Перейти к основному содержанию

Завтра — первая Божественная литургия в храме Бориса и Глеба в Санлисе

О покупке исторически ценной святыни и приоритетах будущего культурного центра Анны Ярославны — в беседе с епископом епархии святого Владимира Украинской греко-католической церкви в Париже, Преосвященным владыкой Борисом Гудзяком
15 ноября, 10:49
ЦЕРКОВЬ БЫЛА ПОСТРОЕНА В КЛАССИЧЕСКОМ СТИЛЕ, ОНА НАХОДИТСЯ РЯДОМ С МОНАСТЫРЕМ СВЯТОГО ВЕНСЕНА, ОСНОВАННОГО АННОЙ ЯРОСЛАВНОЙ, КОРОЛЕВОЙ ФРАНЦИИ (НА ЗЕМЛЕ, ПРИНАДЛЕЖАВШЕЙ В ТЕ ВРЕМЕНА МОНАСТЫРЮ) / ФОТО ПРЕДОСТАВЛЕНО ПРЕСС-СЛУЖБОЙ УКУ

В конце сентября в украинском медиа-пространстве появилась новость о покупке украинской Епархией святого Владимира Украинской греко-католической Церкви в Париже храма в Санлисе. Городок расположен рядом с аббатством Венсена, которое в 1060 году учредила королева Франции Анна Ярославна, известное также тем, что было родным домом для дочери Ярослава Мудрого. Уже завтра, 16 ноября, состоится первая Божественная Литургия в святыне и представление стратегии развития нового культурного центра, который будет функционировать при храме страстотерпцев Бориса и Глеба.

— Преосвященный Владика, прежде всего хотелось бы выяснить, как происходила покупка храма? Как долго длился этот процесс?

— Я уже неоднократно говорил, что «унаследовал» идею проекта вместе с назначением на служение во Франции. О нем мне рассказал парох кафедры отец Михаил Романюк во время моего первого визита в Париж еще перед хиротонией. Он говорил от группы мирян, заангажированных в общественных и церковных акциях, проходивших в Санлисе в течение последних нескольких лет. Именно в этой среде и появилась идея приобретения церкви в городке, где жила королева Франции Анна Ярославна.

Однако это еще могло долго оставаться на уровне идеи, если бы не предприниматели из Львова, которые участвовали в торжествах моего введения на престол кафедры святого Владимира 2 декабря 2012 года в Нотр-Даме. Будучи в Париже, они посетили Санлис и после этого визита решили предпринять важный шаг — помочь приобрести закрытый храм в королевском Санлисе. Это действительно княжеский подарок для епархии. Меня очень радует, что это приобретение церкви является следствием встречи и сотрудничества, потому что именно встреча местных энтузиастов с группой паломников-предпринимателей из Львова, как и с паломниками из Киева и других городов Украины, Западной Европы, Канады и США во время декабрьского праздника помогла преодолеть финансовые и юридические вызовы. Церковь мы окончательно приобрели 27 сентября этого года. Следовательно, процесс длился больше года.

16 ноября мы впервые совместно помолимся в этом храме и проведем рабочий семинар о задачах храма и культурного центра Анны Ярославны. Надеюсь, что со следующего года начнется ремонт церкви.

— Был ли действующим храм до его приобретения? Каким образом?

— Святыня уже не функционирует как храм больше века. Построенная в начале ХVIII в., она была часовней при благотворительном госпитале, которым управлял монарший орден. Кстати, это было единственное религиозное учреждение, которое не закрыли в городе во время Французской революции. И в таком качестве храм действовал до 1887 года. С 1887 до 1935 года там был Муниципальный музей искусства и археологии, потом Музей охоты, с 1983 до 2002 года в храме хранились Муниципальные архивы. С 2002 года — пустует.

Весь комплекс бывшего госпиталя, включая часовню, был признан историческим памятником 19 января 1942 года. Он построен на римских катакомбах, и сам город Санлис очень старинный.

— В медиа-пространстве уже звучала информация о том, что в будущем при храме страстотерпцев Бориса и Глеба будет действовать культурный центр Анны Ярославны, который будет представлять украинскую культуру в европейском мире. Как вы видите модель этого центра и стратегию его работы?

— Мы сейчас прорабатываем методологию, но уже понятно, что она должна быть новаторской. Эта методология должна соответствовать беспрецедентно многочисленному присутствию украинцев в Западной Европе, где нас сейчас по меньшей мере полтора миллиона. Этот центр должен отражать тысячелетнюю историю нашей государственности, со всеми достижениями и проблематикой. Это должен быть и постмодерный, и постсекулярный центр, который не чурается аутентичного духовного поиска, в котором человек воспринимается как целость тела, души, духа, ума.

Франция известна своим рационализмом. Известный старт рационализма обозначен словами Декарта «Cogito ergo sum» (Мыслю, следовательно существую). Мы бы хотели предложить альтернативу — «Amo ergo sum» (Люблю, следовательно существую). Сегодня большой вопрос в мире, в Западной Европе, в Украине заключается в качестве межличностных отношений, отношений в семье, обществе, стране. Борис и Глеб — первые канонизованные святые украинской земли, как и Анна Ярославна, переехавшая во Францию, чтобы создать связь с французским королевством — должны быть для нас стимулом для новых поисков в духовной жизни и человеческих отношениях.

Я бы хотел особенно отметить, что дух этой святыни, ее способ свидетельства должны определиться в диалоге. 16 ноября мы проведем дружественный семинар, представим определенные гипотезы относительно будущего церкви Бориса и Глеба и культурного центра и будем пытаться собирать идеи, предложения и готовность людей во Франции, в Украине и в других странах ангажироваться в будущее этого для нас важного учреждения. Сама же тематика выставок, конференций, симпозиумов, которые будут проходить в культурном центре Анны Ярославны, будет определяться со временем.

— Как отнеслась французская общественность к передаче святыни украинцам? Поскольку нам известно уважительное отношение французов и практическое причисление к числу «своих» Анны Ярославны?

— Хочу уточнить, что нам ее не передали, а мы ее приобрели. Месяц назад, вместе с некоторыми членами нашего общества в Париже, мы провели встречи с мэром и парохом Санлиса. Они оба с большим энтузиазмом отнеслись к этой покупке, и мы надеемся на их участие в праздновании 16 ноября и в будущем процессе. Я не слышал никаких негативных реакций относительно этого события. Думаю, что французы, которые ценят свое историческое наследие, будут реагировать только положительно на то, что святыня — красивое историческое здание — не будет пустовать, а будет жить и давать жизнь.

— Насколько известно, после торжеств, 17 ноября, прихожане будут иметь возможность помолиться с вами о жертвах Голодомора. Насколько Церковь (в нашем случае Украинская греко-католическая церковь) за рубежом может быть эффективным интегратором диаспорного украинского сообщества?

— 16 ноябрь не будет освящения храма, мы только в нем помолимся и благословим храм внесением антиминса (слово «антиминс» в переводе с греческого означает, «то, что вместо престола». Антиминс — это прямоугольный плат с изображениями возложения Христа в гроб, который имеет небольшой зашитый карман, куда вложены частицы святых мощей. — Авт.).

Перед нами — длительный процесс обустройства храма для наших литургийных потребностей и культурной деятельности. Есть некоторые гипотезы, но перед нами еще вопрос выбора архитектурного дизайна, поиска средств. Для меня сам этот процесс чрезвычайно важен — мы должны объединяться вокруг происхождения этой святыни и центра, и уже сегодня можно ангажироваться, не ожидая освящения храма.

Относительно вопроса интегратора украинского сообщества в диаспоре. За все время пребывания украинцев за пределами Украины, по крайней мере за последние 400 лет, никакая другая наша институция не интегрировала наших людей лучше, чем Церковь, в частности Украинская греко-католическая церковь. Самое старое наше здание за пределами Украины — это храм Сергея и Вакха в Риме, который стал греко-католическим приходом еще в 1630 году.

За последние 140 лет в диаспоре развивались разные учреждения и институты: культурные, молодежные, общественные, политические, научные, художественные, даже спортивные, но наиболее продолжительно и эффективно наше сообщество объединялось и сохранялось там, где были активны наши Церкви. Это хорошо знает каждый, кто посещает украинские поселения в Германии, Франции, Англии, США, Канаде, Бразилии, Аргентине или Австралии.

Первые чествования памяти жертв Голодомора проходили тоже в диаспоре. Первый памятник жертвам Голодомора появился в Эдмонтоне. По понятным причинам до конца 80-х годов в Украине о Голодоморе нельзя было публично вспоминать, даже тем, кто пережил его и потерял своих близких и родных. Молитва памяти Голодомора в Соборе Парижской Богоматери проходит с 2003 года. Эта молитва очень символическая: Париж — это центр Европы, а Нотр-Дам — это сердце Парижа. В самом сердце Европы мы молимся вместе с представителями многих народов, осмысливаем трагедию нашего народа, глядя с надеждой на будущее. С моей точки зрения, молитвенные, медитативные, критически-аналитические размышления о Голодоморе открывают нам немало истин не только о прошлом, но и перспективы на будущее.

— Использует ли УГКЦ во Франции медийные каналы взаимодействия со своими прихожанами? Как выглядит эта коммуникация?

— На территории епархии есть только одно украинское печатное издание — «Українське слово». Со своими сотрудниками мы стараемся в течение этих месяцев максимально переключиться на современные методы коммуникации. Сегодня мы коммуницируем не только через французские СМИ, но и через украинские, католические, мировые онлайновые медиа. Весть о приобретении церкви в Санлисе молниеносно разошлась по всем континентам — новые средства коммуникации хорошо работают. Я много использую «Фейсбук», и мы начали издавать онлайн-вестник нашей епархии на французском языке, будем использовать подкасты, в-блоги (видео-блоги), активно действует сайт кафедры Святого Владимира в Париже, пытаемся постоянно обновлять сайт епархии.

— Отталкиваясь от двух предыдущих вопросов, как в целом через УГКЦ происходит коммуникация украинского сообщества с французским обществом?

— Наши украинские франкоязычные традиции слабее, чем англо-, немецко- или даже италоязычные. Над этим надо много работать. Такие события, как богослужения в Нотр-Даме дают, нам особые поводы. В прошлом году, во время моего введения на престол был целый ряд интервью и встреч на телевидении. Само богослужение интронизации, продолжавшееся около трех часов, транслировалось в прямом эфире французского католического канала КТО.

Украинское физическое присутствие во Франции никогда не было особенно мощным. Если в Италии 600—700 тыс. украинцев, в Испании — 200 тыс., в Португалии — больше чем 100 тыс., в Польше — около полумиллиона, только в Лондоне — 50 тыс., то во всей Франции насчитывается 30—40 тыс. Но, учитывая коммуникационный эффект работы 12 апостолов, мы надеемся малым количеством промолвить радостно, широко и эффективно.

Delimiter 468x90 ad place

Подписывайтесь на свежие новости:

Газета "День"
читать