В поисках экзотики или пристанища?

Только что Татьяну видели в центре Ростани, и пошла она, как сказали в местном магазине, домой. Но закрытые... изнутри двери вынуждали думать о чем угодно. Не очень длинная улица Ставковая поражала количеством пустых домов. Она и начиналась с дома-руины... Своих покупателей ждали пустующие дома и слева, и напротив дома, в котором уже второй год живет бывшая львовская пани. Хотя бледная женщина в необычном для этих мест комбинезоне, которая наконец спешно отодвинула щеколду на дверях, ничем не напоминала элегантных «львившских» (как неповторимо говорят в древнем городе Льва) пани. Тесные сени, где в углу на дерюжке свернулась клубочком собачка, худющий котенок, у которого даже шерсть вылезла... И холодная кухня, где печь и плита занимают треть помещения.

Почему-то Татьяна визиту неизвестных людей не удивилась. Впустила апатично, без излишнего любопытства — не так, как в свой дом. Провела во вторую комнату, где все осталось, как при бывших хозяевах. Шкаф с 60-х годов прошлого века и три оттуда же родом большие кровати: когда-то каждая ростаньская изба выпускала в мир по меньшей мере трое детей. Но старые хозяева этого дома отошли в мир, где нет ни тоски, ни печали, а дети давно уехали в Беларусь.

К тому, что в Ростани будет увеличиваться число пустующих домов, здесь уже начинают привыкать. С тех пор как между Волынской и Брестской областями пролегла государственная украинско- белорусская граница, Ростань уверенно превращается в настоящую глушь. Строгие «погранцы» заворачивают людей без удостоверений личности даже из пограничного леса, в котором крестьяне пытаются насобирать для продажи ягод и грибов. Был случай, когда юношу- новобранца, который по привычке перед службой пошел на одно из ближних местных озер, расположенных близко к границе, задержал наряд в зеленых фуражках. Его продержали «где нужно» целых четверо суток, а тем временем будущего воина ждали на очередной комиссии в военкомате. И может так случиться, что служить ему выпадет тоже на границе, только в другом месте, и ловить таких же, как сам, нарушителей... Если испокон веков напрямик в Беларусь ростаньцам и жителям окрестных волынских сел было несколько километров, то сегодня дети к родителям вынуждены добираться вокруг, через пост, за 40 километров. Как граждане другого государства бывшие ростаньцы имеют проблемы и с унаследованием родительских земельных паев. Но здесь нет и традиции, чтобы пустующий дом покупал кто-то из местного люда. Просто некому. Поэтому сыну хозяев дома по улице Ставковой, которому, как говорят, и был завещан родительский дом, еще очень повезло, что его вообще купили!

В доме убрано, чисто и очень холодно. Пани Татьяна говорит, что хотя ей лучше, когда холоднее, тепла не любит и не переносит, однако «как раз собиралась протопить». Возле плиты же нет ни полена. Не пахнет в доме и свежесваренной едой. Это объясняет тем, что самой (сын уехал во Львов) просто не хочется варить есть... Нет ни в доме, ни на дворе того предпраздничного беспорядка, которым накануне Пасхи озабочены хозяйки. Кажется, что ей глубоко фиолетово: приближается праздник или продолжаются будни. Подо Львовом, говорит госпожа Татьяна, у нее еще осталась тетя, у которой и живет сын, выезжая на заработки. Долго мнется, не отвечая на вопрос, где именно жила в городе. Говорит, что окна квартиры выходили прямо на оживленную магистраль, и машины и трамваи просто достали. Работала в «особом конструкторском бюро на космос», получала очень хорошую зарплату, ездила в командировки по всему Советскому Союзу, побывала даже в Южно-Сахалинске. В детства много лет танцевала в различных ансамблях, бывала, говорит, несколько раз на гастролях и в Луцке.

— А сейчас жить неинтересно, жизнь однообразная!

С обретением Украиной независимости не вписалась в новую экономическую политику, бюро, где работала, закрыли. Жила с родителями, которые уже умерли, с мужем развелась, когда сыну было всего 8 месяцев. А еще заболела (отрезали пальцы на ногах), так врачи и посоветовали сменить климат на чистую территорию. В Ростань 49-летняя Татьяна Львовна Чиж попала случайно. Здесь купили дом под дачу знакомые, очень хвалили чистый воздух, переполненные ягодами и грибами леса.

— У меня за домом такие вишни растут! Главное, можно не бояться и класть в рот, не помыв.

Родительскую квартиру во Львове она продала, а этот дом в волынской глухомани купила за тысячу долларов. День начала новой жизни помнит во всех деталях: 26 декабря 2005 года. Может, уже этой весной попробует посадить на огороде свеклу, морковь, зелень... Нужно чинить и хлев. Слышала, что можно заработать на сборе голубики, которую частная фирма выращивает за селом. Раньше, мол, жила на пенсию по инвалидности, но сейчас ее не получает: дом на себя еще не переоформила, из Львова выписалась, а в Ростани не зарегистрировалась. Выручает швейная машинка, на которой шьет бабушкам жилетки, да соседка Катя, которая иногда приносит молоко.

Утомленные смогом и шумом жители мегаполисов давно знают дорогу в тихие волынские села. Особо активны в открытии новых адресов львовяне, или, как их здесь называют, львовцы. У них будто особый нюх! Помню, лет десять назад была в командировке в соседнем с Ростанью селе Камянка. Из окна дома виднелся лес, а в нем ходили с котомками люди.

— Львовцы к нам по грибы приехали! За ними не успеешь, все подберут, — констатировала хозяйка дома, местная фельдшер.

Именно львовцы (пока жители Луцка хлопают ушами) покупают пустующие дома в волынских живописных селах под дачи. Первыми это явление пережили села, возле которых, помимо леса, есть красивые водоемы (а озер и прудов на Волыни, слава Богу, хватает). В Остривье немало домов купили хозяева из Львова, Тернополя и экологически неблагополучного Нововолынска и, как говорит пищанский сельский глава Николай Николаевич Турич, так их отремонтировали, такие имеют теперь дворы, что и у местных слюнки текут... Когда в Ростани дома отдавали долларов за триста, в соседнем Пулемце с его уникальным озером такие же строения уже шли по две тысячи «вечнозеленых». Пулемец, которому до Беларуси еще ближе, чем Ростани, переживает не упадок, а возрождение. Львовцы начали покупать здесь дома под дачи еще лет 10 назад. Из 298 домов 62 уже принадлежат «дачникам» из города Льва, и сегодня такая обычная полесская изба идет не меньше чем за 4 тысячи долларов! Однако ни один житель Луцка еще не соблазнился возможностью приобрести дом в селе, где воздух для слабеньких городских легких может показаться райским нектаром.

Более того, именно львовская фирма готовится строить на берегу Пулемецкого озера и санаторий. Люди на востоке дали свое добро на выделение земли, потому что львовский бизнесмен обещает рабочие места не только в будущем центре отдыха, но и берет в аренду заброшенные колхозные помещения, в которых якобы должен развивать производство. Молодежь, рассказывает пулемецкий сельский глава Анна Александровна Сукач, уже не покидает село, ежегодно увеличивается количество новорожденных.

— Есть для продажи еще один хороший дом, покупайте! — предлагает мне.

Если в Пулемце львовская экспансия осуществляется (по словам главы) за счет «простого не очень богатого, но порядочного люда», то в Ростани картина немного иная. Здесь начали покупать пустующие дома под постоянное жилье. И ростанцы имеют основания думать, что далеко не все переселенцы бросают якорь жизни в их неперспективном селе по доброй воле...

— Сначала пани Татьяна была у нас как «истинный ариец», — шутит ростаньский сельский главаа Юлия Расевич. — Ничего компрометирующего не наблюдалось. Но таки заметили, что и самогон покупает, и бывает в компаниях, где любят выпить. Сын ее с недавних пор находится под наблюдением органов, потому против него возбуждено уголовное дело. Мама говорит: его подставили... Не отказывается, что выпивает, но «тихо, чтобы ни во что не влезть». Я спрашивала ее, почему сменила Львов на такую экзотику, как Ростань? У нас же со Дня Победы начнутся такие комары и мошки, что за месяц хорошо перцу дадут! Не говорю, что Ростань плохая, потому что сама здесь живу, но наши люди давно ищут, где лучше: в Беларуси. И будут сидеть, пока разживутся, на воде с хлебом, однако Брестскую область на Волынскую не поменяют. Беларусь хорошо почистила северные волынские села: люди массово выехали в крупные животноводческие комплексы в Мотикале и Беловежске, где сразу давали коттедж со всеми удобствами, а работа была посменная. С тех пор у нас и строить перестали. Последний раз место под строительство в Ростани брали, чтобы не соврать вам, лет не меньше восьми назад. В прошлом году родилось семеро, а умерло целых 26. В этом году родился один младенец, а умерло уже пятеро...

Надеяться, что переселенцы «обустроят» Волынь, не приходится. Дачники — люди приезжие, дальше своего забора жизнь в селе и его судьба их мало интересуют. Зато с той категорией, которая теперь переселяется на постоянно, Ростань еще может иметь проблемы. Та же пани Татьяна почему-то умалчивает, где дела деньги, вырученные за львовскую квартиру: она ведь не стоила тысячу долларов, которые заплатила за старую сельскую избу. Еще одни переселенцы купили маленький старый домик на околице села. Хозяйка уже вскопала землю, посадила клубнику, насеяла укропа и цветов. Говорит, что всю жизнь мечтала жить возле леса (здесь он за двором), однако о причинах переезда говорит неохотно. Где жила во Львове? То одна была квартира, то другая, потом вообще у родителей мужа, коренного львовянина, жили... Человеку в душу не залезешь, а жить он имеет право везде, где хочет, потому что «это же наши, украинцы», говорит Юлия Расевич. В то же время ростаньский сельский глава признает, что в будущем новые члены общины могут добавить головной боли для власти: кто же их, старых и бедных, будет досматривать?..