У точки старта

В холле перед входом в Государственное космическое агентство Украины — большой стенд с различными международными наградами за достижения в освоении космоса и просто сувенирами. Особенно бросается в глаза колоритная фигурка украинского казака в обнимку с космической ракетой. Почему-то подумал, что именно на него должен быть похож генеральный директор ГКАУ Герой Украины Юрий Алексеев. Ошибся. И негромкий голос, и весь внешний вид выдают в Юрии Сергеевиче научного работника. И действительно, он — академик Международной академии астронавтики, хотя большую часть своей трудовой жизни отдал производственному объединению «Южный машиностроительный завод», где, как говорится, прошел путь от помощника мастера до генерального директора. Но его послужной список измеряется не карьерой, а вкладом в историю отечественного ракетостроения. Алексеев принимал участие в создании и налаживании серийного выпуска ракетных комплексов стратегического назначения: Р-36М, Р-36М УТТХ, Р-36М2

(SS-18 «Сатана»), МР-УР-100 УТТХ, РТ-23 УТТХ (SS-24 «Скальпель»), создавал космические носители «Циклон», «Зенит», другие космические аппараты военного и народнохозяйственного назначения. Он также один из инициаторов и организаторов международных программ «Морской старт», «Днепр», «Наземный старт». Носителя такого объема информации раньше по праву можно было бы называть «человек-секрет». А сегодня, в том числе и в этом интервью, Алексеев почти во всем — воплощение открытости.

— Юрий Сергеевич, вы недавно побывали на международных авиакосмических салонах «Ле Бурже» и «МАКС-2011». Был ли там интерес к достижениям Украины и какой в результате наша страна получила коммерческий эффект хотя бы в виде подписанных контрактов?

— Коммерческий эффект на подобных выставках — редкость. А интерес к нам, конечно, был — и немалый. В частности, пользовались успехом работы КБ «Южное», заводов «Арсенал», «Южмаш». Мы выставляли спутник, находящийся сегодня на орбите, провели встречи с канадскими фирмами, где обсуждали перспективы сотрудничества в области дистанционного зондирования Земли. Посетители салона могли убедиться, что Украина — независимая космическая держава. К нам было очень много вопросов по созданию лазерных гироскопов, которые мы создаем здесь рядом — на «Арсенале» под нашу будущую ракету «Циклон-4». Я считаю, что на космических салонах Украина была представлена нашими фирмами весьма достойно и вызвала к себе интерес у специалистов различных стран.

— Как вы оцениваете недавний запуск украинско-российской ракетой интернационального пакета из семи спутников, в том числе нашего отечественного спутника «Сич»? Это победа украинских ученых и инженеров, символизирующая открывшееся второе дыхание Украины в освоении космоса, или это рутинный коммерческий запуск?

— Я бы не говорил о втором дыхании. Украина в космической сфере все время дышит ровно и успешно. Это была наша штатная работа в соответствии с четвертой космической программой Украины, в которой и был предусмотрен запуск этого спутника «Сич-2». (Правда, с его запуском были некоторые проблемы у российской стороны.) А вообще это нормальная плановая работа на основании решений Государственного космического агентства Украины и Национальной академии наук. В результате запущен аппарат дистанционного зондирования Земли. Его разрешающая способность 7,8 метра. Он позволит с высокой точностью заниматься картографированием Украины, выяснением отдельных вопросов, интересующих МинЧС, Минобороны, Министерство экологии и природных ресурсов.

— Есть ли уже планы последующих запусков с российских космодромов?

— В сентябре планируется работа с морского старта. Там будет участвовать наша ракета «Зенит», с помощью которой будет запущен спутник. В октябре, я думаю, будет два пуска. Один — по программе наземного старта, а второй и очень важный — на нашей машине будет запущен исследовательский корабль в сторону Марса для забора грунта с его спутника «Фобос». В этой работе также активно участвуют наши специалисты. В общем, до конца года будет три-четыре пуска с участием украинских ракет.

— Насколько важен для Украины создающийся совместно с Бразилией на космодроме «Алкантара» ракетно-космический комплекс?

— Украина находится в густонаселенном центре Европы. Поэтому, я считаю, мы никогда не сможем иметь тут наземного стартового комплекса. Хотя бы потому, что первые ступени ракет обычно падают в радиусе 500—600 километров от места старта. Свободных полей для падения в Украине нет, поскольку для людей такие запуски составляют и экологическую и физическую опасность.

Представьте: вам на голову падает первая ступень или обтекатель ракеты... Поэтому на протяжении 10—15 лет велась очень серьезная работа с Бразилией, начатая еще светлой памяти Станиславом Николаевичем Конюховым. В результате Украина на паритетных условиях с Бразилией будет предоставлять пусковые услуги всему миру. На берегу океана будет построен современный стартовый комплекс (его оценивают в 500 миллионов долл.), который мы будем эксплуатировать вместе с бразильцами. Сегодня там ведутся интенсивные строительные работы, а мы заканчиваем подготовку ракеты, и, я думаю, в 2013 году будет произведен первый пуск. В результате Украина получит независимый допуск к космодрому и к пусковым услугам. Для нас это очень важно. По сути, это совместный с бразильцами выход в открытый космос.

— А из проекта «Морской старт» Украина уже вышла или продолжает сотрудничать?

— В качестве учредителя там теперь, действительно, одна РКК (ракетно-космическая корпорация имени С.П. Королева. — Авт.) «Энергия». Но Украина все же остается полноправным участником «Морского стара», поскольку ракета для него делается в Днепропетровске, под эгидой КБ «Южное», считается, что на нашем КБ все полезные нагрузки. Если у этого проекта когда-нибудь появится возможность платить дивиденды (это — единственный негатив), то мы не сможем на них рассчитывать. А в работе мы участвуем. Так, на 22 сентября запланирован пуск. Сейчас идет перегрузка ракеты на платформу и, наверное, через неделю она выйдет на точку старта.

— Есть ли у нашей страны план запустить на орбиту украинскую ракету с украинским космонавтом?

— В принципе ракета «Зенит» (11К77) создавалась, чтобы заменить ракету-носитель «Союз». Но когда СССР развалился, то работы по наращиванию ее штатности — т.е. надежности — были прекращены. Дело в том, что запуск космонавта требует очень серьезной отработки, направленной на надежность. По действовавшим в советское время стандартам, прежде чем посадить человека в ракету, нужно было провести примерно 30—40 безаварийных пусков. Такой возможности мы пока для Украины не видим. Другое дело, что сейчас многое меняется и в идеологии, и в технологии — все больше испытаний проводится на земле... И тем не менее мы вынуждены вести разговоры с Космическим агентством России о запуске украинского космонавта, определяем долю, которую надо будет внести. Но называются очень большие цифры — примерно 150 миллионов долл. (с учетом подготовки, запуска и полугодового пребывания космонавта на орбите). Такие поручения от премьера у нас были. Мы их проработали, но на данном этапе таких денег не нашлось. А перспектива не отменяется, и мы занимаемся этим вопросом.

— Сможет ли ваше агентство, оказывающее услуги на международном космическом рынке, зарабатывать на этом так, чтобы вывести космическую отрасль когда-нибудь на самоокупаемость и, более того, стать еще и небюджетным инвестором для нее? Как вы оцениваете нынешнюю финансовую ситуацию в отрасли?

— Денег всегда не хватает, а тем более в космической отрасли. Но мы и сейчас не чувствуем себя должниками. Вот результаты проведенного у нас анализа за 10 лет работы. За это время мы потратили около миллиарда бюджетных денег. И за это же время наши предприятия заплатили в бюджеты страны, от местного до государственного, примерно 3,2 млрд. гривен. Так что мы и сегодня находимся по сути на самообеспечении — зарабатываем и платим налоги. Другое дело, что в то время, когда нынешний Президент Виктор Янукович был премьером, мы получали все средства, предусмотренные программой космических исследований. А сейчас, после кризиса, в стране сложная ситуация, и недофинансирование сказывается на нашей работе. Недавно была встреча с нынешним премьер-министром, и Николай Янович пообещал, что со следующего года финансирование будет налажено. Тогда, я надеюсь, у отрасли действительно, как вы сказали, откроется второе дыхание. У нас есть очень много перспективных задумок... Кроме того, мир сейчас кооперируется для реализации серьезных проектов, потому что ни одно государство сегодня уже не может в одиночку решать вопросы космических исследований. И мы должны подключаться к международному сотрудничеству. Правда, оно предусматривает определенный взнос, а в ответ получаешь объем работы и свою долю в доходах. Своими финансовыми взносами мы не можем похвастаться, но наш научный вклад всегда ощутим. Так, вместе с Россией мы запустили большую межпланетную станцию «Спектр-Р», доработали наш центр приема и обработки информации в Евпатории. Россия, как и мы, вложила большие средства, и благодаря этому наши ученые будут обладать всей необходимой информацией от межпланетной станции. На ней, кстати, стоят приборы, изготовленные во Львове и Харькове, и Россия будет получать соответствующую информацию. Так что мы стремимся работать в международных проектах, потому что в одиночку глобальные космические проекты осуществлять очень тяжело. В свою очередь, без космических исследований их не решить. Взять такие вопросы, как изменения климата, потепление, таяние снегов, отслеживание различных чрезвычайных ситуаций. Для этого мы входим в такие европейские программы, как «Егнос», в международную структуру единого времени и единого координатного пространства, с Россией создаем структуру по проекту «ГЛОНАСС», с Европой подписали соглашение по эксплуатации «Галилео». Так что перспектива для нас — это переход на мировые стандарты, вхождение в мировые проекты.

— А какой все-таки вектор при этом избран — российский или европейский?

— Что и говорить, основная доля нашего международного сотрудничества (80—85%) сегодня приходится на Россию. Но немало делается и на европейском направлении. Мы делаем четвертую ступень для европейской ракеты «Вега». С американцами работаем над созданием новой ракеты «Таурас-2».

— Занимается ли сегодня агентство также и модернизацией или, может быть, заменой ракетных комплексов, находящихся на вооружении украинской армии? Ведь ракеты, доставшиеся от Советского Союза, сегодня уже, наверное, устарели, а некоторые, возможно, даже и опасны для населения...

— На счет опасности — это, пожалуй, уж слишком...

— Но были же случаи, когда ракета летела не туда...

— Скажу, что есть программа создания нового оперативно-тактического комплекса. Ее осуществляет Министерство обороны. По ней премьер-министр проводил несколько совещаний. Я думаю, со следующего года этот новый ракетный комплекс для украинской армии будет создаваться.

— И когда поступит на вооружение?

— Как определимся окончательно, и начнется финансирование, то нам надо будет три-четыре года, чтобы изготовить, испытать и поставить на вооружение первую батарею.

— Чрезвычайно наукоемкая космическая отрасль во всех странах, где она есть, служит еще и источником инноваций и самых современных технологий для других отраслей? Можно ли сказать то же самое и об Украине? Можете ли привести примеры?

— Николай Янович на днях посещал одно из наших предприятий — Институт радиотехнических измерений в Харькове. Там на базе космических технологий создается очень хорошее медицинское оборудование. Специалисты «Южмаша», используя наши наработки в области сварки и обработки титана, подключились к программе производства самолетов Ан-140 и Ан-148, для которых мы делаем шасси. Наши предприятия, занимающиеся созданием систем управления, в частности завод «Коммунар», создают приборы для авиации и для железной дороги — это системы приготовления воздуха, систем обдува крыла и антиобледенения.

— Юрий Сергеевич, вот Циолковский, Королев были не только выдающимися учеными и инженерами, но еще и большими мечтателями. А у вас есть мечта?

— Я мечтаю, что Украина станет полноправным участником международного космического сотрудничества, чтобы у нас было достаточно финансирования, и мы могли бы на равных участвовать в программах полета на Луну и в сторону Марса. Есть очень хорошие задумки в КБ «Южном», на заводе «Арсенал». Как раньше Украина была одним из перлов в советской космонавтике, так она должна выглядеть и в мировом сообществе.

— Когда-то профессия космонавта, инженера-ракетчика была чрезвычайно престижной. Верите ли вы в то, что такая ситуация в Украине может повториться? Какие для этого нужно создать условия?

— Я всю жизнь проработал на «Южмаше». Там не было каких-то сверхвысоких зарплат. Но зато работала очень мощная система социальной защиты. На предприятии было 40 детских садов. Мы имели свои пансионаты. И народ шел на предприятие. Сегодня все упирается в зарплату. И я уверен, что по мере того, как будет улучшаться система финансирования, будет расти общее благосостояние страны, люди к нам потянутся. Уже и сейчас КБ «Южное» в год принимает до 60 молодых специалистов. Правда, в течение первого года после этого примерно половина из них уходит... И хорошо еще, что есть еще специалисты, которые могут передавать свой опыт. Но будет плохо, если придет такой момент, когда их не останется. Это — самое страшное. Но мы работаем в контакте с основными нашими вузами — такими, как Киевский политехнический, Днепропетровский госуниверситет, Харьковский авиационный институт. По их данным, сегодня вырос запрос молодежи на инженерные специальности... Так что специалисты в космических технологиях становятся востребованными. Плохо лишь то, что люди у нас не держатся — нет условий.

— Вы говорите в основном о материальных стимулах. А ведь когда-то космонавтика, ракетостроение были овеяны еще и ореолом романтики...

— Не столько романтики, сколько ореолом военной тайны. Но и сегодня достаточно романтиков. В Днепропетровске есть центр аэрокосмического воспитания молодежи. Его посещают ребята, которые чуть ли не с детского садика мечтают о космосе. Я думаю, что доля молодых энтузиастов, талантливой молодежи осталась прежней. Вот только отток молодых мозгов в Россию и в Европу растет — люди получают великолепные знания и навыки в наших университетах, а потом куда-то уезжают. И дело не только в зарплате. Если у человека есть какая-то идея, а он не может воплотить ее в жизнь, тогда он становится перед выбором. И если он знает, что где-то в другом месте он получит в свое распоряжение современное оборудование, а то и лабораторию, то он его делает не в нашу пользу. Нужно уделять больше внимания развитию технологий, тогда и молодежь будет оставаться в стране. И перспективы для этого есть. Смотрите. Всего за два года мы создали два новых самолета — Ан-140 и Ан-148. Это — машины мирового уровня. А развернуть их серийное производство государство пока не в состоянии — не хватает денег. Но, я уверен, решим социальные вопросы, поддержим пенсионеров, и тогда сможем больше внимания уделять высоким технологиям и науке, получать от них большую отдачу, стимулировать высококлассных молодых специалистов.