В «списке Шиндлера» — новые имена

Для большинства из нас слово Холокост, которое означает массовое истребление нацистами евреев во время Второй мировой войны, еще до недавнего времени было неизвестным. Но вместе со словом приходит и правда об этой едва ли не самой ужасной трагедии в истории человечества. И чем больше узнаешь об ужасах не такого уже далекого прошлого, то хочется воскликнуть «Не может быть!» и смахнуть с век остатки этого ужасного сна. Но это был не сон, и мы не имеем права забывать этой жестокой правды. Ибо только осознавая всю трагичность Холокоста и помня о нем как о прошлом, мы прилагаем все усилия, чтобы подобное никогда не повторилось в будущем.

Однако одного только понимания, желания и благих намерений мало. Нужны конкретные действия конкретных людей. Именно таким человеком можно считать американца Майкла Беренбаума, Президента Фонда исторических видеоматериалов «Те, кто пережил Шоа».

«Я приехал в Киев, чтобы обсудить с представителями украинской политической, деловой и интеллектуальной элиты деятельность Фонда в Украине, направленную на утверждение идей гуманизма и противостояния угрозе экстремизма и межнациональной вражды во всех ее проявлениях», — заявил несколько дней назад на пресс-конференции в киевском Доме ученых доктор Беренбаум. Ниже публикуем сжатое изложение его выступления и ответы на вопросы журналистов.

— Фонд был основан в 1994 году известным американским общественным деятелем и кинорежиссером, автором бессмертного «Списка Шиндлера» Стивеном Спилбергом. После выхода фильма на экраны у Спилберга появилась фантастическая идея записать на видеопленку показания более чем 50 тысяч жертв Холокоста (на иврите — Шоа), которые помнят времена мракобесия, каталогизировать и архивировать эти бесценные материалы с целью их дальнейшего использования в образовательных целях, чтобы донести для будущих поколений правду о Холокосте и тех силах в мировой истории, которые привели к этому: нацизм, расизм и антисемитизм. С помощью этих свидетельств мы будем пропагандировать демократические идеи, которые будут содействовать тому, чтобы больше никогда в истории человечества не произошла подобная трагедия: готовность пойти на компромисс, толерантность и возможность обсуждения проблем, уважение к человеческому достоинству.

За четыре года мы вплотную приблизились к завершению первого этапа нашей работы. На сегодня уже записано 47 тысяч показаний на 31 языке в 53 странах. Если бы кто-то захотел пересмотреть все отснятые материалы, то, делая это днем и ночью, ему пришлось бы провести перед экраном больше 11 лет. Следовало приложить колоссальные усилия, чтобы провести подобную работу. Ради чего все это? Дело в том, что только те, кто это пережил, кто там был, могут знать всю правду. И теперь мы предоставляем им возможность высказаться. То, что мы собрали — это свидетельства простых людей — мужчин, женщин, стариков и детей. Мы впервые собрали документальные материалы, чтобы в максимально полном объеме воспроизвести историю этого события, описанную ее очевидцами. Важность и ценность этого материала растет с каждым днем, ведь скоро у нас уже не будет возможности общаться с теми людьми, кто давал свидетельства — они уходят из жизни. Я был в Бабьем яру и слушал рассказы очевидцев: как евреев, так и украинцев. И пока мы не соберем вместе все эти истории, то полная картина того, что произошло в этом месте зла, будет оставаться неизвестной. Муки и боль жертв, как и мужество и доброта спасителей будет забыта.

На территории бывшего Советского союза мы записали 4600 свидетельств в 360 городах и селах, а также 2300 свидетельств лиц, которые жили здесь, а ныне живут за границей. Кто-то может меня спросить: а чем вообще отличается Холокост от страданий всех людей во время фашистской оккупации? Историки поняли, что есть фундаментальная разница между этим явлением и жертвами войны. Не человеческие страдания различаются между собой, а намерения убийц. Холокост был целенаправленным истреблением евреев в Европе, возведенным в ранг государственной политики. А конечной целью — освобождение мира от евреев, чтобы больше никогда не существовало еврейской проблемы. Нацисты с невероятным цинизмом задокументировали свои преступления, чтобы впоследствии своим потомкам рассказывать о них как о достижении. Мы же записывали свидетельства не только евреев, но и многих других жертв нацизма: политических диссидентов, гомосексуалистов, цыган, свидетелей Иеговы, советских узников войны.

До того, как начать свою работу в Фонде, я создавал музей Холокоста в Вашингтоне. Тогда я столкнулся с парадоксальным явлением: интерес к Холокосту растет с течением времени. Восемьдесят пять процентов посетителей музея это — неевреи. В школах США изучают Холокост, изучают студенты различного социального происхождения, национальности и расовой принадлежности.

Одна из целей моего приезда сюда — встретиться с коллегами и единомышленниками, и убедиться в том, что наши материалы будут должным образом использованы на телевидении, киностудиях и в учебном процессе, чтобы школьная и студенческая молодежь, вообще все граждане Украины, усвоили это прошлое таким способом, которым они не могли этого сделать в течение последних 50 лет.

Мы хотим не только снять на пленку рассказы о том, что происходило в прошлом, но с их помощью изменить будущее — путем передачи следующим поколениям ценностей, которые бы в максимальной степени содействовали тому, чтобы подобное бедствие никогда и нигде не повторилось.

— Почему Фонд создан так поздно, только в 1994 г. — через 50 лет после Второй мировой войны?

— После войны те, кто пережил Холокост, хотели говорить, но мало кто хотел их слушать. В Америке им говорили: это случилось там, а нынче вы здесь, поэтому не следует копаться в прошлом, — лучше будем заботиться о будущем. В Израиле же говорили так: это случилось в изгнании, теперь вы дома, поэтому давайте перестраивать свою родину. Люди задавали множество вопросов тем, кто пережил Холокост, и среди них такие, которые для самих жертв нацистских преступлений были загадкой: почему ты выжил, а другие погибли? Временами эти вопросы обретали обвинительный тон, большинство из тех, кто остался в живых, понимали, что других причин кроме случайности не существует. Кто-то, кто был более сильным и более умным — погиб, ибо оказался в роковом месте в роковое время. В 60-е годы жертвы еще не хотели рассказывать правду о Холокосте своим детям, чтобы не травмировать их. Но ведь молчать — это нести в себе бремя невысказанных слов. Сам Спилберг пришел к мнению создать этот Фонд во время съемок «Списка Шиндлера». К нему друг за другом приходили евреи и говорили: «Послушай, я хочу рассказать тебе историю...» Этот поток не прекращался. Однажды, уже отчаявшись, он подумал: «Я могу иметь 1200 друзей и 10 тысяч врагов». 1200 — именно столько осталось за кадром. Спилберг понял, что жертвы не могут больше хранить молчание, а мир уже готов их выслушать. Тем более, что когда не дать им слова сегодня, то их свидетельства будут потеряны для истории навсегда. А отблагодарить судьбу за то, что выжили, и чествовать память погибших они могут только рассказав все, что помнят. Вот почему они заговорили, а мы слушаем, документируем, записываем.

— Почему мир был равнодушным тогда, когда убивали евреев, и неравнодушен теперь?

— Ибо он меняется, становится более информированным и, надеюсь, умнее. Еще несколько десятилетий назад людей в Киеве заставляли забыть само слово «еврей», а все молчали. Поэтому мы должны усвоить урок нашего равнодушия и не быть равнодушными сегодня.

Ныне во многих странах мира происходит революция в сознании людей, связанная с Холокостом, чему содействуют, в частности, свидетельства очевидцев. Разрушаются национальные мифы. Люди остаются наедине с болезненной правдой. Во Франции долго говорили о героизме борцов Движения сопротивления, а сегодня идет речь о коллаборационизме. И часто те, кто привык себя считать героем сопротивления, на самом деле оказываются коллаборационистами.

В Швейцарии много говорили о своей пресловутой нейтральности; с помощью свидетельств мы выявляем немало фактов коллаборационизма, финансовой наживы и безграничной эксплуатации. Поэтому в современном свете прошлое Швейцарии выглядит намного менее привлекательным. И в наше время только правда может разрушить удобные мифы о прошлом.

— Свободны ли люди в своих высказываниях, когда дают свидетельства?

— Прежде чем судить о том, что человек говорит и что он может сказать, следует спросить себя: «А что этот человек может сказать свободно?» Мы даже не можем себе представить, что то, о чем нам рассказывают свидетели в Украине, было невозможно еще двадцать лет тому назад. Но, сотрудник нашего Фонда в Беларуси сегодня сетует на то, что жертвы Холокоста не могут сказать всей правды, принимая во внимание нынешнюю политическую ситуацию в этой стране.

— Как вы лично пришли к Холокосту?

— В феврале в этом году

65 млн. американцев в течение трех с половиной часов смотрели по телевидению «Список Шиндлера», который не прерывался ни одной рекламой. Это был высший показатель зрительской аудитории, который нельзя сравнить ни с одними спортивными или коммерческими программами. Только один этот факт может дать вам представление о степени заинтересованности Холокостом.

Есть в истории такое понятие, как ирония судьбы. Компания, которая спонсировала съемки «Списка Шиндлера» — «Форд Моторз», а ее учредитель Генри Форд был антисемитом и спонсировал антисемитизм в 30-х и 40-х годах. Его же внуки принесли нам «Список Шиндлера», ибо потомки, как и полагается, должны быть умнее своих родителей.

Я родился в американской еврейской семье, которой Холокост не коснулся. Но о нем я узнал от первой генерации жертв, которые приехали в США. У одного из моих учителей был кулак без пальцев, а у другого, когда он закатывал рукава рубашки, на руках виднелись клейменые лагерные номера. Эти люди не рассказывали о том, что пережили, но употребляли много слов, значения которых мы не понимали: лагеря, бараки, смерть, убийцы... И я решил посвятить свою жизнь тому, чтобы озвучить их молчание, перевести его на речь американского народа и всего мира.

Работая над диссертацией по античной истории, я изучал проблемы возрождения общества после тотального разрушения. Один из моих коллег как-то заметил: «Но это же совсем не античность, это современность». «Но ведь я хочу изучать древнюю историю, а не современность», — был мой ответ. Он мне ничего не сказал, а только дал почитать две книги о Холокосте... Чем теперь я занимаюсь — вам хорошо известно.

— Кто финансирует проект, в частности, в Украине?

— Мы уже израсходовали огромные средства на съемки свидетельств, но для нас очень важно, чтобы эти материалы были доступными для использования в каждой стране. Люди в Украине лучше нас знают, как использовать эти бесценные материалы лучшим образом, и мы рассчитываем на их поддержку. Мы получили много благотворительных пожертвований из всего мира, значительные средства выделило правительство США, и мы надеемся на поддержку правительств других стран, хотим найти надежных партнеров для создания учебных материалов. Я не преуменьшаю ни значения денег, ни нашей потребности в них. Иногда случается, что деньги — это последняя из проблем, ибо когда отсутствует идея, то и деньги не помогут. К счастью, сказанное — не о нас.

— Будет ли создан музей Холокоста в Украине?

— Насколько я знаю историю Украины, то вас довольно часто иностранцы учили, как и что делать. Создавая музей Холокоста в Вашингтоне, я понял, что именно наше поколение должно создавать такой музей. Поэтому считаю, что к осознанию необходимости создания музея Холокоста вы должны прийти сами. Если Украина примет такое решение, то мы окажем ей всяческую поддержку.

Не кажется ли вам, украинцы, что должны у евреев научиться уважать себя и свое прошлое? Чем быстрее это сделаем, тем лучше...