Апокалипсис сердца

Страшный 2012-й, которым последние два года пугали и детей, и взрослых, в минувшем месяце с упорством состоявшегося факта ежедневно мозолил нам глаза с календарей, рекламных щитов и всякого рода документов. Почему человечество на протяжении, по крайней мере, двух последних тысяч лет с такой обреченностью ожидает Армагеддон, — тема для серьезного научного исследования, которое многое способно прояснить о нашей непутевой жизни.

Сама постановка вопроса о кончине некогда созданного мира свойственна сознанию, сформированному на догматах авраамических религий, недобросовестные последователи которых отменили известную некогда и людям Ближнего Востока цикличную концепцию Времени. Вместо понимания того, что Время и Жизнь вечно движутся по кругу (или — по спирали), богословы, дабы заставить грешников раскаяться и стать праведниками, избежав перспективы вечных мучений в аду, навязали линейную концепцию Времени: раз мир некогда был создан, то, пройдя путь эволюции, когда-нибудь будет навсегда уничтожен. Такое понимание природы бытия, подвергнув критике знание о реинкарнации, и породило эсхатологическое сознание, постоянно находящееся в ожидании конца света, то есть смерти.

С одной стороны, страшась ее, оно, с другой — к ней устремляется. То есть подсознательно грезит о небытии (отсюда и приверженность к убивающим медленно, но верно, алкоголю, сигаретам, наркотикам). Ибо бытие, протекающее в атмосфере небытия (лишенное вечной духовной составляющей, сосредоточенное лишь на тленной материи), становится невыносимым. Нарушение извечных законов Мироздания (а понятие «греха» и означает отклонение от цели, то есть — от стремления к Вечному) невольно заставляет ожидать расплаты. За преступлением, как об этом убедительно поведал классик русской литературы, рано или поздно последует наказание. Другой классик, создавший теорию психоанализа, верно подметил, что человеком движут две силы: эрос (желание наслаждения) и танатос (стремление к смерти), вытекающие одна из другой: отбирающее энергию жизни избыточное наслаждение невольно заставляет ожидать избавления от жизни, лишенной энергии, силы.

Об этом, кстати, и снял свою «Меланхолию» Ларс фон Триер: героиня, разуверившаяся в ценностях современного гедонистического общества, лишенная воли к жизни, с покорностью приговоренного к закланию животного ожидает столкновения с планетой, название которой как нельзя лучше отражает не только ее настроение, но и состояние сознания самого режиссера. Ее же сестра, не успевшая избавиться от иллюзий по поводу счастья в построенном эгоистами и глупцами мире (такими герои представлены автором картины), не может согласиться со стремительно приближающейся смертью и проводит последние дни на планете Земля в конвульсиях страха. Вывод напрашивается неутешительный: в мире, лишенном опоры в Вечности, безверие, усталость от жизни предпочтительнее оптимистической философии «все будет хорошо».

Любопытно, что другой фильм, на мой взгляд, один из лучших из снятого в прошлом году, — «Елена» Андрея Звягинцева — изначально задумывался американским продюсером под идею Апокалипсиса (обе картины, которые мне довелось посмотреть на Московском кинофестивале, вызвали фурор не только у критиков, но и у публики). Можно лишь сожалеть, что «Елена», закрывающая кинофестиваль «Молодость», так и не попала в украинский прокат.

Тема распада семьи, без которой распадется и государство, разрушения нормальных человеческих отношений, с такой документальной точностью переданная Звягинцевым, сегодня стала сквозной для многих режиссеров. О том, что люди просто разучились сосуществовать рядом друг с другом, в московском Театре Наций поставил «Фрекен Жюли» Стриндберга Томас Остермайер. Впрочем, спектакль немецкого режиссера, в котором заняты звезды московской сцены — Евгений Миронов, Чулпан Хаматова и Юлия Пересильд, — требует отдельного разговора (его киевские гастроли намечены на начало весны).

...Строки эти я пишу в Индии, пребывание в которой невольно заставляет сравнивать здешние жизнь и ценности с жизнью и ценностями моей Родины. Здесь, среди улыбчивых, не просто живущих в соответствии с религиозными заповедями, а ставящих в центр своей жизни Бога, людей, мысли о конце света, о кризисе сознания и человеческих взаимоотношений выглядят, по крайней мере, странными.

Осознание того, что движение Колеса Жизни вечно и постоянно, что даже последние грешники не обречены на вечные муки в аду и имеют надежду исправить свою карму, приводит к совершено иному мироощущению и миропониманию: развитию мудрого, терпимого и благодарного отношения к жизни. Концепция же линейного Времени, напротив, подталкивает людей к постоянной спешке. «Один раз живем, поэтому нужно успеть!» — эта навязчивая идея делает человека жадным и суетливым. Люди, живущие ощущением близкого конца света, будут либо прятаться от мира ради спасения своей души, либо пытаться везде поспеть, все ухватить, все попробовать. Из линейного видения Времени рождается уверенность в том, что смысл жизни заключается в техническом прогрессе; что люди, заполонившие мир бездушными машинами, не деградируют, а развиваются, совершенствуются.

Чтобы осознать абсурдность и губительность многих привычных для нас представлений и убеждений, стоит хотя бы раз съездить в страну йогов и садху (святых), которые привержены Жизни, а не смерти.