Как рисуют народные художники

Вблизи Солнечного парка, почти в самом центре Полтавы, затерялся переулок Малый. Здесь, в старом одноэтажном доме под номером 9, находится мастерская заслуженного художника Украины Ивана Новобранца. Иногда я захожу сюда и попадаю в особое пространство. Отовсюду на меня смотрят картины мастера: «Прощение грехов» с Иисусом и Марией Магдалиной, «Письмо Мотре Кочубеевне» с Мазепой, другие полотна, а на мольберте стоит «Дума о казаке», над которой Иван Яковлевич работает. «Казакам еще нужно в руки сабли дать», — говорит он. К его картинам, написанным в народных традициях, я не безразличен, и он охотно рассказывает о них. Внимательно слушаю художника, ведь лишь художник лучше всего может судить свое искусство.

Ивану Яковлевичу есть что сказать, и отдельные рассказы превращаются в искусствоведческие монологи. Поводом для одного из разговоров стала картина «Письмо Мотре Кочубеевне».

— Здесь нужно было передать трагедию, — объяснил художник. — История любви Мотри и гетмана грустна. Поэтому в картине все подчинено этому настроению: снизу идет черная дорожка, действие происходит ночью, на небе старая луна. Это не реальная встреча Мотри с Мазепой, это их мечта. Мазепа думает о Мотре, хочет ее и вроде бы летит к ней, протягивая навстречу руки, а она мыслью несется к нему. Поэтому, видите, они не идут, а лишь касаются земли, вроде бы летят. Налево церковь: Мазепа много храмов построил, справа — конь. Низ обрамляют желтые цветы-разлучники, — так моя мама их называла. Я нарисовал, как рисовали народные художники. Они изображали не то, что видели, а то, что представляли. Народный художник пишет, как ему подсказывает природа, как все в природе живет: соловей поет, птичка строит гнездо — кто их учил? В народной картине нужна носталгия. (Иван Яковлевич именно так произносит — носталгия, без мягкого знака, и слово выходит на диво благозвучным. — Авт.) Ностальгия же — не внешне, а в душе. Так и нужно рисовать. Вы видели картину Самокиша «Бой Максима Кривоноса»? Рот раскрыт, Максим кричит и большой саблей рубит. Здесь все на виду. А в народной картине не человек кричит, такого вы не увидите, а кричит его душа. У меня есть народная икона «Святая Варвара». Святая стоит с чашей крови, своей крови — ее же истязали, чтобы от веры отреклась. А страдания на лице не видно. Потому что у нее даже духовная радость от моральной победы. Профессиональный художник изобразил бы на лице боль: ей же больно. Он показал бы все реалистично, а народный художник подает поэтически образ. Вообще там, где нет поэзии, нет и искусства.

Иван Яковлевич на минуту замолчал, задумался, потом сказал, что, может, последнее высказывание ему не принадлежит, и взялся развивать свою мысль дальше.

— Элементами народной картины является цвет, форма и ритм. Изображение выкладывается кистью в ритмичный узор. Деревья, листья, дорожки, хаты двигаются в ритме красок и линий. Это присуще и нашим традициям. Они тоже ритмичны. Ритм, язык, традиции составляют тональность нации. У каждой нации эта тональность своя. И если она нарушена, нация звучит как ненастроенный инструмент.

Так каждый рассказ Ивана Яковлевича открывает не только особый художественный мир, но и специфическое философское его постижение. Мир этот не вмещается в рамках картины, он исходит из нее, захватывает другие миры, и они выстраиваются в целостную мировоззренческую систему.