Все, что им нужно, — любовь

Вчера, в День распространения информации об аутизме, родители детей с аутизмом и общественные организации собрались около Министерства образования и науки Украины. Основное требование — чтобы эти дети могли учиться в обычных школах. «Мы собрались для того, чтобы наше Министерство узнало интересную новость: аутисты могут учиться», — говорит Инна Сергиенко, основатель Фонда помощи детям с синдромом аутизма «Ребенок с будущим». Она отмечает, что аутисты — это дети, у которых есть проблемы с коммуникацией, но не с интеллектом. В классах для таких детей должны быть специальные работники, которые будут учить их вести себя в коллективе, общаться с учителями и одноклассниками, выражать свое мнение. В Министерстве говорят, что уже готовы работать над программами для детей-аутистов, однако необходимо время, чтобы подготовить педагогов, сообщает Ольга МАКАР.

Ко мне подошел мальчик лет пяти-шести. Вначале он долго смотрел на меня, на книгу, которую я читала, рассматривал обложку. Он долго-долго смотрел на нее, и когда я ее опускала на колени, присаживался и продолжал дальше смотреть, будто из этой обложки кто-то должен был выйти. Потом мальчика отвели к врачу. Когда он вернулся, я листала уже блокнот. Он подошел и долго смотрел на новую обложку — она была другой. Тогда он начал ее кусать. Артем — один из тех деток, которым сегодня ставят диагноз «F84.0» — аутизм.

По данным главного управления здравоохранения Донецкой области, в регионе проживает около 600 деток, имеющих аутизм. В начале марта специалисты области провели круглый стол, на котором затронули и тему аутизма. Главный тезис данной темы уже давно не нов: «Ранняя диагностика аутизма дает больше шансов на нормальную адаптацию ребенка в обществе». «От данной болезни лекарств нет, единственное, что может помочь — это любовь родителей и окружающих», — отметил Олег КУРИТО, заместитель начальника главного управления охраны здоровья Донецкой областной государственной администрации.

По словам вице-президента Всеукраинской ассоциации детских психиатров, главного детского психиатра Донецкой области Юрия СТРАТОВИЧА, заболеваемость детей болезнями аутистического спектра растет как в мире, так и в Украине. «Я могу сказать, что, к примеру, в Америке за последнее время число таких деток увеличилось в десять раз. Частота заболеваемости в мире, которую представили американские исследователи, — это один ребенок из восьмидесяти восьми, то есть чуть больше одного процента. За последние пять лет в области число таких детей увеличилась в три с половиной раза», — говорит он.

На данный момент точные причины заболевания не установлены. Специалисты выдвигают самые разные предположения: загрязнение окружающей среды, социальные стрессы, генетические факторы. Но все это пока только гипотезы.

Люди из зазеркалья — так сказала об аутистах российский режиссер Любовь Аркус во время одного из своих интервью. «Мы думаем об этом как о системном сбое, который имеет отношение к эпохе и времени, в котором мы живем. Самые большие количественные показатели по данному заболеванию в странах с высоким уровнем цивилизации. Есть массы версий, я интуитивно чувствую, что это болезнь времени, точно так же, как была шизофрения в ХХ веке», — добавила она.

ОСОЗНАНИЕ И РЕАБИЛИТАЦИЯ

В Донецкой области работают дошкольные и специальные учреждения, которые помогают детям в адаптации к окружающему миру. К примеру, лечение проводится в Детской специальной консультативной поликлинике г.Донецка. Также в оказании помощи участвуют частные центры, общественные организации — к примеру, семейный центр «Отрада», центр коррекционной и семейной психологии и так далее. Малыши занимаются в специальных группах, ходят в садик. Пока в области работает только один детский специализированный садик для таких деток — в Макеевке. С сентября 2012 г. при школе-интернате для детей с нарушением опорно-двигательным аппаратом функционирует класс для аутистов.

В одном из частных Донецких центров на данный момент постоянно услугами пользуются до 40 семей, еще 20 — непостоянно, по желанию. «Мы не проводим лечение. Мы — образовательный центр. В нашем центре работают пять сотрудников, в частности и психологи, дефектологи, которые помогают проходить реабилитацию», — рассказывает его директор. Рассказывать историю центра руководитель не стала, говорит, что родители слишком болезненно относятся к данному диагнозу. Очень часто родители не могут решить, хотят ли они возить ребенка на реабилитацию. Все это не помогает здоровью ребенка, так как с ним нужно заниматься постоянно.

Юрий СТРАТОВИЧ уверен: результаты лечения зависят в основном от того, насколько рано обнаружена болезнь и как часто родители занимаются с ребенком. «Если родители обращаются с ребенком до трех лет, результаты лечения гораздо выше, здесь важен фактор времени. Почему так происходит — много причин, это многофакторная проблема. Очень часто родители просто не готовы принять такой диагноз. Они надеются, что проблема решится сама собой, не всегда рано обращают внимание на то, что ребенок не в достаточной мере общителен, его речевое развитие запаздывает, отсутствует визуальный контакт, не смотрит в глаза, играет с неигровым материалом, зациклен на чем-то, ходит на цыпочках, ходит по кругу, избирателен в еде и так далее. У 30% детей отмечается регресс речи. Американские исследователи обратили внимание, что аутизм можно обнаружить еще до одного года — нужно обращать внимание на то, как играет ребенок. Игра здорового ребенка: это      тряска, стук, жевание и бросание игрушки. При аутистических расстройствах — это кручение и вращение. К примеру, если ребенок вращает    кубик, то это уже аномалия», — говорит он.

«По европейским стандартам в день нужно работать с детьми шесть-семь часов. Наш центр (детская специализированная поликлиника с дневным стационаром) работает с января 2011 года. У нас с детками занимаются коррекционные педагоги, логопед, психологи, детские психиатры, кроме того, проводится сенсорно-интегративная терапия, массаж, образование родителей. Первое, что мы делаем, — диагностируем ребенка, в том числе и на уровень интеллектуального развития (ведь 70% деток с такими расстройствами имеют сниженный интеллект). Далее — работаем с ребенком, его родителями, бабушками и дедушками, рассказываем, что и как нужно делать, учим их, поддерживаем и координируем. Дальше основная нагрузка ложится на семью. Пройдя первый этап, родители понимают, что нужно делать с ребенком, как себя вести. Как только семья вовлечена в процесс, сразу наблюдается положительный результат», — продолжает врач.

По словам врача, не все родители сразу осознают болезнь. Многие психологически не готовы принять недуг ребенка и долго сопротивляются этому. Но есть и другие примеры, когда родители становятся активными не только по отношению к своему ребенку, но и к другим: организовывали общественные движения, группы, центры. Такая помощь значительно эффективнее. По статистике, 10% деток проходят адаптацию хорошо. И если, к примеру, посмотреть на западные компании, то очень много людей, прошедших реабилитацию, находят себя в профессии. Так, в компании Microsoft работает достаточно много специалистов, у которых стоял подобный диагноз. Люди с такими расстройствами зачастую имеют способности в компьютерной сфере, программировании и так далее. Готово ли наше общество принять таких людей? Стратович отмечает положительную динамику, которая появилась в последнее время. В частности, из-за внимания активной общественности и публичных людей.

* * *

Станет ли Артем различать блокноты и не кусать их, а рисовать в них; будет ли молодая мама, которая только что узнала о диагнозе сына, долго думать или сразу пойдет к врачу — все это тоже во многом зависит от нас. Весь зачастую и мнение соседа играет в этом важную роль. Роль соседа, друга, знакомого, СМИ. Любовь — то, что действительно может спасти мир. И в данном случае это мир одного, двух, трех и более маленьких деток, которые будут строить наше будущее.