Ярослав Дашкевич — пример интеллектуальной и профессиональной честности

...Кризис когда-то обязательно закончится, ВВП начнет расти — а вот уход в вечность людей, которых по праву относим к элите Украины (настоящей, духовной, а не политико-финансовой) — потеря непоправимая.

Такой личностью для гуманитариев Галичины, для всех мыслящих украинцев был доктор исторических наук, руководитель Львовского отделения Института украинской археографии и источниковедения НАН Украины Ярослав Дашкевич. В эпоху стремительной девальвации этических ценностей (а именно так можно охарактеризовать последние десятилетия нашей истории) Ярослав Романович был для тысяч и тысяч людей насущным, живым примером интеллектуальной и профессиональной честности историка, мужества истинного патриота Украины (он не отрекся от своих убеждений и после многолетней ссылки в Сибирь), высочайшего профессионализма (его историографическая школа, сотни его трудов, статей, эссе еще будут по достоинству оценены потомками) и настоящей интеллигентности. 25 февраля, на 84-ом году жизни, знаменитый ученый навсегда покинул нас. Впереди — переиздание и тщательное изучение его произведений, развитие научного и духовного наследия покойного.

Нужно заметить, что Ярослав Дашкевич не раз выступал экспертом «Дня», прежде всего в щекотливых вопросах украинско-польских взаимоотношений (например, его комментарий «Украинско-польские отношения — это не только отношения на кладбище» №112, 2005 год).

Прощались с Ярославом Романовичем во Львовском обществе охраны памятников истории и культуры и в храме Святой Троицы. Похоронили выдающегося украинского историка на Лычаковском кладбище, рядом с матерью.

Мирослав МАРИНОВИЧ, правозащитник, вице-ректор Украинского католического университета:

— Украинская историческая наука и вообще украинство и галичанство в частности потеряло очень важную, значительную личность, которой нам будет всегда не хватать. Профессор Дашкевич сочетал в себе здоровую критичность и конструктивность, что нечасто бывает. У нас очень часто можно встретить критиканов, которые не умеют быть конструктивными. И часто можно встретить людей, которые, в принципе, приятные, но не умеют помочь человеку какой-то критикой. Профессору Дашкевичу очень часто это удавалось. Это был человек честного, откровенного слова, хотя это его слово, возможно, не всем нравилось, но когда он говорил, все понимали и знали, что это то, что он думает, что исходит из его души. И это тоже для человеческих отношений очень важно. Ярослав Дашкевич — большой патриот Украины, человек, который много-много стаканов брома выпил, знакомясь с историей Украины, и он не мог быть к этой истории равнодушным. Это была не только его профессия — история Украины и знание истории Украины были голосом его сердца.

Ярослав ГРИЦАК, профессор Львовского национального университета им. Ивана Франко:

— Ярослав Дашкевич был одним из немногих украинских историков, о которых знают в мире, — таких как Омелян Прицак, Роман Роздольский, Игорь Шевченко. В этом ряду имен Ярослав Романович стоит отдельно. Большинство из вышеперечисленных стали великими благодаря тому, что им удалось эмигрировать на Запад и творить там в условиях интеллектуальной свободы. Ярослав Дашкевич никуда не выехал, и за это ему пришлось заплатить высылкой в Сибирь и долгими годами вынужденной безработицы. Но этой ценой он создал островок собственной интеллектуальной свободы, которого никто не мог его лишить и который служил предметом зависти тех многочисленных других, которые делали такую-сякую карьеру в советских условиях, но никогда не были свободными. Тот, кто знал Ярослава Дашкевича ближе, может подтвердить: при своей внешней остроте к оппонентам (бедный был тот, кто попадался на зуб его критики!) он был человеком необычайно мягким, деликатным и великодушным. Больше всего это проявлялось в отношении к людям младшим, которые тянулись к нему. И, нужно подчеркнуть, Ярослав Романович был одним из немногих великих, кто по-настоящему и ежедневно занимался «молодняком». Поэтому он оставил после себя целую школу людей, которые сейчас приближаются к среднему возрасту и, нужно полагать, примут на себя бремя руководства и ответственности за состояние львовской исторической школы. Лично я очень — почти безоглядно — его любил. А однажды даже публично в этом признался. С некоторых пор мы не сходились в политических взглядах, и он меня не раз и не два критиковал — считаю, что не всегда заслуженно. Но перед лицом его смерти и его собственного величия при жизни я не имею к нему никаких претензий. Напротив: был и буду ему всегда благодарен, как и тому жизненному шансу, который меня когда-то ввел в орбиту этого великого и благородного человека. Отказываюсь думать о нем в прошедшем времени. Я счастлив, что являюсь его современником. И хочу поблагодарить его за это от имени всего нашего поколения.

Леонид ЗАШКИЛЬНЯК, профессор Львовского национального университета им. Ивана Франко:

— Я знал Ярослава Романовича с 1960-х годов, тогда еще студента и аспиранта. Но знал как бы издали — мы встречались в библиотеках и архивах и особых контактов не было из-за довольно большой разницы в возрасте. Однако где-то в 1980-х я с ним познакомился поближе — мы сотрудничали в некоторых проектах, встречались на ученых советах, конференциях и т.п. В первую очередь, Ярослав Романович был ЧЕЛОВЕКОМ во всех его проявлениях, который любил жизнь, любил работу, любил окружающих и старался не только дать им что-то, но и взять от них — в хорошем смысле этого слова. Во-вторых, Ярослав Романович был ученым не только в области истории — он был и лингвистом, и историком Украины, Армении, Турции. Знал много языков, и это дало ему выход в широкий свет. Это очень важно, потому что в наше время историки, как правило, узко специализируются. Он был человеком очень широкого кругозора, патриотических чувств, которые, однако, не затмевали у него стремление быть объективным. Я бы не сказал, что ему всегда это удавалось — быть объективным. Но он к этому стремился, я это у него замечал, и мы с ним об этом даже говорили. Я бы еще отметил, что он был человеком с юмором. И, кстати, не все понимали его юмор, потому что юмор был ироничным. И в тех моментах, где Ярослав Романович не мог сказать прямо то, что его не устраивало, он использовал иронию, которая не всегда воспринималась и доходила до адресата. И имел еще одну интересную черту... Может, это уже не для траурных, а для чисто человечных воспоминаний... Мне очень нравилось это его качество — он по натуре был скептиком и свой скептицизм скрывал за иронией. Я бы не хотел говорить о его научных свершениях и достижениях. Он был не только прекрасным исследователем-архивистом, как в более давние времена, но в последние годы еще и блестящим эссеистом. Умел в нескольких коротких, емких, иногда саркастичных, ироничных фразах выразить то, для чего другим нужно было бы написать целую книгу. И эта острота высказываний притягивала к Дашкевичу людей. В коротких, на 10—20 минут, выступлениях он был мастером слова. Мне кажется, что в последние годы он был обеспокоен происходящим Украине, разочарован тем, как разворачиваются события после 1991 года, и это придавало некий сарказм его эссе, посвященным историческим личностям и событиям в Украине. Этот сарказм прорывался в его публикациях. Он везде, где только мог, пытался хоть небольшую статью дать, был хорошим публицистом и популяризатором исторических знаний. То есть ЧЕЛОВЕК, историк, ученый, публицист и патриот — это, безусловно, Дашкевич.

Иван ВАСЮНИК, вице-премьер-министр Украины:

— Украина пережила невосполнимую утрату. Личность Ярослава Дашкевича — знаковая для Украины. Он был лидером украинской гуманитарной элиты, образцом для подражания, борцом с фальшью и адептом справедливости — настоящим учителем и патриотом своего государства. Вклад Ярослава Романовича в науку бесценный: более тысячи научных трудов, огромное количество публичных выступлений. Сделанное им стало сокровищем украинской гуманитарной науки. Смерть Ярослава Дашкевича — это общая утрата и общая печаль всех украинцев, это утрата для всей мировой науки.