Владимир Дудченко продолжает догонять Америку

Если бы не паспорт Владимира Дудченко, то и не поверил бы, что ему столько лет: «Вот, видите: я родился 6 апреля 1926 года в селе Устя Каменец-Подольского района». Энергичный, словно молодой. И его бульдозер С- 100 производит впечатление новой машины: «Да нет, еще в 1959 году эту машину отправили с заводского конвейера в Челябинске по указанию Хрущева для меня персонально. Еще у меня именные часы «Кировские» от Никиты Сергеевича есть».

УЧАСТНИК ГОСУДАРСТВЕННОЙ СТРОЙКИ

Владимир остановил свой С-100 над провалом карьера и рассказал о том, как именно и по какому поводу он удостоился этого дорогого подарка: «Броз Тито отдыхал на даче Хрущева в Крыму и как-то упрекнул его: в такой могучей стране никудышние дороги. Тогда пришла из Москвы в Каменец-Подольский директива — отправить человека с техникой для участия в государственной стройке. Я же был единственным бульдозеристом не только в районе, но и во всей области. Выбора не было. Обещали, что будет очень высокая зарплата. Поэтому загрузили машину С-80 на железнодорожную платформу и поехали...».

От станции назначения до Алушты, а оттуда километров пять направо, где дача Хрущева, «своим ходом шли, чтобы прокладывать дорогу в горных условиях». Там, вспоминает, такие кручи, что «один бульдозер сорвался, так ничего не осталось ни от бульдозериста, ни от его машины».

Смотрит в сторону своего С-100, продолжает: «Мы тогда как раз перевал штурмовали. Около села Верхняя Кутузовка, где памятник выдающемуся военачальнику установлен. Землю копали, грузили на машины, вывозили. Смотрю из кабины — подъехал черный лимузин, блестит, словно новая копейка. Наш министр шоссейных дорог Донец был не такой, как теперь управляющий, который не хочет к трактору подойти. Около него, вижу, какой-то дядя. Я сразу подумал, что это председатель колхоза. В шляпе, простой рубашке. А это, как оказалось, сам Хрущев Никита Сергеевич. Позвал меня, спрашивает о делах. Какие же, отвечаю, дела, когда в этих горных условиях бульдозер порвал. Вернусь домой — не на чем будет работать. А Хрущев? Сказал, чтобы я не сокрушался, будет мне новая машина, чтобы догонял и перегонял Америку. Я сразу подумал, что это просто разговор. Да нет, не об Америке, а о бульдозере. Ан нет. За три дня до 1960 года вызывает меня тогдашний управляющий Каменец-Подольским дорожно-эксплуатационным участком №649 Сапожник, показывает телеграмму: получайте бульдозер С-100 от первого секретаря центрального комитета партии товарища Хрущева для товарища Дудченко. Еще есть 2 свидетеля живых, что это хрущевский бульдозер. В селе Оринин — Степчук Василий Иванович, 1919 года рождения, который тогда работал дорожным мастером. И в Каменец-Подольском — Блюменко Александр Петрович, 1920 года рождения, который тогда шофером был. Они помнят...»

БЕСПАРТИЙНЫХ ИМ НЕ НУЖНО

Рассказывает о делах давно прошедших дней, словно о сегодняшних или, хотя бы, вчерашних: «Я на фронте воевал. Войну закончил на сопках Манчжурии. А потом меня на курсы в Иркутск отправили. Два месяца на машиниста учился. Ускоренным методом. До 1948 года в СССР бульдозеров не делали. У меня был американский — «Катерпилер». Вот эта машина от Хрущева — такая же, как та, американская. Поскольку наши скопировали с «Катерпилера». Потом — приказ Сталина о строительстве дороги от Иркутска до Улан-Удэ. Я был среди участников того строительства. Там такие же условия работы, как в Крыму. Горные. Кстати, знаете, как слово «бульдозер» с английского языка переводится? Землекоп!».

В Иркутске не задержался: «Брат Василий приехал в гости. Говорит, что хватит здесь сидеть, домой нужно ехать. Почему? А потому, отвечает, что в Каменец-Подольском уже есть бульдозер. Новый. Стоит почти 3 месяца, поскольку не найдут на эту машину специалиста. Вернулся в родной край. Тот самый Сапожник, о котором я вспоминал, уже руководил ДЭУ-649. Спросил сразу, коммунист ли я. Когда услышал, что я беспартийный, сразу же показал на двери».

Если бы не случайная встреча, то еще не известно, как сложилась бы судьба беспартийного бульдозериста: «Вышел в коридор, думаю, что же дальше делать, и вдруг услышал, что ко мне кто-то обращается: «Володька!» Господи, да это же Анна Лебедева, фронтовая подруга — в 206-м стрелковом полку 99-й дивизии вместе служили. Выслушала о моем разговоре с Сапожником и решительно заявила: никуда отсюда не поедешь. Что-то там объяснила Сапожнику. Так и остался. Чтобы потом стать передовиком производства и участником государственной стройки в Крыму». И до сих пор не может уразуметь, почему так было, что лучше пусть бульдозер в гараже стоит, чем беспартийного на него посадить.

ПАМЯТЬ О США

Как произошло, что фронтовик, участник ударных строек не оказался в рядах партии? «Агитировали коммунисты, чтобы вступал в их семью. Убеждали, что буду достойным членом КПСС. Но ни на одного из нас, трех сыновей Петра Дудченко, эта пропаганда не повлияла. Помнили же отцовские слова о том, чтобы никогда и ни при каких обстоятельствах не верили коммунистам. Отец был в эмиграции с 1909 года по 1923-й. Ездил на заработки. Из Усти 24 человека уехали, да только половина вернулась. Отец работал на заводе Форда в Детройте — переправлял маме доллары, за которые она лучшую хату в селе Устя построила. Наслушался там о строительстве новой жизни — вернулся. На границе у него все добро, которое вез домой, экспроприировали, как у гидры капитализма. Все — доллары, товар, три кларнета... Отец — в Москве, вплоть к самому Постышеву добился на прием. Разве же он, спрашивает, гидра капитализма, если никого не эксплуатировал, своими руками на заводском конвейере деньги зарабатывал. Получил в руки от Постышева конверт с сургучными печатями и — назад, на погранзаставу».

По-видимому, Владимир Дудченко не раз внимательно слушал воспоминания своего отца. Ибо теперь те воспоминания, словно его личные: «Тот начальник заставы взял пакет с сургучными печатями, словно из рук самого товарища Постышева. Но где уже было то экспроприированное добро, когда разруха, голод вокруг... «.

Хаты, построенной его матерью за деньги, которые переправлялись в Устю из-за океана, уже давно нет: «На дне Днестра оказалась, когда водохранилище строили. Красивые места — с месяц назад я делал там дорогу. Там все начальство из Хмельницкого и даже из Киева отдыхает и радуется. А до 1939 года Устя была приграничным селом. На противоположном берегу — Румыния. Тогда тракторных прицепов еще не было. Вот мой брат Василий прицепит три воза к «Фордзону» (также, кстати, американского производства трактор) и тянет. Румыны смотрят — ничего понять не могут. Какая же это, удивляются, нечистая сила тянет? Где же твои кони? — кричат с того берега. У них тогда даже велосипеда не было. И в СССР мало что было, но на пограничные территории давали все, что имели. Чтобы удивлять мир ударными темпами социалистических преобразований. Ага, это я в 9 лет сел на «Фордзон» брата. Поэтому и имею способности к технике».

ЕЩЕ ОДНА ПЯТИЛЕТКА

Возможно, в индивидуальном соревновании Владимир Дудченко уже догнал даже и Америку: «Не знаю, есть ли там у кого-то такой долгожитель-землекоп, как вот у меня. Сорок один год без капитального ремонта. В чужих руках ни разу не был. Я же без отпусков работаю. Когда-то в мой адрес направляли именные путевки на курорт, так все время был вынужден объяснения писать, почему отказываюсь: здоровье в полном порядке, укрепления не требует. А кто-то другой этими путевками воспользоваться не смог бы. Поскольку ж именные».

Жалеет, что в адрес завода в Челябинске не отозвался: «Обращались, чтобы высказал свои впечатления от С- 100, изготовленного по поручению Хрущева персонально для бульдозериста Каменец- Подольского ДЭУ-649 Дудченко. Говорил механику, чтобы написал, что машина мощная, надежная, экономичная, да он все время на занятость ссылался. Конечно, иногда возникает необходимость какую-то деталь заменить. Имею запчасти. У меня же на дворе ДЭУ-649 еще один бульдозер стоит. Бизнесмен из Хмельницкого Вознюк Иван Степанович привез 3 бульдозера, чтобы я один составил. Я составил из двух. Он мне за это заплатил 500 грн. и отдал третий».

А о межгосударственных соревнованиях Владимир Дудченко так сказал: «Мой отец о демократии в Америке рассказывал. Она в том, что если ты что-то имеешь в голове, то строишь себе завод. Если же не имеешь, то развозишь велосипедом почту. Уже есть такая возможность, чтобы завод построить. Уже давно, говорит, нужно было бы списать бульдозер, если бы я за ним не смотрел, словно за малым ребенком. Но у меня план — еще пять лет отработать, а потом видно будет. Я же из рода долгожителей. Отец умер на 98-м году жизни. Василию, старшему брату, 94 года исполнилось, а он токарем работает, и все приусадебное хозяйство в селе Устя на его плечах.

Считает, что «бульдозер, который давно выработал свой ресурс, переживет меня, если только отдам в заботливые руки». Есть кому отдать: «Сын Игорь в Польше на заработках, скоро вернется домой, а младший, Андрей, в Каменец-Подольском электросварщиком работает. Их мама, Анна Ивановна, когда- то требовала, чтобы я уходил на заслуженный отдых, да уже смирилась с пятилетним планом, что еще впереди».

Смотрит на именные часы «Кировские». Получил в ходе торжественного обеда в ресторане «Перевал», устроенного в честь участников строительства дороги государственного значения Крыма. Старые часы показывают новое время, в котором он не потерялся и в свои 75. Впереди еще 5 лет, а там, как говорится, время покажет, что делать. Факт, что тогда уже можно будет подвести окончательный итог соревнования с могущественными США. Как в индивидуальном, так и в межгосударственном порядке. И пошел к своему С-100, чтобы продолжать разрабатывать глиняный карьер. Без наряда. Предприниматель арендовал бульдозер в ДЭУ-649 и не нахвалится бульдозеристом...