«Вера, что добро победит зло, заставила его пойти на войну»

ПОКАЗЫВАТЬ НЕ ТОЛЬКО ГЕРОИЗМ, НО И БУДНИ
    Воспоминания, которыми с корреспондентом «Дня» поделилась Оксана КОСЮК, доцент кафедры социальных коммуникаций Волынского национального университета имени Леси Украинки, это ее записи, сделанные сразу после телефонных разговоров с двоюродным братом. Сергей КУРУКА не вернулся из этой необъявленной войны, но оставил свои свидетельства о ней. Это его виденье войны. Он погиб, и с него уже никто ничего не спросит.
    Оксана пробовала опубликовать свои записи в одном из волынских изданий, но ей ответили, что не напечатают, потому что кто поверит рассказам одного солдата, и  вообще, надо показывать героизм, а не будни войны. А она хранила эту запись, потому что для нее это важно. Понимала, что не обо всем можно было тогда говорить и писать, но правда все равно рано или поздно дает о себе знать, а в этом случае – болезненными воспоминаниями родных погибших, которые хотят, чтобы о ней знали. Тем более что Сергей был воином 51-ой бригады, которую уничтожило высшее руководство, несмотря на то, что она одной из первых вступила в бой с врагом, и благодаря которой было освобождено 20 городов.

«Я понимала, что он уже не вернется, - говорит Оксана. - Последний раз мы разговаривали  фрагментами, потому что продолжались безумные обстрелы. Он сам звонил по телефону, потому что держать все в себе было психологически трудно». Итак, чем же делился с сестрой Сергей? Вот что она записала после разговоров с ним.

К ВОЙНЕ НЕ ГОТОВИЛИ

Сначала все выглядело как имитация боевых действий. Сергей и другие бойцы не готовились к настоящей войне. Утром 22 мая 2014 года вблизи города Волноваха случилось первое нападение боевиков на лагерь 51-ой бригады. По словам Сергея, все случилось утром и очень неожиданно. Военные были не вооружены, им не разрешали стрелять, потому что официально военные действия не начались.

Везде был хаос. Враги просто отстреливали наших ребят, как будто незащищенных животных, а недобитых переезжали машинами. Самыми жестокими среди нападающих были чеченцы. Они орудовали ножами, как будто мясники, а потом все трамбовали КамАЗами. (Одним из подтверждений, что среди нападающих под Волновахой были и чеченцы, которые действовали, как мясники, является рассказ  вдовы,  мужа которой из-под Волновахи привезли с перерезанным горлом. - Авт.).

Не было оружия, технического обеспечения, бронежилетов, среди первых погиб санитар. Поэтому первой медицинской помощи тоже никто не оказывал. В конечном итоге, бойцы бригады были просто психологически не готовы к тому, что везде будут лужи крови и на деревьях будут висеть останки тел, потому большинство из них сидели, где попало, в  полусознательном состоянии, или же действительно теряли сознание. На рассвете все завершилось. Собрали останки тел. Получили приказ выйти из зоны АТО. Во время передислокации бригада еще несколько раз попала под обстрел.

На следующий день в телефонном разговоре Сергей рассказал мне о трагедии под Волновахой и сказал, что бригаду передислоцируют на юг, наверное, в Николаев. Рассказал также, что много психически неуравновешенных плачут, просят отпустить их, и готовы идти под трибунал. Я просила Сергея выбираться оттуда любым способом, но он сказал, что не может этого сделать, потому что сам себя перестанет уважать. Успокаивал, что он военнообязанный, достаточно обучен, да еще и снайпер. Кроме того, сообщил, что с ним только что разговаривал новый командир бригады, и очень просил не увольняться, потому что, мол, таких, как Сергей, единицы.

Под Николаевом с бригадой работали украинские и американские психологи. Ребята понемногу реабилитировались. Все, что случилось в Волновахе, вспоминалось как тяжелый сон...

ГИБЕЛЬ ИЛИ ПЛЕН?

В середине июня 51-ю бригаду опять отправили на восток. В разговорах со мной Сергей рассказывал, что он где-то около Луганска. Говорил, что теперь у бойцов хорошие бронежилеты, но, к сожалению, нет шлемов (однако их должны подвезти в ближайшее время). Рассказывал также, что на начало июля там продолжаются периодические бои. В танке сгорел предыдущий командир, которого очень уважали. На смену тому командиру приходили очень подозрительные типы, которые сознательно направляли бойцов так, чтобы те попадали в засаду. Создавалось впечатление, что их купили, потому что ребята видели у них огромные суммы денег. В конечном итоге, бригада перестала верить командирам и начала обо всем расспрашивать местное население.

Двигались все время наугад и наощупь. Боялись невольно перейти границу, потому что знали, что тогда попадут под суд как изменники. Жили, по большей части, в землянках. В начале августа Сергей все время пропадал, обрывая телефонную связь. Я боялось ему звонить, потому что знала, что по номеру телефона можно определить местонахождение бойца. Ситуация нагнеталась, чувствовалось, что вот-вот что-то случится.

21 августа 51-я бригада была где-то под Марьинкой. 23-го Сергей в последний раз разговаривал с родителями, которые не знали, что он не в запасе, а на войне. Но, поскольку он периодически пропадал и был вне зоны досягаемости, то никто особенно не волновался.

26 августа, когда средства массовой коммуникации распространили информацию об Иловайске, родные начали поиски. Мама ездила в Киев. В интернете появились списки погибших, пропавших без вести, пленных. Сергей попал в перечень пропавших под фамилией Курук, а не Курука.

В конце августа – начале сентября родственники всевозможными способами искали хоть какую-то информацию о Сергее. Звонили по телефону бойцам, разговаривали с теми, кто уже вернулся домой, звонили в Министерство обороны. Информация поступала диаметрально противоположная: одни рассказывали, что видели, как Сергея убили, а тело потом грузили в КамАЗ; другие, что его выносили из-под обстрела раненного, а потом оставили, потому что умер; кто-то говорил, что видели, как лежал на берегу реки. Большинство утверждало, что Сергей погиб на посту под обстрелом «Градов» возле населенного пункта Зеркальное.

В конце октября Сергей попал в список пленных. Я вышла на связь с Владимиром Рубаном - руководителем центра освобождения пленных, который подтвердил, что Сергей Курука в плену.

На это время друзья и знакомые начали распространять информацию о Сергее в интернете. Девушки показывали фотографии, на которых Сергей был со снайперским оружием. Родственники пытались остановить этот процесс, потому что знали, что это может навредить, но, к сожалению, информации ставало все больше...

В ноябре сепаратисты все время мне звонили по телефону. Говорили, что Сергей у них. Объясняли, что для процесса передачи я должна приехать в Днепропетровск. Я просила дать телефон Сергею, чтобы он что-то сказал, но на этом, как правило, связь обрывалась.

В декабре надежда начала таять, потому что все пленные уже вышли на связь, а Сергей – нет.

19 декабря из прокуратуры города Луцка позвонили по телефону и сообщили, что Сергея идентифицировали по ДНК. Сказали, что он похоронен в Днепропетровске как неизвестный солдат. Вот и все.

ВЫПОЛНИЛ МИССИЮ МУЖЧИНЫ-ВОИНА

Сергей Курука был очень добрым человеком. Я пишу так не потому, что он погиб, и не потому, что был моим двоюродным братом. Просто есть такая категория –  абсолютно позитивных людей. Эти люди и погибают почему-то самыми первыми.

Сколько помню, он всегда улыбался, шутил, рассказывал веселые истории. Всегда имел много друзей, знакомых, нравился девушкам. С детских лет всем интересовался: техникой, животными, новыми идеями и тому подобное. С ним невозможно было ссориться или конфликтовать. Все люди его действительно любили.

Наряду с искренностью, ответственностью и безотказностью была в нем какая-то абсолютно детская наивная вера в то, что добро должно побеждать зло просто потому, что так правильно. Эта вера сформировала его романтичные представления о мужских миссиях в этом мире. Она же заставила пойти на войну. И погибнуть.

Сергея призвали в Вооруженные силы Украины через военкомат как военнообязанного в апреле 2014 года, после аннексии Крыма. До мая он проходил дополнительную подготовку на Ривненском полигоне. В мае попал на восток в составе 51-ой отдельной механизированной бригады. Родители об этом не знали. Сергей сказал правду только жене и мне.

***

На мой вопрос, почему мы не должны молчать, рассказывать об этих ребятах, которые своими жизнями остановили врага вдалеке от нашего дома, Оксана ответила так: «Я считаю, что правда не требует дополнительных оснований на существование... А обман, напротив, - извечно негативная категория, тесно связанная с разнообразными искривлениями и деформациями: истории, индивидуальной и массовой сознательности, менталитета... На пропагандистских и идеологических «подачах» войны, как правило, нагревают руки и выстраивают «легенды» те, кто ту войну в глаза не видел, потому что прятался в ненастоящих болезнях, на должностях, в заведениях образования и тому подобное. И я хочу, чтобы видели, за что расформировали, таскали по судам, лечили в психиатрических клиниках и спасали от самоубийств уже почти мифическую 51-ю бригаду... Я не смогла спасти брата, но хочу реабилитировать хотя бы память обо всех воинах 51-й отдельной механизированной бригады Вооруженных сил Украины, которая была ПЕРВОЙ брошена в водоворот необъявленной войны».