Был ли у Советской Армии и УПА общий враг?

Среди проблем, вокруг которых бурлят страсти и в научной среде, и в средствах массовой информации, и среди представителей различных слоев населения, особенно старшего, «ветеранского» возраста, одной из наиболее острых является отношение к событиям Великой Отечественной войны, в частности, роли, которую в ней играли ОУН и УПА. Уважаемый профессор Станислав Кульчицкий в своей новейшей публикации («День» №48) осуществил еще одну попытку немного укротить противостояние сторонников различных точек зрения. При этом автор ссылается на то, что Украинская повстанческая армия и Советская Армия «имели одного общего врага — гитлеровский национал-социализм с его ударной силой — вермахтом».

Именно этот тезис не может не вызывать возражений. Наличие «общего врага» — это признак, присущий союзническим отношениям, а отношения между УПА и Советской Армией имели совсем другой характер. Оценка УПА неотделима от характеристики ОУН, которая стояла у истоков УПА. А ОУН уже накануне войны выступала как активный союзник, младший партнер национал-социализма и вермахта, о чем свидетельствуют неединичные факты. Во избежание возможных упреков по поводу использования предубежденных источников, позволю себе ссылаться только на издание (указывая номера страниц), позиции автора и издателей которого не вызывают ни наименьшего сомнения, — это монография Владимира Косика «Украина во время Второй мировой войны. 1938 — 1945», изданная Советом обороны и помощи Украине Украинского конгрессового комитета Америки (Киев — Париж — Нью-Йорк — Торонто, 1992).

Еще накануне начала Отечественной войны в Германии по инициативе ОУН были созданы два подразделения абвера — «Роланд» и «Нахтигаль». И когда почти 60 лет назад войска вермахта нарушили советские границы, в их составе были и эти подразделения. Батальон «Нахтигаль» под командованием Р. Шухевича, одетый в полевую форму вермахта, вошел во Львов, занял там стратегически важные позиции, в частности, радиостанцию. Следовательно, оуновцы вступили на землю Украины не как враги вермахта, а его партнеры, сообщники (стр. 153 — 160).

Следующей акцией ОУН было провозглашение 30 июня 1941 г. во Львове восстановления Украинского государства. В акте по этому случаю отмечалось: «Обновленное Украинское государство будет тесно сотрудничать с национал-социалистической Великой Германией, что под руководством Адольфа Гитлера создает новый строй в Европе и мире...», а Украинская армия «будет бороться дальше совместно с союзной немецкой армией» (стр. 573). Следовательно, намерения ОУН были очерчены четко и недвусмысленно.

Когда же фашистская верхушка отказалась от услуг новоявленного младшего партнера, ОУН не отказалась от антисоветского курса, и осенью 1942 г. была создана УПА, которую возглавил тот же Роман Шухевич, бывший командир «Нахтигаля». Правда, УПА осуществляла военные акции и против вермахта. К сожалению, итоговые сведения о масштабах этих действий отсутствуют (во всяком случае, у меня), а есть отдельные данные. Так, за последние два месяца 1943 года УПА провела 47 боев против немцев и 54 — против советских партизан (стр. 456). Нужно напомнить еще два красноречивых примера: боевики УПА в начале 1944 г. смертельно ранили выдающегося военачальника генерала Н. Ватутина, а в марте того же года казнили легендарного разведчика Н. Кузнецова (стр. 480, 482).

Необходимо учесть, что когда советские войска и партизаны вели ожесточенные, изнурительные бои с вермахтом, воины не различали и не могли различать, от чьей пули погибали их боевые товарищи — солдата вермахта или боевика УПА. И тех, и других воспринимали как врагов, которыми они и были. И потому считать, что у Советской Армии и УПА был общий враг, по-видимому, не очень корректно — хотя бы по этическим соображениям по отношению к погибшим. Все это и определило на очень длительное время весьма негативное отношение к ОУН и УПА, отношение, которое — никуда не денешься! — приобретало и излишне и неоправданно жестокие проявления. Об этом, кстати, речь шла во многих государственных документах, научных трудах, особенно в последнее время. А вот со стороны ОУН мне не приходилось читать или слышать признания своей вины, хотя бы самого малого намека на раскаивание.

Такими являются факты истории, и никакие, даже самые благородные рассуждения сегодняшнего дня не могут считаться достаточным основанием для их произвольного толкования.