Корректировать курс в зависимости от региона

Недавно во Львов приезжал Павел Гриценко — директор Института украинского языка НАН Украины. Родом Павел Ефимович из Одесской области, а точнее — из Буджака, Придунавье. Научная среда встречала одессита очень тепло, однако меня не покидала мысль, что проговорено не все. Хочется, чтобы столица «нацеливала» регионы на сугубо практические вещи. Чтобы было четко сказано: миссия Львова не только в том, чтобы подавать пример другим. Но и в поддержке образовательных процессов в проблемных регионах Украины. Ни галицкие чиновники, ни общественные активисты не должны стоять в стороне. В первое десятилетие независимости Галичина «восхитила» собственным примером Буковину, Волынь, значительную часть Центральной Украины. Но вряд ли следует надеяться, что за Винницей, Черкассами и Полтавой автоматически станут в очередь Одесса, Запорожье и Харьков. Что стоит лишь подождать каких-то 5—10 лет и там будет точь-в-точь так, как на Полтавщине. Нет, проблемные территории могут «законсервироваться» и отгородиться от украинского слова надолго. Конечно, местные чиновники мудро оставят для государственного языка некоторые декоративные функции, но не более того. Поэтому для этих территорий должна быть своя стратегия.

А пока она слишком размытая, непрописанная... Есть наивная вера, что языковые квоты сделают свое дело. Как-то все оно перемелется, устроится... через несколько лет станет лучше...  Люди внимательно слушали выступление Павла Гриценко. Он умеет заряжать оптимизмом. Но хочется, чтобы в следующий раз мы затронули и сугубо практические моменты. Потому что мерилом всего является практика. В первую очередь, нужно определиться: возрождаем язык болезненно и долго? Или решительно и быстро? Если безоговорочно помогаем тем, кто активно продвигает наступательную модель 90-х, то шанс двигаться ускоренно есть. Тогда вместо обсуждения малозначимых филологических мелочей на собраниях просветительских деятелей лучше подумать о том, как защитить борцов за язык. Скажем, одессита Сергея Стерненко, на которого уже было осуществлено несколько нападений. И которого сепаратисты теперь называют «резником и убийцей» (так как осмелился защищаться!), достигая двойного эффекта и сильно мобилизуя пророссийское общество. А как помочь непреклонной Ларисе Сапунковой, которая отстаивает именно радикальную модель языкового возрождения на Одесчине? То есть, если школа украинская, то она должна быть такой по духу, а не лишь формально. Интересно, языковые чиновники когда-то пропускали через свое сердце то, что было сказано сепаратистами из села Расцвет в адрес семьи Сапунковых? Приведу лишь неполный перечень угроз: «Пошла вон отсюда!», «Сует нос в школьные дела», «Будем стоять за школу и село горой», «Давить эту плесень, чтобы головы не могла поднять», «Сделать так, что село само забьет их камнями...» и так далее. Здесь уже не педагоги должны заниматься инцидентом, а скорее СБУ. Слишком уж свободно чувствуют себя сепаратисты в этом украиноязычном селе. Как думаете, легко было этой семье выстоять? А еще если учесть моральное и физическое давление на детей и поджог автомобиля, явно не лишнего для семьи в условиях сельской местности. Из той расцветовской школы (формально украинской) за это время уже успели выжить двух патриотически настроенных педагогов. Мы знаем, как оперативно сепаратисты умеют «зачищать» территорию... Разве это не тема для всеукраинского обсуждения?

Если делаем ставку на школы, то на территории Львовщины или, скажем, Черкасчины специалисты-педагоги могут спокойно работать, обходясь без помощи СБУ. А вот на Одесчине без этого уже никак нельзя. Там есть много неконтролируемых территорий, где все украинское грубо вытесняется. Думаю, и в Донецкой области, Николаевской, Харьковской нужно создавать структуры, которые будут отвечать за состояние языкового возрождения. И именно «Просвіта», Институт украинского языка должны cказать слово перед Президентом. Потому что в селах рядом с Приднестровьем пророссийские структуры работают почти открыто. Там и для контрразведчиков есть работа. Ведь слишком щедро «подкармливаются» деньгами отдельные пророссийские активисты, которые влияют на школы. И школы, которые формально считаются украинскими, уже научились русифицировать детей. Зато чем дальше от границы, тем больше украинского языка. Хотя статус школ одинаковый. Следовательно, СБУ должна сосредоточиться именно на тех населенных пунктах, которыми системно занимается и на которых заметно влияет российская агентура из Приднестровья. Почему Одесчина должна консервировать пророссийскую языковую модель, взятую из далекого «совка»?

А еще стоит научиться сдерживать своих неуравновешенных радикалов и не давать им часто выступать на телевидении. Влиять на владельцев телеканалов, чтобы те не занимались языковыми провокациями. Ведь у нас есть тысячи и тысячи патриотов, которые смогли бы эффективно агитировать население «за» язык, а не против него. Можно показывать вынужденных переселенцев из Крыма, россиян по происхождению, которые весной 2014 года чисто ситуативно «вписались» в протесты... Потом вынуждены были покинуть полуостров, и вот теперь уже прекрасно владеют украинским. Это убедительнее, чем истерические выступления. Значительно легче будет мотивировать силовиков, стражей (а это важно, потому что они же местные!) порядка, те же, со своей стороны, эффективнее будут защищать украинских активистов. Все должно делаться системно, на основе позиций человекоцентризма.