«Украинская элита будет воспитываться и в Крыму»

Как уже сообщал «День», первого сентября в Симферополе ученики первой в Крыму украинской гимназии начали учиться в новом здании, построенном под патронатом Президента Украины. Открыл гимназию и поздравил коллектив учеников и учителей с Днем знаний лично Леонид Кучма. Редакция газеты «День» приняла решение передать для библиотеки гимназии книги «Украина Incognita» и «Две Руси». Главный редактор газеты «День» Лариса Ившина лично приехала в Крым, чтобы передать книги в библиотеку. Репортаж об этом читайте в ближайших номерах газеты. А сейчас директор школы Наталья РУДЕНКО рассказывает о том пути, который прошла гимназия со времени своего создания, о приоритетах и особенностях работы украинского педагогического коллектива в непростой крымской среде. Достаточно сказать, что хотя во всех местных школах изучают украинский язык, литературу и историю, полностью на украинском языке обучается менее одного процента крымчан.

— Наталья Ивановна, быть учителем — это ваша мечта?

— Я помню игру своего детства, где-то когда была еще в первом классе. Я рассаживала кукол, как детей в классе, они писали диктант, я потом проверяла их тетради, домашние работы, ставила им оценки. Очевидно, в этом еще с детства проявлялась моя настойчивость — я не люблю ждать осуществления своей мечты, я всеми силами ее приближаю сама...

— А был момент, когда вы осознали, что уже точно будете учителем?

— Если любишь общаться с людьми, то уже и работу ищешь, чтобы это можно было максимально реализовать. А педагогика ценна именно общением с личностями. Еще Конфуций сказал: «Не печалься, что люди тебя не знают, печалься, что ты не знаешь людей!...» Проблема общения никогда не стояла передо мной. Если мое раннее детство — это ученики-куклы, то позднее — общественная работа в пионерских отрядах. Никогда не стоял вопрос, что я могу быть кем-то другим, кроме учителя. Эта работа не дает сейчас, конечно, материального удовлетворения, однако она дает спокойный сон, моральное удовлетворение, впечатления от глубокого и непосредственного познания общества, при том условии, что полностью ей отдаешься...

— Где прошло ваше детство?

— Детство прошло на Херсонщине, я была избалованным ребенком. В нашей семье был культ учебы, поэтому учиться и учить — это было для меня естественным явлением. Папа Иван Мусиевич Гвозденко был председателем райисполкома в Голой Пристани, мама Тамара Яковлевна — врач. Их жизнь была непростой. Наш род уходит корнями в глубины истории Запорожской Сечи. Мой дед был лишен избирательных прав, а поэтому папа как сын раскулаченного не имел права учиться в том селе, где жил, и был вынужден ходить в школу за десять километров. Он выучился и стал агрономом, очень любил землю. Война круто изменила биографии моих родителей, именно на фронте они познакомились, оба имеют награды, на фронте папа поступил в партию, именно поэтому, очевидно, ему простили «грехи» предков, пригласили на работу в органах власти. Но насколько я помню отца, он все время тянулся к земле, он был прирожденным агрономом. И на пенсию он ушел с должности начальника станции защиты растений.

— Как вы попали в Крым?

— Я закончила Херсонский пединститут, сначала тоже работала в Голой Пристани, преподавала украинский язык и литературу. Я уже была зрелым учителем, когда вместе с мужем, — а он офицер, и нас не спрашивали, где бы мы хотели жить! — в 1976 году переехали в Крым.

— Как учителю украинского языка и литературы тогда работалось в Крыму?

— Знаете, я выдержала это только один год. Настолько было тяжело, настолько все украинское не воспринималось ни учениками, ни администрацией. Даже среди учителей ходили антиукраинские анекдоты, наш язык и литература не считались серьезными предметами. Что там говорить, даже сейчас, когда я подхожу к коллегам на совещаниях и начинаю говорить на украинском языке, некоторые демонстративно отходят. Это заставило меня перейти в начальную школу, потому что я поняла, что взрослых уже не переделаешь, а намного важнее прививать любовь к украинскому детям сызмальства. Однако вскоре директор школы № 21 Лариса Николаевна Барзут пригласила меня в свою школу. У них был украинский класс, и там благодаря директору в школе царила доброжелательная, спокойная атмосфера. И именно Лариса Николаевна стояла у истоков нашей гимназии. Она была депутатом горсовета, активно лоббировала этот вопрос на сессиях, работала с родителями потенциальных учеников, и когда в 1997 году было принято решение горсовета, именно она сказала мне: «Иди и делай украинскую гимназию!» Так я стала директором гимназии, которой еще не было. Нужно было бегать искать учеников, учителей, спонсоров, потому что все создавалось на пустом месте. Нам предоставили помещение старой немецкой кирхи, а немецкая община Симферополя сразу стала требовать возвращения этого помещения им. Там были маленькие, даже проходные, классы. Где-то мы достали столы, выпросили в разных школах старые доски, а стулья ученики принесли с собой: у кого в гараже валялся ненужный металлический, у кого на кухне стоял лишний деревянный. Было очень тяжело, но мы верили, что гимназия будет. С одной стороны мы чувствовали противление некоторых чиновников, остававшихся еще «советскими» по духу, недоброжелательность отдельных обществ, зависть. Достаточно сказать, что в здании, где было наше отделение начальной школы определенное время, каждое 1 сентября нам били окна. Представьте: маленькие ученики и учителя приходят на праздник — а все окна в гимназии вдребезги разбиты. Правда, в то же время мы чувствовали огромную помощь тех, кто хотел, чтобы гимназия была. Нам приносили книги, картины, предлагали различную помощь. Да что там говорить, тогда даже простое дружеское слово значило очень много. Чрезвычайно хорошо проявил себя Опекунский совет, который выбивал финансирование, помогал искать спонсоров, многие из ее членов сами были спонсорами. И вот теперь, когда гимназия открылась, в новом помещении мы установили скрижали, на которые занесли имена тех, кто нам помогал. Мне говорили: «Зачем ты это делаешь?» А я отвечала, что гимназия возникла не на пустом месте, ее история начинается не в этом прекрасном здании, а в старой немецкой кирхе, в маленьком детском садике, и если бы не было помощи этих людей, то ничего бы и этого не было. Первыми в списке стоят фамилии Ларисы Барзут и Президента Украины Леонида Кучмы...

— Наталья Ивановна, педагогика как наука, а особенно как практика, всегда строится на национальных традициях, на народном опыте. Следуя из вашего крымского опыта, отличается ли украинская педагогика от прежней советской, а также от российской?

— В первую очередь, педагогика объективная наука, однако каждая национальная педагогика имеет свои традиции, своих корифеев, свою конкретно-историческую практику. Именно Ушинский говорил, что «национальное чувство является вечным и урожденным для человека, и воспитывать людей нужно, базируясь именно на нем». Мы имеем выдающихся личностей. Например, Сухомлинский — это неисчерпаемая сокровищница для украинских учителей. Даже в Китае выпускники педагогических вузов сдают «сто правил» учителя, разработанных на основании трудов Сухомлинского. Из современных ученых я бы назвала и Василия Кременя, и Петра Кононенко, теоретика и практика современного украиноведения, с которым нашу гимназию связывают давние связи, и который много сделал для нас. Он автор более 600 научных трудов и 30 книг, профессор Киевского университета, директор научно-исследовательского института украиноведения. В основу педагогического процесса в нашей гимназии положена именно его концепция «школы-семьи». Украинская педагогика — она более мягкая, душевная, ласковая, доброжелательная. В наших школах учителя не кричат на уроках, дети более спокойные. Но сложности в том, что мы никогда не жили и не работали в условиях чисто украинской педагогической практики, советская школа ее уродовала, а поэтому тут трудно отделить. Хотя в общем эта тенденция везде четко прослеживается.

— Внедряет ли ваша гимназия новые методики, подходы?

— Я бы сказала, что главное в нашей гимназии — это ребенкоцентризм. Я запомнила положение, разработанное Василием Кременем: «Министр, директор, учитель должны вращаться вокруг ученика, как планеты вокруг солнца». Конечно, это возможно, когда ученик имеет мотив, установку на серьезное обучение. И следует сказать, что в гимназии мы имеем именно таких учеников. Наши дети и их родители считают образование не принуждением, а благом. В нашей гимназии конкурс большой. С одной стороны, это технологически труднее, потому что нужно много читать, знать, работать в первую очередь над собой, чтобы всегда быть на голову выше самых образованных учеников, но это морально легче. Ребенкоцентризм значительно труднее применить в обычной школе, где дети не научены работать и имеют слабые стремления к знаниям.

С другой стороны, украинская среда — это правило нашей гимназии. Раньше к нам приходили такие ученики, которые сами стремились к украинистике, а теперь во многих нам нужно это вырабатывать. Очень хорошо, что своих детей привели такие родители-россияне, которые не просто хотят, чтобы их дети выучили у нас хорошо английский язык, но и понимают: их дети должны быть полноправными конкурентными гражданами Украины, и потому должны знать украинистику. Правда, есть родители, при разговоре с которыми на украинском чувствую, что они не все понимают. Их детям, конечно, нужно будет вживаться в полностью украинскую среду, ведь у нас все предметы преподаются только на украинском языке. Самое главное для нас не национальность, а знания.

— Изменилось ли отношение к гимназии со стороны города?

— Гимназия — это детище городской власти, и отношение к нам со временем меняется к лучшему. Вместе с тем в горсовете понимают, что город получил не просто школу, а огромного монстра с хозяйственной точки зрения. У нас большое разветвленное хозяйство — два бассейна, зимний сад, большой двор, оборудование для занятий по производственному обучению, четыре компьютерных класса, отделение для начальной школы, где дети должны отдыхать днем, в общем несколько сотен помещений, которые нужно обогревать и освещать, и еще никто не знает, во что выльется содержание такого помещения.

Для симферопольских школ мы проводим много семинаров, они пользуются нашими книгами, методическими материалами, учителя многих симферопольских школ сначала приходили к нам на семинары, рассмотрели все, а потом многие попросились к нам на работу, и сейчас замечательно работают. Кроме того, более 20 школ из разных регионов Крыма пользуются нашей библиотекой, методическими материалами. Особенно часто обращаются к нам те школы, где есть украинские классы, а многие школы, перенимая наш опыт, открыли у себя классы с украинским языком обучения. Немало контактов у нас с крымско-татарскими школами, которые все чаще обращаются и к изучению украинистики и к нашему опыту.

— Таким образом, о чем вам теперь остается мечтать?

— Прошу у Бога сил, чтобы хватило энергии сделать наполнение этого заведения адекватным красоте нашего здания. Нельзя зацикливаться на стенах. Иметь такое помещение — очень хорошо, но это же не цель, а инструмент. Наша цель — воспитание украинской элиты. Королей воспитывали с пеленок, поэтому элиту нужно тоже воспитывать с детства. Традиции воспитания украинской элиты, ее корни были подрублены, поэтому возобновить все очень тяжело. Эту задачу в определенной степени удалось выполнить в Киеве Украинскому гуманитарному лицею. Принципиальность, незыблемость укладов, строгое следование украинской национальной идее — это те составляющие, которые мы пытаемся выдержать, и которые нас пока что, начиная с 1997 года, не подвели.