«Внимание к Украине – огромное»

История отношений между Европейским судом по правам человека и Украиной непродолжительна, но граждане осваивают этот инструмент защиты свобод. В этом контексте примечателен иск ЧАО «Украинская пресс-группа», тогда собственника «Дня», против Украины относительно нарушения статьи 10 «Свобода выражения взглядов» Конвенции о защите прав человека, представленный в 2000 году. В 2005-м ЕСПЧ принял решение в интересах «Украинской пресс-группы». Это решение стало одним из определяющих для формирования практики Европейского суда в сфере деятельности медиа, в частности права журналиста и СМИ на отодвигание предела в освещении частной жизни публичного лица ради необходимости сообщения обществу о стоящей внимания стороны деятельности этого человека.

Сегодня представление Украины в международных судах получает новое измерение. Необходимо доказывать миру агрессию России и ее последствия для десятков тысяч людей. Приятного мало, но позитив в том, что украинские студенты-юристы хорошо заявляют о себе в таких структурах. Украина принимает участие в конкурсах для законодателей-международников  недавно, но уже имеет ряд побед.

Так, в феврале этого года команда Национального университета «Киево-Могилянская академия» победила в конкурсе юристов Европейского суда по правам человека, который проходил в Страсбурге. На конкурсе вуз представляли София Костомарова, Андрей Влайко, Мария Новикова, Олег Дикий и тренер Ольга Асадчая. Украинская команда победила в номинации «заявление истца», а Олег Дикий еще и стал лучшим оратором финала. Между прочим, Олег также был в составе команды от Могилянки, которая прошлой весной победила в престижном европейском конкурсе по международному праву Telders International Moot Court Competition, который проводится в Гааге. Олег Дикий рассказал «Дню» о недавней победе украинцев и об интересных моментах из истории международного права.

«ГЛАВНОЕ — ТО, ЧТО ОСВОИЛИ САМИ»

— К конкурсу Telders International Moot Court Competition команда Могилянки готовилась около года. А сколько продолжалась подготовка к конкурсу законодателей ЕСПЧ? Что она включала?

— Чтобы попасть на такой конкурс, нужно иметь представление о европейской системе защиты прав человека, хорошие письменные и ораторские навыки. У каждого из нас уже был опыт международных конкурсов, для меня это третий такой конкурс.

Мы начали подготовку в августе, поскольку сам конкурс начинался 4 августа. До того, приблизительно в июле, у нас уже была сформирована команда. В августе определились, кто какую роль будет выполнять, разделили вопросы. Два человека из нашей команды выступали как истцы, два — как ответчики.

Лично я для подготовки прочитал много книг, чтобы понять, как вообще действует система Европейского суда, как кооперируются между собой органы Совета Европы. Главным было не то, что мы учили в университете, а то, что освоили сами.

— Какое дело рассматривалось на конкурсе?

— Все команды работали с одним делом. Оно не касалось реальных событий, но перекликалось с темой террористических атак, которые проходят в Европе. Вопрос был связан с тем, можно ли пытать человека, когда он знает, где находятся бомбы, и можно ли использовать его свидетельства, полученные во время пыток, в судебном процессе. Также предметом рассмотрения стали нарушения статьи 8 «Право на уважение  частной и семейной жизни», которые касались негласных следователей розыскных действий, и статьи 13 «Право на эффективное средство юридической защиты» Конвенции о защите прав человека и основополагающих свобод.

— Украина начала принимать участие в таких международных конкурсах недавно. И вот — вторая на протяжении года большая победа. Что назовете фактором успеха наших команд?

— У наших тренеров большой опыт, они еще в 2006, 2007, 2008 годах принимали участие в  конкурсах по международному публичному праву имени Филиппа Джесапа, которые проходят в Вашингтоне. Постоянная подготовка       — тоже фактор успеха. Кроме этого, у нас была огромная мотивация, потому что победа предоставляет возможность стажировки в Европейском суде по правам человека в течение месяца.

«4200 ИЗ 4300 ЖАЛОБ ПРОТИВ УКРАИНЫ ЕСПЧ ПРИЗНАЛ НЕПРИЕМЛЕМЫМИ»

— В прошлом году в Европейском суде против Украины зарегистрировали больше всего жалоб. Чем это, по вашему мнению, вызвано? Какие могут быть последствия жалоб в ЕСПЧ против Украины?

— Да, по количеству жалоб Украина действительно заняла первое место. В прошлом году против Украины их поступило около 4300. Но 4200 из них суд признал неприемлемыми. То есть сами заявители составили эти жалобы некомпетентно. Например, заявления представили, когда не использовали все национальные средства защиты, или когда прошло шесть месяцев после приговора, или заявление является анонимным.

В прошлом году Европейский суд вынес 73 решения по делам против Украины, это четвертый показатель в Европе, мы идем после Турции, России и Румынии. В 70 из 73 решений нашли нарушение Конвенции о защите прав человека.

Что касается репутационных последствий жалоб —  все понимают, что в Украине есть систематические нарушения прав человека. Материальные последствия — в 2014 году из украинского бюджета предоставили 140 миллиардов гривен на выплаты лицам, права которых нарушили, в 2015 — 640 миллиардов гривен. Данные за 2016 год еще не нашел.

Кстати, в этом году Украина представляет ЕСПЧ уже шестое заявление против России. Во время конкурса дипломаты и судьи ЕСПЧ говорили нам, что к нашей стране приковано огромное внимание.

— Какое дело из истории ЕСПЧ представляется вам особенно важным?

— Все дела, которые рассматривались в Европейском суде, в чем-то важны, особенно решение Большой палаты. Мне интересно дело «Финогенов и другие против России». Истцами были жертвы теракта на Дубровке, и суд вынес решение, что имело место нарушение статьи 2 «Право на жизнь» Конвенции о защите прав человека, потому что национальные разведывательные службы могли применить другие средства, чтобы разблокировать театр и захватить террористов.

Также интересно дело «Ирландия против Британии». В 1970-х годах существовала идея тотального сопротивления Ирландской республиканской армии, поскольку она представляла угрозу для британских национальных интересов, против ее участников применяли сильные методы пыток. В деле была большая политическая составляющая, и ЕСПЧ не нашел никаких пыток. В его решении речь шла о меньшем  нарушении — жестоком и нечеловеческом поведении. Хотя позже, в другом решении, Европейский суд таки непрямо признал, что действия британских служащих могут квалифицироваться как пытки.

— Почему важно придерживаться решений Европейского суда?

— Многие страны выполняют решения ЕСПЧ. Иначе будут появляться пилотные решения, которые обязывают государство-нарушителя выплачивать большую сумму средств. Но это бывает только в случае систематических нарушений прав человека. В Украине такое было в 2010 году, Украина выплачивала большие деньги в результате нарушения статьи 5 «Право на свободу и личную неприкосновенность» и статьи 6 «Право на справедливый суд» Конвенции о защите прав человека.

«СИСТЕМА МЕЖДУНАРОДНОГО УГОЛОВНОГО ПРАВА ПОНЕМНОГУ РАСПАДАЕТСЯ»

— В каком деле, которое рассматривается в ЕСПЧ, хотели бы принять участие?

— Хотел бы приобщиться к заседаниям между Украиной и Россией, потому что это беспрецедентно. Это девятое межгосударственное дело, к нему приковано внимание мира. Очень хотел бы помочь в работе по нему, оно будет продолжаться долго. Как показывает опыт Грузии, которая тоже судилась против России, это продолжается от пяти до семи лет, а дело «Кипр против Турции» рассматривалось даже 30 лет. Не знаем, сколько будут проходить эти слушания. Решения принимают небыстро, потому что нужно оценить очень много факторов.

Так же мне интересно дело «Украина против России», которое рассматривает Международный суд ООН в Гааге.

—  У вас есть образец юриста-международника?

— Наверно, это Джеймс Кроуфорд. Он родом из Австралии, в Кембридже получил степень доктора философии, преподавал в Оксфорде. Выступал перед Международным судом по 25 делам, в частности по делам между Эритреей и Эфиопией в спорах в комиссии по размежеванию границ, по делу «Абейи» на стороне Судана, работал по спорам в Мировой организации торговли. Также в 2000 -х годах он выступал за Румынию в Международном суде по делу «Румыния против Украины», где Украина проиграла. Он —  выдающийся образец для исследователей международного права, мой, можно сказать, ориентир для роста.

— Какие умения нужны, чтобы выступать в Европейском суде?

— Немало работников Министерства юстиции Украины привлечены к делам в ЕСПЧ, есть Правительственный уполномоченный представитель Украины по делам ЕСПЛ. Немало людей из Минюста принимают участие в таких делах, помогают находить нужные документы, формировать правовые позиции. Не думаю, что для студентов нереальна возможность помогать Министерству в таких делах, тем более, сейчас их очень много.

— В мире постоянно разгораются новые конфликты, появляются новые виды преступлений. Как в этом контексте изменяется международное право?

— До 2012 года не было устоявшейся практики в вопросах международного киберправа. В 2013 году появился Tallinn Manual, что определенным образом позволяет понять, что такое международное киберправо, как оно регулируется. В 2017 году вышло второй такое пособие. Поэтому международное право адаптируется к новым условиям в обществе.

Также важны вопросы по уничтожению культурного наследия. Конвенцию об охране всемирного культурного и природного наследия подписали 185 государств, но обычно ее не слишком выполняют. В 2001 году Талибан уничтожил достопримечательности в Афганистане, появилась резолюция ООН с осуждением этого преступления. Но международные ученые квалифицируют эту резолюцию как необязательную. Также в 2016 году Международный уголовный суд осудил на девять лет человека за уничтожение культурных памятников — это огромный прецедент, который указывает на появление нового преступления в международном праве (речь идет об осуждении исламиста Ахмеда аль-Фаги аль-Махди за сознательное уничтожение исторических памятников в городе Тимбукту в Мали. — Авт.).

Важно, какие меры будут применять в отношении интервенции России и Турции в Сирию. Есть правовой инструмент, который касается вторжения на территорию другого государства, речь идет о «Responsibility to protect» (дословно с английского  «обязанность защищать». — Авт.), на который Россия ссылалась, но он пока не очень урегулирован. Поэтому кого накажут и накажут ли, будет ли признано вмешательство в суверенитет Сирии Россией, Турцией и Ираком правомерным, накажут ли Россию за международные преступления в Сирии, пока не знает никто.

Сегодня система международного уголовного права понемногу распадается. В прошлом году три африканских государства — Южноафриканская Республика, Гамбия и Бурунди — заявили, что не хотят признавать юрисдикцию Международного уголовного суда. А в этой инстанции в основном проходит производство дел в отношении африканских лидеров. Поэтому такие действия значат, что африканских должностных лиц МУС не накажет.

Есть огромная фрагментация, связанная с наплывом беженцев, террористическими атаками и тому подобное. Государства начали чувствовать себя более суверенными, резче заявлять о собственных интересах, тем самым больше нарушая определенные международные обязательства.