Взгляд на судебную вертикаль «снизу»

После обретения Украиной независимости судебную систему нужно было привести в соответствие с новыми реалиями, сделав процесс осуществления правосудия удобным для людей и справедливым. Что необходимо делать, чтобы исправить положение, в котором она сегодня находится? В прессе хватает выступлений известных и титулованных авторов-законодателей с различными рецептами, но, думаем, читателям будет интересно познакомиться и с мыслями «рядового судьи», судьи из суда первой инстанции Вадима РЫКОВА, работающего в Колпаковском районе Сум.

— Господин Рыков, как вы считаете, от чего нам действительно нужно было избавиться уже давно?

— Отмена принципа «вся власть — советам» и распределение власти в государстве на три составных ветки требовали изменений в судоустройстве и в системе правосудия с учетом всемирного опыта цивилизационного развития и в то же время — обычаев и традиций нашего народа. Отечественные реформаторы, изучив системы правосудия в передовых странах западной демократии и стремящиеся как можно быстрее избавиться от всего того, что было связано с предыдущей эпохой, взяли что-то у США, что-то — у Германии и так далее. Этот «винегрет» реализовали в сегодняшнем правосудии...

Во-первых, при советской системе не все споры были подведомственны суду, не все категории дел становились предметом судебного рассмотрения. Эту проблему решили, записав в Ст. 55 Конституции Украины, что все споры, возникающие в обществе между гражданами, между гражданами и государством и так далее подведомственны суду.

Во-вторых, в СССР прокуратура была инстанцией над судом, потому что протестом могла осуществлять над ним наблюдательные функции наподобие кассационных судов. Конечно, имея в лице прокуратуры государственного контролера с такими правами, разве можно было говорить о независимости судебной власти? А зависимость тогдашней судебной системы от партийного влияния! И сейчас можно приводить множество примеров того, как власть пытается использовать судебную систему в определенных интересах, пренебрегая правом. Но де-юре все подобные действия незаконны.

— С какими вызовами мы столкнулись впоследствии?

— Из-за ликвидации зон, куда старые суды не имели права вмешиваться, на нынешние накатилась лавина дел. Из года в год он растет и ложится все более тяжелым грузом на плечи правосудия, мешая качественному доступу к нему. Появился еще один, думаю, мало кем ожидаемый источник судебных дел. Каждый орган власти или управления имеет объем полномочий, который обязан реализовать. Но нередко чиновники, чтобы не брать ответственность на себя, «отфутболивают» людей в суд. Такие дела крадут драгоценное время Фемиды, мешают спокойно принимать решение по вопросам, которые исключительно находятся в судебной компетенции.

С проблемой увеличения обращений в суды решили справляться путем их специализации. Кроме судов общей юрисдикции (трех инстанций), занимающихся уголовными и гражданскими делами, появились суды административные, в частности, рассматривающие спор гражданина с органом власти, и суды хозяйственные — потомки бывшего арбитража.

По мнению тех, кто разбил предметы споров на три потока (точнее — на четыре, так как еще есть Конституционный Суд и дела его юрисдикции, но это отдельная тема), ситуация должна нормализоваться. Но оказалось, что такой системе организации правосудия для качественной работы нужен другой уровень правосознания населения.

Часто человек просто не понимает, куда, в какой суд обращаться, чтобы правильно решить спор. Человек, которому нужно решить свой вопрос в суде, не должен думать, по каким нормам судопроизводства его вопрос решается, куда идти. Должны быть не три суда, три дома (три финансирования!), а один — с табличкой «Суд». И уже внутри, в рамках единого суда первой инстанции должна определяться специализация — уголовные, гражданские, административные, хозяйственные дела. И вторая ступень системы судопроизводства — апелляционные суды также должны быть едиными, единым судом с внутренней специализацией, наличием, скажем, четырех коллегий.

К тому же рядовой человек часто не готов стать полноправным участником процесса. Дело в том, что процессуальный закон построен, исходя из вполне демократичного и правильного принципа беспристрастности. Судья только слушает, что стороны говорят, анализирует приведенные ими аргументы. И на практике человек, не умеющий разумно выстроить свою аргументацию, становится из-за этого фактически ограничен в полной реализации своих прав. Проблему могло бы снять привлечение адвокатов, но из-за низких доходов большую часть дел люди, имея низкую правовую культуру, ведут самостоятельно.

Сегодня лицо, несогласное с решением суда низшей инстанции, может обращаться в Апелляционный суд. Апелляция предусматривает рассмотрение дела тремя судьями, но в реальности из-за чрезмерной загруженности в 99% случаев один судья изучает материалы, докладывает фабулу, готовит проект решения, а коллеги просто соглашаются, потому что дела не читают, не вникают в его суть. Нужно же, чтобы все трое действительно оценивали правильность решения суда первой инстанции, потому что сейчас де-факто то, что назвали апелляцией, является кассацией.

Теперь о самой кассации. Раньше в Верховном Суде Украины было меньше двадцати судей, а сегодня — около сотни, потому что иначе здесь не справиться с валом кассационных жалоб. Особенно завалена ими палата по гражданским делам. В большинстве случаев она констатирует отсутствие оснований для пересмотра, принимая судебные решения, по поводу которых подана жалоба. Убежден: в Верховный Высший административный и Высший хозяйственный суды кассационные жалобы должны идти только через адвоката. Изучив ситуацию, он подскажет клиенту, когда стоит подавать кассацию, а когда — нет. То есть, вроде бы, есть правильная норма: высшие суды открыты для любого гражданина, но на практике из-за этого возникают проблемы у тех, кому действительно могут помочь высшие суды. Такие люди ждут в очереди к правосудию долгие и долгие месяцы, а иногда — годы. Будет работать адвокатский «фильтр» против безосновательных обращений — количество кассационных жалоб значительно уменьшится, отказы из-за отсутствия основания станут исключением, а не массовым явлением. А тот адвокат, который будет злоупотреблять доверием клиентов, направляя бесперспективные жалобы, в конце концов, получив много отказов из кассационных инстанций, поставит под угрозу собственную репутацию.

Новые реалии требуют определенных корректировок законодательства. Из-за этого меняются правовые взаимоотношения и, как правило, возникают споры относительно практического применения новых норм закона. В таких ситуациях через свои высшие органы наша судебная власть должна была бы организовать единое правоприменение: дать судам «внизу» определенные алгоритмы, которые бы позволили принимать непротиворечивые решения при рассмотрении аналогичных правовых коллизий. Так делается во всем мире.

К сожалению, Верховный Суд Украины в свое время отказался от того, чтобы его обобщения через решения Пленумов относительно одинакового правоприменения по каким-либо нормам права или законам носили обязательный, императивный характер. Теперь эти обобщения — только рекомендации. Но, считаю, еще не пришло время такой свободы, чтобы судья на собственное усмотрение решал, руководствоваться ему тем, к чему пришел Верховный Суд, или нет.

К тому же из-за отсутствия императивности решений Пленумов судьи высших судов много работают «вхолостую», рассматривая по каждому случаю более-менее одинаковые ситуации и исправляя ошибки, возникшие при судопроизводстве по таким случаям. Была бы обязательной рекомендация — она бы задала всем один «указатель». Обращений в суды высшей инстанции из-за этого стало бы меньше.

Когда существовал императив, о котором идет речь, он еще и реализовывался через принцип законности, потому что было возможно в порядке надзора любое неправомерно решенное дело отменить, а как происходит теперь? Принято решение, оно вступило в силу — все, это уже, можно сказать, норма закона. Ведь такое решение имеет обязательный характер на всей территории государства. При этом оно, по сути, может быть неправомерным, незаконным, но потому, что никто не обжаловал, считается законным. Раньше даже спустя несколько лет можно было пересмотреть судебное решение, если кто-то написал жалобу или такое решение попало в поле зрения того же Верховного Суда. Судьи знали: существует такая система, как надзор, и старались, чтобы их решения не давали оснований для отмены. Контроль дисциплинировал. Обязательно нужно вернуть право хотя бы тому же Верховному Суду вносить протесты на судебные решения. Нужен механизм исправления судебных ошибок. И любой судья судов первой или второй инстанции знал бы: после нескольких протестов на рассмотренные им дела и признания решений незаконными, возникнет вопрос о квалификации, о профессиональных и моральных качествах этого судьи.

Говоря в начале о том, от чего при реформе судебной системы избавились, не упоминал об отказе от формирования судейского корпуса по сути назначениями по рекомендации партийных органов. Понятно, это была недемократическая практика, замаскированная под систему выборов судей.

— Какая же система работает сегодня и является ли она оптимальной?

— Существуют региональные квалификационные комиссии, которые наполовину состоят из действующих судей, наполовину — из таких людей, как ученые, члены общественных организаций, представители Уполномоченного Верховной Рады по правам человека, местных органов власти и т.д. Человек, желающий стать кандидатом в судьи, при условии, что имеет юридическое образование, необходимый стаж, подает в комиссию соответствующие документы.

Комиссия тестирует кандидата, определяет его уровень подготовки. Но чтобы предстать перед этим собранием, нужно иметь представление за подписью председателя Апелляционного суда. При этом такой председатель рекомендует лиц, которые, как правило, будут работать в судах в пределах территории юрисдикции данного Апелляционного суда. Скажите, кому будет содействовать в получении должности тот председатель Апелляционного суда? Будем откровенны: человеку, которого считает удобным, лояльным — «своим». Это наши реалии. (На представлении еще должна быть подпись начальника территориального управления судебной администрации, но в силу своего круга обязанностей не он здесь «первая скрипка»: кадровые проблемы этого начальника почти обходят).

Если комиссия положительно оценила кандидата, документы на него идут в Высший совет юстиции, который тоже имеет соответствующие полномочия относительно формирования судейского корпуса. Высший совет юстиции представляет претендентов Президенту Украины для подписания указа. Но указ готовят в Секретариате Президента, где работают «живые люди» со своими собственными интересами и... соответствующими последствиями от этого для кандидата. Вот такая сложилась система на практике — зависимая, в первую очередь, от председателей апелляционных судов. Причем последние не только влияют на подбор кадров, но и потом — на совершение ими правосудия, потому что жалобы-апелляции идут в соответствующий Апелляционный суд. Таким образом, правосудие на территории становится этаким местным, региональным — Сумским, Харьковским, Львовским и т.д. А оно должно быть в стране стандартным, одинаковым везде. Оно должно быть государственным.

— Как изменить ситуацию?

— Звучащая время от времени идея избирать судей, как нардепов, не является разумной. Потому что в результате получим понятно какое правосудие и кто окажется избранным.

У нас есть Высший совет юстиции, есть Академия судей, есть много высших учебных заведений, готовящих юридические кадры (даже, наверное, слишком много). Почему бы не набирать в Академию судей слушателей со всей Украины в соответствии с кадровыми потребностями в государстве и обучать их два-три года с практикой, обучать аналогично тому, как обучают врачей — в ординатуре. Стучать в двери Академии нужно дать право всем, кто имеет юридическое образование и желает стать судьей, а не только «освященным» председателями апелляционных судов. За два года в столице юрист-провинциал значительно расширит свой кругозор, пополнит знания. Он будет видеть в работе судей Верховного Суда Украины, прокуроров высоких рангов, лучших специалистов Минюста, адвокатов, побывает на интересных процессах. Человек получит прекрасный багаж знаний, изменится его менталитет, вырастет уровень независимости. А сегодня у нас есть судьи, которые из своего региона никогда никуда не выезжали, кроме двух поездок в Киев: на Высший совет юстиции и потом на пожизненное утверждение в Верховную Раду.

Те, кто успешно сдадут выпускные экзамены, получат статус судьи, а работу — в зависимости от наличия судейских вакансий. И пусть по распределению человек на пять лет едет туда, где судья сейчас нужен. Отработает — утверждение в Верховной Раде на 10 лет, а не до пенсии. И через каждых 10 лет та же процедура. Это заставит поддерживать определенный уровень, быть в форме. Распределением выпускников должен заниматься Высший совет юстиции. Человек, которого он назначил и направил в регион, придет на должность как независимый от местного правосудия, от различных местных кругов.

А сегодня действующие квалификационные комиссии судей, этот осколок системы советского права, перенесенный в наше законодательство, вообще не нужны, потому что дисциплинарное производство относительно судьи должна осуществлять система дисциплинарного судопроизводства, которую необходимо создать.

Судебная власть по своей сути должна быть инструментом стабильности в обществе, и чтобы этот инструмент исправно выполнял свои функции, в частности, нужны шаги, о которых речь шла выше. Так мне, практику, кажется.