Молдавский урок: заложники безвременья

Для того, чтобы разобраться в том, что происходит в Молдове — стране, которая два года назад стала парламентской республикой, что позволило Компартии сформировать правительство, избрать президента коммуниста, стране, которая неожиданно для многих в Киеве опередила Украину во вступлении во Всемирную торговую организацию, стране, президент которой сегодня заявляет о курсе Кишинева на присоединение к ЕврАзЭС, «День» обратился к молдавским политологам. Представляем вниманию читателей три взгляда из Кишинева, отражающие основной спектр политических настроений в Молдове. Если исходить из мнения молдавских экспертов, то уроки Молдовы состоят в следующем. В условиях болезненных, во многом неудачных реформ центристы оказались неспособными к консолидации. Чем и не замедлили воспользоваться левые и правые радикалы. Парламентская республика в этих условиях грозит стать приговором... парламентской демократии. А окончательно «сорвали» ситуацию два фактора: отсутствие в стране наиболее активной части населения, которая (по разным данным от 400 до 800 тысяч человек) зарабатывает деньги за рубежом, и — языковой вопрос: здесь крайне левые и правые просто «нашли» друг друга. А результат — Молдова все больше превращается в «серую зону» Европы. После Беларуси Украина получила еще один урок того, как не надо проводить реформы.

ПОЛИТИКА «В ПОЛЬЗУ» БЕДНЫХ

Анатолий ГУДЫМ, директор Центра стратегических исследований и реформ:

— Каждый народ имеет то правительство, которое заслуживает. В Молдове первый этап реформ прошел быстро, провели приватизацию, землю крестьянам раздали. Но только относительно небольшая часть предприятий промышленности и сельского хозяйства адаптировалась к рыночным условиям. Многие люди лишились работы. По нашим оценкам, безработица в Молдове составляет не меньше, чем 14—16%. За границу выехали 400 тысяч граждан Молдовы. В стране много бедных. Правда, наша бедность — это не бедность Латинской Америки или Африки. Каждый крестьянин у нас получил полтора гектара чернозема, у него есть большой дом, раз есть земля — есть кукуруза, картофель, овощи, две бочки вина, коза, как минимум, а то и корова, но у него нет «живых» денег. Он не может реализовать свою продукцию, ему нечем обрабатывать землю. В основном, землю сдают в аренду.

Президент Воронин остается самым популярным политиком — ему доверяют 43% населения. На втором месте — бывший премьер Брагиш — 3%. Правительство и парламент за первый год пребывания у власти не успели повлиять на экономику. В Молдове результаты прошлого года нормальные, уже два года есть прирост ВВП. Результаты деятельности правительства будут видны к концу года. Не только потому, что прояснится ситуация, получит ли Молдова следующие кредиты от МВФ и Всемирного банка, но и потому, что должны сработать те законодательные изменения, которые уже были сделаны новым парламентом. Тогда будет видно, позитивные или негативные результаты работы коммунистического правительства.

Игорь МУНТЕАНУ, исполнительный директор Института развития и общественных инициатив «Viitorul»:

— Главная опора Компартии — это инерционность традиционной части электората (особенно ветеранов труда и войны, нацменьшинств) которая надеется вновь оказаться в составе «единой и неделимой». Другой источник поддержки нынешней власти — сельский электорат (из за закрытия многих предприятий многие горожане оставили свои квартиры и обосновались в селе, где хотя бы могут содержать себя и свои семьи), который составляет около 62%, обычно довольно консервативен и голосует по инерции. Достижение коммунистов — это регулярная выплата пенсий, ведь пенсионеры традиционно голосуют за Компартию. Но выплачивая пенсии, правительство не платит зарплаты госслужащим, учителям, преподавателям вузов, даже полиции. Карабинеры, которые обеспечивают порядок на акциях протеста, около трех месяцев не получали зарплату. Внешняя эмиграция составляет порядка 600 — 800 тыс. человек.

Коммунисты обещали, что после победы они превратят страну в маленький рай, но теперь пришли к выводу, что не могут выполнить ни одного из своих обещаний. Обещали восстановить колхозы, но не могут экспроприировать землю у ее собственников. Сегодня Компартия хочет восстановить государственный контроль за приблизительно 17 крупными фирмами и заводами, которые были приватизированы. Коммунисты начали опротестовывать легитимность приватизации, проведенной предыдущим правительством, но только повредили имиджу страны, потому что многие важные зарубежные инвесторы начали сворачивать свои дела, а некоторые уже были вынуждены покинуть страну, например, американо-румынская фармацевтическая компания «Фармако».

Я хотел бы подчеркнуть, что Компартия — не партия бедных. Электорат ее беден, но партийная элита принадлежит к одной из наиболее богатых прослоек страны. Сын президента Воронина — один из самых богатых бизнесменов в стране, сделавший состояние на таких прибыльных видах деятельности, как производство сахара, цветные металлы и банковский сектор.

ПРОВАЛ ЦЕНТРА

Николае КИРТОАКЭ, директор Евроатлантического центра политических и международных исследований:

— Юрий Рошка формально является лидером Христианско-демократической народной партии Молдовы. Это радикально-националистическая партия, возникшая из остатков Народного Фронта — массовой общественно-политической организации, которая в 1988—1991 годах боролась за независимость страны и возвращение национальной идентичности молдаван.

Юрий Рошка в последние годы, особенно в то время, когда в Молдове был создан достаточно хрупкий альянс «За демократию и реформы» (который был тем самым умеренным центром между радикал- националистами с одной стороны и крепчающей Коммунистической партией — с другой), заявил о себе как достаточно циничный политик, пошедший на сговор с Компартией, проводивший политику на разрушение этого центра, что в итоге благодаря усилиям, которые приложил и бывший президент Лучинский, с успехом осуществилось.

ХДНП всегда обладала относительно небольшой поддержкой молдавского электората, не превышающей 7%. После парламентских выборов в феврале 2001 года, когда неожиданно одержали победу коммунисты, Рошка фактически пытается воспользоваться тем, что центр у нас полностью провалился. Речь идет о право-центристских партиях. Это, во-первых, партия бывшего президента Снегура и пять- шесть значительно более мелких партий, которые недавно организовались, объединились в Либеральную партию Молдовы, а также Альянс Брагиша, бывшего премьер-министра. В данный момент Молдова фактически является заложником двух радикальных партий — лево-радикальной Компартии с 71 местом в парламенте и право-радикальной националистической прорумынской ХДНП. Центр пытается как-то консолидироваться, но у него это пока что получается не слишком убедительно.

Сотрудничество с Рошкой исключается практически всеми серьезными партиями Молдовы, потому что он всегда вел себя крайне авантюрно. Он работает исключительно на себя и на свою партию. Общеизвестна его способность жертвовать интересами своих партнеров, для того, чтобы укрепить свои собственные позиции. ХДНП — партия достаточно закрытого типа. Там узкая группа лидеров, жесткий подбор кадров, жесткая иерархия власти. Это партия как бы монастырского типа. Те, кто в свое время не был согласен с личным мнением Рошки, вынуждены были уйти.

ТАНГО РАДИКАЛОВ Николае КИРТОАКЭ:

— Думаю, что между коммунистами и фронтистами есть очень диалектичная взаимосвязь. Они как бы противостоят друг другу, но одновременно и нуждаются друг в друге. Коммунистам нужны враги, фронтистам тоже. Для ХДНП коммунисты проводят пророссийскую политику, хотят вернуть империю, а для коммунистов Рошка и его команда — пятая колонна Румынии внутри Молдовы, колонна, которая борется против суверенитета и независимости страны как таковой.

Игорь МУНТЕАНУ:

— Мнение о том, что ХДНП и Компартия некоторым образом зависят друг от друга, очень цинично, но не лишено при этом рациональности. ХДНП сознательно пошла на конфронтацию с властями, надеясь, что таким образом сможет привлечь на свою сторону тех избирателей, которые обычно голосуют разрозненно, то есть — за другие правые и центристские партии. Не дожидаясь реального сплочения внепарламентской оппозиции, ХДНП начала организовывать широкие уличные протесты в Кишиневе против необдуманной смены политических ориентиров страны. Компартия настойчиво пытается провести контр-административную реформу, чтобы установить полный диктат над местной властью посредством так называемой вертикали власти. Наиболее важные решения по административной реформе были приняты без каких-либо консультаций с местными властями.

Главное недовольство вызывает политический курс нынешней власти, вопрос государственного языка, которым Компартия называет молдовский, а интеллигенция — румынский, плавное возвращение к двуязычию, что неминуемо приведет к ре-монополизации публичной сферы русским языком. В то время как молдаване в большинстве своем свободно говорят и пишут на русском языке, только 15% лиц, принадлежащих к национальным меньшинствам республики, более или менее владеют молдавским языком (то есть — румынским!). Языковой вопрос используется правящей партией, чтобы установить четкую государственную идеологию, которая будет означать, что Республика Молдова не имеет ничего общего с Румынией, и в то же время лишит электоральной поддержки правые демократические партии страны.

Особенно подчеркну, что против власти протестует не небольшая группа людей профессионально «анти-коммунистических» (как пытаются представить дело имиджмейкеры президента Воронина), а довольно широкий политический и социальный спектр людей, даже те, кто ненавидит фронтистов так же, как и коммунистов. Но коммунисты с помощью введенной жесткой цензуры контролируют государственную прессу, а пресса формирует мнение людей о митингах оппозиции. Люди начинают верить, что акции протеста — дело рук небольшой группы политиков и поддержка их также невелика.

Анатолий ГУДЫМ:

— К сожалению, по центру у нас полный разброд. Молдавский вариант отличается тем, что если партия побывала у власти, то на следующих выборах она вообще не попадает в парламент. Так было с аграриями, которые возглавляли правительство четыре с половиной года. Потом, Демократическая партия Дьякова, бывшего спикера, также не попала в парламент. Поэтому все четыре центристские партии, как говорил Хрущев, «едут с ярмарки». Причина очень проста — у нас нет социального слоя для этих партий. Это результат неэффективных реформ. Если бы результат реформ был позитивным, у нас был бы средний слой предпринимателей, были бы и в селе люди с собственностью, думающие о перспективе, интеллигенция бы ориентировалась. А так появилось 12—13% новых богатых и 60% бедных. Контингент Рошки — учителя лицеев, школ, писательская интеллигенция, вузовские профессора. Старшее поколение интеллигенции традиционно поддерживает коммунистов, молодежь голосует за центр, но вся беда в том, что наиболее деятельная, инициативная часть населения Молдовы сейчас выехала на работу за границу. Люди в возрасте от 20 до 45 лет по большей части за рубежом или в России — в Тюмени, Москве или на Западе — от Португалии до Израиля и Ирландии. Они зарабатывают деньги и ежегодно переводят в Молдову семьям $200—250 миллионов. Они держат молдавское государство и валюту.

ЧТО ДАЛЬШЕ?

Николае КИРТОАКЭ:

— Пожалуй, парадоксальность ситуации заключается в том, что данные манифестации не приведут к каким-либо видимым изменениям на политической сцене Молдовы. Немаловажный фактор — достаточно низкая эффективность реформаторского демократического центра, представленного партиями, не играющими после последних выборов значимой роли на молдавской политической сцене. Думается, что приверженцы и активисты ХДНП пробудут на главной площади Кишинева как минимум до двадцатых чисел мая, когда Воронин затеял организацию саммита СНГ в столице Молдовы. Думаю, что главным результатом будет срыв этого саммита, который также прибавит авторитет христиан-демократам в глазах их электората. Другим результатом, не менее важным, но отрицательным для Кишинева, может быть возможное решение ПАСЕ, которая 24 апреля будет рассматривать вопрос о ситуации в Молдове. Депутаты ПАСЕ склонны считать, что коммунистическое большинство нарушает основополагающие демократические принципы и права человека, проводя политику временного запрета деятельности оппозиционной парламентской партии. На заседании вспомнят и об исчезновении одного из лидеров Народного Фронта Влада Кубрякова. Возможно, что ПАСЕ примет решение вплоть до временной приостановки членства Молдовы, но это будет зависеть от того, как представят ситуацию наблюдатели Совета Европы.

Анатолий ГУДЫМ:

— До конца мая этот цыганский табор свернут. Во всех странах Европы есть закон о 48-ми часах. Человека, который проводит уличные беспорядки, изолируют на двое суток. Других просто переписывают, где работает, где живет, штрафуют. Демонстранты вообще выдохлись. Раньше они боролись против досрочных выборов в местные органы — выборы отменили. Потом боролись против русского языка и за «Историю румын» — правительство оставило все, как есть. Что потом — долой коммунизм? Сколько же можно кричать.

Игорь МУНТЕАНУ:

— Вследствие реактивного развития политических действий Совет Европы и ОБСЕ в срочном порядке стали настойчиво требовать немедленного разрешения конфликта посредством диалога и посреднической миссии ПАСЕ. Ожидается, что Компартия окажется перед неразрешимой дилеммой: совершенствовать свой демократический нигилизм и оказаться за бортом цивилизованной Европы, которая попросту сможет приостановить членство Республики Молдова в Совете Европы или же нажать на тормоза для того, чтобы ослабить накал внутренних конфликтов, перейти к межфракционным играм и отойти от диктата большинства. В любом случае власти Молдовы должны давать себе отчет в том, что политические и экономические последствия их выбора могут сыграть злую шутку со страной, которая остается на обочине европейских интеграционных процессов.