Буквы и самоидентификация

В ходе дискуссии о проблеме «перевода» имен и фамилий, которая началась со статьи Владимира Лесного «Как слышится, так и пишется?» (см. № 213), наши читатели затронули немало других интересных вопросов: насколько значимой может быть одна-единственная буква в фамилии человека; существование своеобразной традиции ошибочных переводов имен собственных; насколько украинской является традиция включать в состав полного имени отчество и т.д. Сегодня мы предлагаем вашему вниманию еще несколько мнений в рамках этой дискуссии.

Статья Владимира Лесного «Как слышим, так и пишем?» не то что побудила меня к осмыслению вопроса «перевода» имен и фамилий, а показала, что этот вопрос волнует не только меня. Наверное, он затронул едва ли не каждого второго украинца (особенно в период изменения паспортов советского образца на украинский). У меня еще тогда не было паспорта. Да и родом я не из России, не из Крыма, и даже не с востока Украины. Но даже в Западной Украине вопрос «перевода» не обошел стороной меня и мою семью.

В моей семье путаница произошла вокруг фамилии. У моего деда была фамилия Закусыло. Его предки тоже носили фамилию Закусыло (разве эта не украинская фамилия?). Но время принимает свои законы, а некоторые «образованные» работники паспортного стола добросовестно их воплощают в жизнь. Весь свой век, включительно до 16-летия, я был Закусыло Вадимом (согласитесь: в имени выражены характер и личность), а здесь вдруг тебе выдают паспорт Закусило Вадима. В чем же проблема? А в том, что еще в школе на уроках русского языка меня заставляли «переводить» фамилию на русский образец с использованием буквы «и». В моем свидетельстве о рождении (а мы же знаем, что оно написано на «великорусском языке») тоже записано «Закусило». В паспортах родителей, советских, фамилия писалась на украинском через «и», а на русском через «и». Выдали же им паспорта граждан Украины уже с буквой «и» и в украинском, и в русском написании. Родители этому вопросу не уделяют такого внимания, какое уделяю ему я. Но, как справедливо заметил В. Лесной в своей статье, они жили в СССР, а вопрос «перевода» имен тогда не поднимался, да и не мог подниматься, ведь зачем, мол, Советскому Союзу украинское написание фамилий, если практически вся документация велась на русском.

Получилось так, что мой отец носит фамилию Закусило, а его родной брат — Закусыло. Лично я в этом логики не вижу. Мне сейчас 20 лет, но еще до сих пор я не породнился со своей «новой» фамилией, да и вряд ли это возможно. Да, я считаю ее чужой, да, я ее обязательно сменю на фамилию моих предков, ведь я хочу, чтобы и дети мои, и дети моих детей носили действительно украинскую фамилию, а не русифицированную. И так оно будет. Ведь меняя свою фамилию, мы теряем свой корень, а утратив корень — теряем самих себя, теряем свою самоидентификацию. И вот этот вопрос, затронутый В. Лесным, за что ему благодарен, таит в себе более глубокую проблему, чем кажется на первый взгляд. И корни этой проблемы нужно искать в нашей истории, общей украинско-российской истории. Так, если мы посмотрим на наше с россиянами сосуществование, то сразу заметим (это не нужно лишний раз доказывать) извечное притеснение украинцев, которое проявлялось в любых формах и видах. Но затронем лишь период коммунистический. Это не потому, что я не разбираюсь в истории (в жизни я придерживаюсь принципа: кто не знает прошлого, у того нет будущего). Просто речь о другом. После «красного террора», голода 1921—1922 годов (генеральной репетиции Голодомора 33-го), Голодомора 1932—1933 годов, репрессий 1936—1937 годов, Второй мировой войны (в которой Украина понесла наибольшие потери), Берие-Жуковского указа 1944 года о намерении депортировать всех украинцев в Сибирь (лишь судьба, а, точнее, необходимость в рабочей силе на восстановление хозяйства, не позволила совершить это преступление), послевоенного голода 1946— 1947 годов, массовых репрессий и концлагерей пришел конец «империи». Империи, которая строилась на протяжении всего существования нашего восточного соседа, и будьте уверены, что строится и дальше, только методы чуточку изменились.

И если вы обратите внимание, то заметите, что проблема «перевода» имен и фамилий появилась именно в 1990- х годах, а сейчас еще больше усилилась. Не приходит ли вам в голову, что это — еще один из имперских методов борьбы с украинцами как нацией, с нашей независимостью и самоидентификацией? Ведь кто мы такие, если с гордостью не называем себя украинцами, не называем себя именем своих пращуров. Я думаю, что каждый вправе сам выбирать себе имя, под которым ему жить, язык, на котором ему говорить; но пусть этот выбор будет обоснованным и осуществляется с одной лишь мыслью — мыслью о своих предках, мыслью о своих потомках...