Этюд о Короленко

Честность и справедливость были у него в крови. Причем, это не фигура речи: отец Короленко, Галактион Афанасьевич, происходивший из казацкого рода, был неподкупным уездным судьей в Житомире, где и появился на свет будущий писатель. Он наотрез отказывался не только от взяток, но и от подарков за уже выигранное дело. Читателям «Истории моего современника» наверняка запомнился эпизод, когда одна из просительниц, дело которой благодаря отцу Короленко было решено положительно, среди прочих подарков передала куклу, очень понравившуюся дочери судьи. Приношения вызвали бурю негодования у Галактиона Афанасьевича, он успокоился, только когда они были отосланы назад, но куклу с открывающимися глазами девочке все же удалось отстоять и оставить себе. «Через вас я стал-таки взяточником», — сказал тогда отец писателя. Обыватели считали принципы судьи чудачеством и именно с этим чудачеством связывали тяжелое материальное положение, в котором оказалась после смерти Галактиона Афанасьевича его семья.

Еще одним человеком, повлиявшим на мировоззрение Короленко, был учитель словесности ровенской гимназии Вениамин Васильевич Авдиев. Он познакомил своих учеников с внепрограммными произведениями Лермонтова, Тургенева, Добролюбова, Некрасова, Шевченко. Литература того времени увлекла юношу своей близостью к реальной жизни, свободой и демократичностью.

Симпатии литератора к русской культуре и язык его произведений были восприняты некоторыми украинцами как отречение от национальности (С. Ефремов) и предательство (известен эпизод, когда Николай Михновский демонстративно не подал руки Короленко, назвав его ренегатом). Писатель был чужд любых проявлений шовинизма. «Всякий национализм, — писал он в дневнике, — имеет нечто отрицательное, даже защитный национализм слишком легко переходит в агрессивный». Гуманизм и справедливость Короленко при любой власти выходили за рамки всяческих национальных, религиозных и политических границ. Он защищал права и жизни удмуртов, евреев, чеченцев, русских, украинцев и представителей других национальностей. Многих ему удалось спасти, а скольких он пытался и не смог защитить! Зная человечность и отзывчивость писателя, в годы гражданской войны к нему, больному престарелому человеку, за помощью приходили люди самых разных социальных слоев с просьбами спасти их или их родственников от расправы, освободить из тюрьмы, добиться правды. Он хлопотал за этих людей и их близких перед представителями разных властей, апеллируя прежде всего к справедливости и человеколюбию.

В письме Горькому, который называл Короленко своим учителем и тоже спас в то страшное лихолетье множество людей, писатель высказал очень характерную для себя мысль: «убийство Шингарева и Кокошкина (депутатов Учредительного собрания от партии кадетов — К.Б.) такое же злодейство, как и убийство Розы Люксембург и Либкнехта, и его безнаказанность остается таким же несмытым пятном, как и другое...»

Гуманизм является для писателя высшей ценностью, в то же время он не имеет абстрактного характера, в дневнике Короленко отмечал, что не может возражать против смертных казней зверей-разбойников, жертвами которых становятся простые мирные граждане (запись от 10 апреля 1919 года). Известны также антинепротивленческие взгляды Владимира Галактионовича. На склоне лет ему в собственном доме пришлось даже отбивать нападение вооруженных бандитов, пытавшихся завладеть деньгами, предназначенными для голодающих детей, и отстаивать свой рабочий кабинет, который хотели реквизировать.

Богатейшие жизненные впечатления легли в основу многих книг писателя и прежде всего отобразились в уже упоминавшейся «Истории моего современника», которую Короленко, к сожалению, так и не успел закончить, а также в дневнике и письмах литератора. Лучшие произведения Владимира Галактионовича еще при его жизни стали классикой. Но даже если бы Короленко ничего не написал, он бы вошел в историю как величайший гуманист, правдолюб и правозащитник, который всегда будет оставаться духовным авторитетом для человечества.