые находятся в ОРДЛО, пишут нам заявления на предоставление помощи, а мы не можем ее предоставить, потому что нет критериев», — добавляет Игорь Гриб (вспомним здесь случай Светланы Тимофеевой).

Кстати, вопрос получения льгот чиновник называет наработанным, имея в виду постановление Кабинета Министров №328. Этот документ в частности касается создания и предоставления социальной реабилитации тем, кто пострадал в результате российской агрессии за свою политическую и общественную деятельность.

Пан Игорь перечислил три группы гражданских пленных и заложников, статус которых необходимо прописать законодательно: политические узники, которых Россия удерживает в РФ и Крыму, вторая — граждане Украины на временно оккупированных территориях Донецкой и Луганской областей, третья — наши граждане, заключенные не за политическую или общественную деятельность.

ПОМОЩЬ В РУЧНОМ РЕЖИМЕ

Как констатирует Ирина Геращенко, народные депутаты, скорее всего, рассмотрят пакет документов относительно заложников и пленных не раньше мая. «Как первый вице-спикер я затрагивала вопрос того, чтобы поставить весь блок законопроектов, которые касаются темы заложников, на повестку дня. Этого не произошло в связи с тем, что Верховная Рада Украины зашла в зону избирательной турбулентности, и очень трудно найти 226 голосов, чтобы принять данные законы», — объясняет Ирина Геращенко, которая, кстати, является соавтором законопроекта №8205 и главным автором законопроекта №8337.

Еще первая вице-спикер вспомнила закон о государственном языке, более 2000 поправок к которому рассматривает парламент, другие важные законопроекты, «накопились», в частности, возвращение в Уголовный кодекс статьи о незаконном обогащении чиновников. «После этого я как один из руководителей парламента на всех согласительных советах буду настаивать, чтобы этот блок вопросов (относительно политзаключенных. - Авт.) стоял на повестке дня», - заверила Геращенко.

Первый вице-спикер акцентировала, что в законопроекте №8205 не должно быть невыполнимых обещаний. Сейчас, по ее мнению, документ содержит много нереалистичных для украинского бюджета социальных норм. «В законе мы должны заложить, во-первых, статус, который поможет в международных судах. Во-вторых - юридическую поддержку только в тех вопросах, касающихся незаконного содержания и подготовки исков по этому поводу в украинских и международных судах. В-третьих - социальные гарантии и это тоже вопрос дискуссионный », - перечислила Ирина Геращенко.

Относительно реалистичности закона — эксперты сходятся в мнении, что к его доработке нужно приобщать представителей Министерства финансов, которые помогут с конкретными расчетами.

Также пани Ирина рассказала, как государство помогает освобожденным заложникам и без закона. Например, все семьи украинских политзаключенных в России и Крыму получили по 100 тысяч гривен, пособие получили семьи 24 военнопленных украинских моряков, все освобожденные 27 декабря 2017 года, по распоряжению Президента, прошли психологическую реабилитацию, Петр Порошенко приобрел квартиры двум семьям заложников, которые до сих пор содержатся на оккупированных территориях.

РАССИНХРОН

Конечно, ценно, что государство помнит о заложниках, но решать в ручном режиме проблему, которая существует пятый год, грубо говоря, несолидно.

Владимир ФОМИЧЕВ, который почти два года находился в плену «ДНР» и был освобожден во время «большого обмена», рассказывает: «До попадания в плен я был физическим лицом-предпринимателем. Если вопрос с единым налогом как-то можно было решить, то вопрос с единым социальным взносом — деньгами, которые мы выплачиваем для пенсионеров, решить не можем от слова вообще. Когда я приезжаю из плена, у меня есть куча долгов, куча пени — из-за того, что я не заплатил пенсионные взносы. Я в 2016 году был в плену, в 2017-м не заплатил эти деньги, но я не мог сделать это физически. У меня есть большие долги, и я не понимаю, что с ними делать».

«Что такое государство Украина? Я нахожусь в плену, Служба безопасности знает, что я в плену, родственники тоже знают, государство знает, а фискальная служба думает, что я на свободе и могу им заплатить. Это не отношение к людям », - возмущается Владимир.

Такую проблему как раз должен снять законопроект №8205, но Владимиру могут посоветовать разве что решать вопрос, опять-таки, в ручном режиме с банком.

Шел пятый год войны...