Как спасти Таращанский лес

...Он радовал нас с самого детства. Когда школьниками смотрели в сторону леса с автостанции или с белоцерковской трассы, то казалось, что перед нами безграничное море тайги. Когда-то, в 1970 году, таращанский лесничий Иван Андреевич Нечитайло рассказывал мне, что возраст самых старых сосен около лесничества превышал 120 лет. Это определили специалисты из Ленинграда (единая ведь страна была!), которые заинтересовались феноменом таращанского бора. Старые сосновые леса заслоняли собой березовые и грабовые, поэтому даже зимой, присыпанный снегом, лес казался таращанцам вечнозеленым, живым. Может, эта сказочность привела к тому, что многие таращанцы по окончании школы выбирали себе профессию лесничего. Потому что лес воспитывал романтиков. Тем временем, сохранить древние сосны было непросто: Иван Андреевич говорил, что его очень «выручала» близость тубдиспансера. На это и ссылался, когда напоминали, что по возрасту такие сосны можно уже и рубить. «Так-то оно так, — объяснял начальству лесничий от Бога, — но так близко от города! Пусть еще порадуют земляков». Люди были благодарны бывшему фронтовику за сохраненный сосновый рай у Таращи и за идеальный порядок на всей территории лесничества.

Но ничего не бывает вечным. Если тогда соснам было 100—120 лет, то сколько же сейчас? В 2001 году лесничество провело лесовосстановительные рубки, существенно проредив бор и немного уменьшив площадь девственного леса. Теперь же, когда послушать старых таращанцев, то от леса уже ничего не осталось. Мол, вырубка на вырубке — негде и грибы пособирать. По этому поводу мог бы сказать так: во-первых, за это время подросли новые леса, которые были совсем юными в 1970 году. Во-вторых, сейчас массово сохнет сосна, причем по всей Украине. Поэтому те сплошные вырубки близ «Песчанки» являются, к сожалению, вынужденными. И в том, что лес издали уже не такой красивый, вины работников лесного хозяйства нет. Когда-то подрастут новые леса и будут радовать наших правнуков. Но нельзя оставлять все на Божью милость. Лес нужно беречь, причем всем нам. С тех пор, как Таращу газифицировали, спрос на дрова уменьшился. Поэтому леса завалены сушняком, много сухостоя, стали вовсе не такими, как в Германии или Австрии. И не такими, как были у нас 20—30 лет назад. Опять же — это не только в Тараще, а по всей зоне Лесостепи. Да и на Полесье не лучше.

Правда, теперь складывается неплохая для леса «конъюнктура» — отапливать жилье газом становится все дороже, потому сухостой и бурелом могут быть полезны. Однако мешает определенная заскорузлость лесного хозяйства. Как объяснял мне один высокопоставленный лесной чиновник: допусти людей в лес собирать бурелом и сушняк (а побегут же массово!), нет никаких гарантий, что под шумок не срежут здоровое дерево. Оно-то так, но для этого есть лесная охрана. Знакомиться с людьми, контролировать их. Потому что когда беспорядок в лесу нарастает, то это не может не влиять на общество. Кого-то это просто подавляет, а у кого-то нарастают настроения браконьеров. Когда-то в Тараще были два школьных лесничества: в Первой школе и в Третьей. Понятно, что это влияло на настроения школьников, их родителей, окружение. Когда же такая работа с общественностью запущена, то отношение к лесу ухудшается. Прежде всего со стороны малокультурных людей. Самовольные рубки, бесцельное калечение отдельных деревьев, образование стихийных мусоросвалок. Здесь никакие штрафы не помогут, потому что процессы становятся неконтролируемыми.

А потом, как реакция на беспорядок, не исключен «взрыв» активности природоохранников. Это тоже естественный процесс. Часто бьют тревогу не специалисты, а просто небезразличные люди. Они так активно давят на СМИ, что с этим уже не может не считаться лесное чиновничество. И под давлением могут приниматься не совсем правильные решения. Скажем, о запрете сплошных санитарных рубок. Мол, режьте избирательно, а здоровые деревья оставляйте. Но там, где сосна страдает микозом, она засохнет рано или поздно. Там лучше сделать сплошную рубку и посадить лесные культуры. Но тогда опять люди будут возмущаться, что много рубят... Замкнутый круг. Поэтому работники лесного хозяйства пытаются рубить то, что подальше от человеческих глаз. И часто именно тот лес, срубленный вместо больного, еще мог бы долго стоять и радовать нас.

Поэтому считаю, что пришло время делать шаги навстречу друг другу. Лесное хозяйство могло бы обратиться за поддержкой к общественности. Небольшой коллектив лесничества вряд ли справится с нарастающими проблемами. Недавно сфотографировал десяток вполне здоровых сосен в 32-м квартале. Они повреждены таким варварским способом, что сомнений нет: начнут усыхать в ближайшее время. Вот тогда их и срубят под видом усыхающих. Очень выгодно: прекрасная деловая древесина, близко от дороги... И совсем близко к лесничеству, а видите — не уследили! Факт вопиющий, говорит о тенденциях, потому нам следует делать какие-то выводы. Таращанский лес смогут сохранить только сами таращанцы, потому что на инопланетян и на жителей других регионов надежда слабая.