Василий ГОЙДЕНКО: «На свободе спектр глупости значительно расширился»
Эта новость обрадует многих как в Украине, так и, думается, в России. Вышел в свет новый альбом «Коллежского Асессора». Той самой легендарной киевской группы, что озадачивала и изумляла даже самого искушенного слушателя в бурные 80-е. Трудно даже сказать, на кого они были похожи. Все вокруг гремели и грохотали в перестроечном, варили «металл», плевались панк-роком, строчили разоблачительные куплеты — «Асессоры» этим не занимались. Особняком, вне конъюнктуры, со своим особым талантом и взглядом на мир, они, тем не менее, снискали стойкую популярность среди самой искушенной публики.
90-е были для группы своего рода зоной молчания. Казалось, что смена эпох обернется бесконечной паузой, но три года назад «Коллежский Асессор» собрался вновь. Новый альбом «Sex bomben auf Engelland» появился после многих пертурбаций, но, похоже, ему суждено стать одним из лучших за всю историю группы. Затейливая вязь гитарных пассажей, своеобразный ритм, некоторая сюрреалистичность текстов, — все узнаваемо, однако, звучит весьма свежо. А такие песни, как «Сомбреро суфия» или «Я не знаю как», похоже, просто обречены быть хитами.
Бессменный лидер «Асессора», одаренный литературно и музыкально, снимавшийся в кино, работавший над театральными постановками в Австрии и Украине как композитор и оформитель, Василий Гойденко — под стать своему многолетнему проекту. Ко многим вещам он относится иронически, что не мешает ему вновь и вновь возвращаться к тому, с чего когда-то все начиналось. Собственно, с этого, своего рода «вечного возвращения», мы и начали наш разговор.
— Что вас побудило собраться вновь? Ты-то ведь не простаивал?
— Масса причин, причем не только с моей стороны. Но потом внешние обстоятельства наложили лапу: мы лишились помещения. Альбом доделывали у меня дома, с помощью компьютера. Вообще, «Sex bomben auf Engelland» является результатом нашей интернет-активности. Это непосредственное вложение сил, средств и времени Игоря Шакуна — он наш официальный нет-держатель, делает нам «асессорский» сайт.
— Немецкое название — плоды твоего пребывания в Австрии?
— Не столько в Австрии, сколько в Польше. В Польше под Вроцлавом, — бывшая германская территория, там «невмирущий» немецкий дух. Есть по тексту доктор-немец, а британцы наших пленных сдали большевикам — есть зацепочка им отомстить.
— Как ты думаешь, этот альбом придется ко двору?
— Судя по информации, которой я располагаю, мы даже не в формате какого-то магазина.
— Раскручивать его с помощью концертов вы не стремитесь?
— Сейчас есть предложение в Москве, даже по России могут провезти. Но мы не склонны к гастролям. Был короткий период, когда ездили туда-сюда. Вообще, «Коллежский Асессор» — больше миф, нежели череда событий.
— И активизировать его ни к чему?
— Не имеет смысла, незачем дуть вазу из стекла. Конечно, альбом должен быть. На самом деле, не будь у меня нормального заработка со стороны, я бы тут, конечно, не сидел бы, не оцифровывал. Но сейчас, видать, время пришло.
— Вы действительно совершили нечто мифологическое еще в 80 х — чуть ли не первыми из украинских рок-музыкантов съездили на Запад, на Эдинбургский фестиваль. Как ты сейчас смотришь на этот опыт?
— Как опыт та поездка, конечно, важна. Она, словно катализатор, ускорила очередное обновление состава и стиля в целом.
— Скажи, чем вы вдохновлялись? Вы по тем временам играли очень странную музыку, были, фактически, белыми воронами.
— Музыка была нашим видением: специфическая новая волна, с элементами этноса, достаточно сильно трансформированными. Некоторые вещи сочинялись с намеренной подачей из мультика «Ну погоди», песни типа «Смерть генералам» — взяты как вступления из тогдашних детских песенок. В основном делали упор на оригинальность. Это разные позиции — эпатаж и оригинальность.
— Вы мне эпатирующими не казались.
— Мы старались эпатировать внешне, а музыка никакого отношения к внешнему виду не имела. Помню, когда в Доме художников было первое выступление в сборном концерте, организаторы спросили: «Группа «Коллежский Асессор» в зале?» И все музыканты, что там сидели, рассмеялись, потому что название показалось им страшно смешным и неудовлетворительным для группы. Специфическое восприятие было у народа. Вообще, наш стиль определял, что надо чем- то выделиться.
— Тогда многие вводили элементы шоу.
— У нас было не шоу, а стремление в очередной раз оскорбить и быть оскорбленными властью, так сказать. Сам костюм играл эту роль взаимодействия с внешней государственной средой, несколько неприятной. А музыка — ни при чем.
— И при этом — достаточно сложная.
— Образование позволяло. Да и внешние обстоятельства подвигали, чрезмерность наших увлечений. Впрочем, чрезмерность как таковая мешала. Мы сами себе мешали, как ни странно.
— Но все же смогли собраться старым составом, что далеко не каждому удается.
— Однако мы так и не дошли до того, чтобы толком записать альбом. Конь все-таки захотел на переправе поменяться. Наша поправка народной мудрости.
— Сделаем несколько шагов в прошлое. Одно время ты совсем исчез из Киева…
— Благодаря такому отсутствию мы пережили крах советского рока как такового. Мы соскочили с этого «Титаника» значительно раньше и рады этому. Лучше умереть до революции, чем вместо нее. Я же потом занимался театром, оформлял спектакли, сочинял к ним музыку. Были постановки в Киеве, в Австрии.
— Как можно разделить твои индивидуальные работы и «Коллежский Асессор»?
— «Асессор» — это гитара в любом случае, групповая гитарная музыка. Это эстрада, группа людей, независимая от театра. А Гойденко отдельно — куча нот, их написание и разучивание с актерами. Но подача там идет через режиссера, который меня очень сильно корректирует.
— Насчет образования ты упомянул, — хотелось бы остановиться подробнее.
— У меня несколько университетов. Сначала музыкальная школа, десятилетка, после нее факультет звукотехники в КПИ. Потом учился восточному вокалу у буддистов 4 года. Это был дзен-буддистский монастырь в Польше, традиционная ветка дзена, там в основном американцы, набирали желающих, приглашали учителей. Кроме вокала, там преподавались сценическая речь, танец, пластическая импровизация, дыхательные практики. Еще обучали игре на восточных музыкальных инструментах. Уход за садом был обязателен для всех. Одним словом, специфический диплом.
— Что дает тебе средства к существованию?
— Преподаю театральный вокал. Мимоходом пришлось освоить и восстановление голоса. Как таковое оно сейчас никому не нужно. В театре, как кричали, так и продолжают кричать, кто еще не сорвал, а кто сорвал, того уже давно выгнали и платить дорогому преподавателю незачем. Кроме того, пишу музыку на заказ. Сонаты, менуэты, вальсы, гимны. Рок как таковой уже не люблю, сейчас время классической музыки.
— А ты не пробовал пробиться со своими работами на классические фестивали типа «Премьер сезона» или «Музыка молодых»?
— Они или берут кого-то с именем, или того, кого уже раскручивают. Это надо спонсора найти, чтобы выпустить компакт, чтобы прилично отрепетировать. Так же сложно, как и везде. Есть деньги — пожалуйста, а если нет…
— Ты можешь себя назвать волевым, авторитарным человеком, который во всем и всегда проводит свою линию?
— Сейчас — да. Скоро, кстати, выходит в Москве все 20 альбомов, которые мы записали в разные годы. Если послушать их во временной перспективе, то можно сказать, что в области музыки лучше всего придерживаться не столько вкуса, сколько авторитета. Но, если появляются два авторитета, это заканчивается, как у нас закончился Эдинбургский фестиваль — развалом. На одном корабле не может быть двух капитанов. Второй пилот на самолете может быть, но штурвал там один. Поэтому, как только возникает необходимость рулить, пассажиры делают вид, что в салоне самолета присутствует тоталитаризм. Мол, не дают каждому подойти и поучаствовать в курсе. Есть даже люди, которые берут с собой гранаты и готовы изменить курс, мы их называем плохими людьми... Если человек некомпетентен, если, грубо говоря, за штурвалом обезьяна, то лучше, конечно, поменять. Поэтому у тоталитаризма достаточно большой спектр, хотя я против тоталитаризма как крайности. Человек талантлив в большинстве случаев. Но, помимо того, к таланту прибавляется еще желание повластвовать. Тоталитаризм является результатом не тирании главы правительства, а нездорового желания других стать главой. Мой опыт склоняет к такой точке зрения.
— Хорошо, а что такое свобода?
— На свободе спектр глупости расширился, а по воздействию — стал меньше. Если раньше была одна большая глупость, то сейчас — много маленьких индивидуальных. У нас же капитализма больше, чем в Европе, — где еще видано, чтобы так тотально торговали, на каждой ступеньке по две бабушки… С другой стороны, если раньше в материальном плане не надо было напрягаться, то сейчас требуется большая активность. Самый большой прогресс случился в книгоиздательстве. Я могу пойти и купить любую книгу, 90% своих интересов удовлетворить на Петровке.
— Кажется, книги — твоя страсть. А какие темы наиболее близки?
— В первую очередь, истинная астрология, также все, что связано с театром. Очень интересуют суфизм, европейский оккультизм в целом. Воспринимаю все это спокойно и непредвзято. Хотя я православный христианин, мне это не мешает.
— Похоже, традиция для тебя превыше всего.
— Совершенно верно. Я, кстати, против этих новых строек. Понимаю, что надо расширяться, но расширяйтесь за счет Нивок, дыр, что там зияют. То, что сейчас строят в центре — ужасно. Это все равно, что у тебя на столе стояла старая фотография матери, а ты заменил ее на классную блестящую фотку Мерилин Монро. Вот разница.
— Каким ты себя видишь в будущем?
— Некорректный вопрос. Я в состоянии заработать на выпуск самостоятельных проектов, но могу потом не дожить непосредственно до их выпуска. Будущее — это надежда. Планировать можно только быт, и то… Если уверенность в будущем строится на четких планах — то это хорошо, приятно. А у меня как раз уверенности нет, поэтому ничего и не планирую…
СПРАВКА «Дня»
Василий Гойденко — музыкант и литератор. Как композитор, сочиняет и исполняет фортепьянные пьесы в русле академического авангарда. В 1981 году вместе с Александром Киевцевым и Глебом Бутузовым создает «трынтет» «КГБ». В 1988 году с теми же участниками рождается группа «Коллежский Асессор»; в кооперации с киевскими группами «ВВ» и «Раббота Хо» образуется «Рок-Артель». Объединение приносит Киеву славу одного из центров советской рок-музыки. «Коллежский асессор» совершает успешное турне в Польшу и на фестиваль «New Beginnings» в Шотландии. Альбом «Ядивод боится Землю» выходит в Англии на лейбле «11 Meridians». В середине 90-х Гойденко работает преимущественно соло: сотрудничает с театральным режиссером Олегом Липцыным, учится в буддистской общине в Польше, с разными составами записывает новые альбомы. В 1998 году «Асессор» воссоединяется, в 2001 году выходит новый компакт «Sex Bomben Auf Engelland». В планах — выпуск всего наследия «Асессора» и сопутствовавших проектов. Информация взята с официального сайта группы www.asessor.com.
