Живопись на бланках к омендатуры Освенцима
Киевский художник Зиновий Толкачев весь долгий путь Великой Отечественной войны с июня 1941 года прошел как солдат и фронтовой художник. Все, что он видел и наскоро зарисовывал в экстремальных обстоятельствах — своего рода документальная хроника, летопись войны. Сейчас уже немного осталось очевидцев событий тех лет, и именно поэтому небольшие, быстрые наброски с короткими названиями вместо комментариев сегодня особенно ценны для нас.
К началу войны Зиновию Толкачеву уже исполнилось 38 лет, он был вполне сложившимся, известным художником, неоднократно «выставлявшимся» в Союзе и за рубежом. Опыт и мастерство, помноженные на остроту переживания, чувствуются в каждой его работе. За годы войны художник многое повидал и пережил, но, по-видимому, самое сильное впечатление на него произвели фашистские концлагеря. К счастью, в них Толкачев оказался уже после Победы, и именно благодаря этому появилась возможность беспрепятственно «документировать» жуткие подробности «механизма смерти». Все, что было так остро и свежо в первые недели после освобождения в фашистских концлагерях «Майданек» и «Освенцим», расположенных на территории Польши, Толкачев немедленно переносил на бумагу. Быстрые, резкие, выразительные черно-белые рисунки — это картины мученичества одних и бесчеловечной жестокости других. Рисунки Толкачева нельзя назвать ни программными, ни идеологическими — они просто изображают то, что было, и в этом их особая обличительная сила.
В концлагерь «Майданек» Зиновий Толкачев попал в сентябре 1945 года по заданию Политуправления Первого Украинского фронта. Зарисовывал все: и то, что видел, и то, что легко мог себе представить. Появились рисунки — «Душегубка», «Печи дымят», «Одни кости», «Провод высокого напряжения», «Газовая камера», «Дети... дети». И к каждому лагерному рисунку художник добавлял тяжесть своих пяти лет войны. Избегая останавливаться на второстепенных деталях, художник стремится резкими, выразительными штрихами передать главное: узников с выжженным клеймом на руке, стандартные виселицы, закоченевшие трупы, газовые камеры, где смертников душили газом «Циклон». Оказавшись на железнодорожной станции Майданека, художник увидел вагоны ветхой одеждой и обуви, содранной с убитых узников. Все это должно было отправиться в Германию на переработку согласно договору между лагерным начальством и немецкой компанией «Фарбениндустри». И этот сюжет тоже вошел в «хронику» художника. Другой рисунок — «Грузят волосы» посвящен той же теме. В больших мешках — локоны волос всех мастей, срезанных «под корень» с голов заключенных.
Попав в январе 1945 года в концлагерь «Освенцим», Толкачев увидел там десятикратного увеличенное горе «Майданека». Впечатления от «механизированного комбината смерти» — «Освенцима» — легли в основу огромного количества рисунков сепией и пастелью, созданных в польском городке Биркенау-Бжезинки. Позднее из них родилась две большие серии: «Цветы Освенцима» о детях-узниках и «Освенцим», законченная уже в мирное время, в 1961—1962 годах. Еще позднее, в 1968 году, художник все еще под сильным впечатлением от увиденного в «Освенциме» вновь обращается к этой же теме и пишет 16 картин темперой и маслом. Короткие названия к сделанным в концлагере наброскам «Обреченные», «Без неба», Один» дополняют заостренные, драматические образы несчастных пленников. Штампы казенных бумаг-бланков комендатуры «Освенцима», на которых художник работал за неимением другой бумаги, подчеркивают документальную основу изображенного художником.
26 ноября 1944 года, за день до процесса над палачами концлагеря «Майданек», польский министр просвещения Винсент Жимовский открыл в городе Люблине выставку серии «Майданек». На ней было представлено 32 работы акварелью. А в 1945 году в бывшем концлагере, а теперь уже музее «Освенцим» открылась экспозиция с рисунками Толкачева из одноименной серии. С тех пор в музее и пой сей день сохранилась традиция ежегодных выставок, посвященных теме Второй мировой войны и узникам концлагерей. Сегодня в них принимают участие и современные художники. Сама экспозиция музея, сохранившая нетронутыми все подробности концлагерной обстановки, помогает почувствовать весь ужас «механизма смерти».
Первым же в истории музея «Освенцима» были рисунки Зиновия Толкачева — собственно, с них и начиналась художественная экспозиция. Дебютная выставка 1945 года имела огромный успех: посетители оставили 9 (!) книг с отзывами. Причем некоторые из них написаны кровью, а среди подписей часто мелькают номерные знаки освобожденных узников.
Дальнейшая судьба «концлагерных серий» Зиновия Толкачева развивалась вполне в духе того времени. О сложностях, начавшихся с первых дней польской выставки, рассказывает дочь художника, Анель Зиновьевна Толкачева: «На выставке 1945 года работы отца имели большой успех. Среди публики были самые разные люди, военные и штатские. В числе приглашенных оказались и американцы. Именно они сразу оценили историческую и художественную ценность работ отца. В результате американская комиссия по вопросам искусства обратилась к представителям советской власти с просьбой разрешить им приобрести серии «Майданек» и «Цветы Освенцима». Но, конечно, сама идеология тех лет была такова, что наши не могли дать своего согласия. Мотивировали они тем, что советское правительство собирается купить эти работы для собрания своих музеев. Однако шло время, советские власти ровным счетом ничего не предпринимали, а отцовские серии так и остались: не в США и не в СССР, а в польском музее. Впоследствии отец вывез их в Киев, но власти не содействовали тому, чтобы военные рисунки отца увидел зритель. Больше того, я думаю, что именно с послевоенных лет начался кризис в его творчестве: он много работал в разных жанрах, но госзаказы получал очень редко и только в области книжной графики. И это художник, который создал в 20-х годах монументальные росписи на Подоле — их сейчас еще можно обнаружить, если расчистить стены бывших комсомольских клубов. Художник, который, даже будучи ограничен книжной графикой, создал замечательные иллюстрации к «Институтке» М.Вовчок, к роману Н.Островского «Как закалялась сталь», оформил сборники «Трипольская трагедия» и «Железный век». Кроме того, уже ближе к предвоенному времени Зиновий Толкачев создал целые серии рисунков по мотивам произведений Ремарка и Шолом-Алейхема. После войны, оставшись фактически без госзаказов, Толкачев пишет портреты целой плеяды прозаиков и поэтов: О.Вишни, А.Малышко, П.Тычины, М.Стельмаха, О.Гончара, П.Усенко, П.Грабовского, М.Бажана, М.Рыльского, А.Корнейчука. Вместе с архитектором Й.Каракисом и скульптором Я.Ряжбой Зиновий Толкачев создавал проект музея «Бабий Яр» — по замыслу он должен был строиться именно там, где действительно происходил расстрел. К сожалению, проект не был утвержден, и сейчас существует только небольшой памятник, сооруженный на условном месте.
Однако несмотря на запреты и на то, что творческому потенциалу художника так и не дали раскрыться, в эмоциональном плане его, видимо, поддерживали воспоминания о прошлых успехах и о друзьях молодости. Еще со студенческих лет Зиновий Толкачев был дружен с поэтом М.Светловым и оформил первый сборник его стихов «Рельсы».
За десять предвоенных лет с работами Толкачева познакомился зритель не только всего Союза от Прибалтики до Азербайджана, но и Лондона, Венеции, Цюриха, Филадельфии, Амстердама и даже городов Японии. У нас же за все эти годы вплоть до смерти художника в 1977 году издано две книги, несколько каталогов и десяток статей. Единственная персональная выставка Зиновия Толкачева состоялась стараниями его семьи в 1985 году в залах Союза художников на бывшей Красноармейской (теперь Васильковской), 12.
