Красота спасет мир. А кто спасет красоту,

Трехнефный трехэтажный храм. Под землей. В стиле барокко. Совершенные линии, плавно переходящие друг в друга — так органные аккорды Баха сливаются в фугу. Здесь холодно, темно и удивительно тихо. Но если прислушиваться, услышишь музыку, льющуюся сверху (там, наверху — Костел Иезуитов, или, как его еще называют Костел Петра и Павла). Тут каменные ступеньки, уходящие в землю. Тут вода, просачивающаяся сквозь старую кирпичную кладку и чистыми каплями стекающая по стенам на землю. Тут узенькие коридоры и ниши, в которых как будто притаились тени. Надписи на гробницах, которые ни прочитать, ни понять. Стерлись. Иногда, другими людьми, их безразличием. Глаза святых, смотрящие на тебя с потолка, из полуразрушенных фресок, которые хотят сказать тебе что-то, а ты никак не понимаешь, что именно. Шелест, шепот... еще мгновение, и ты, уходя в прошлое, потеряешь дорогу назад...

Подземелье Костела Святых Петра и Павла является уникальным историко-архитектурным памятником XVII века. Вместе со старинным замком князя Любарта, археологическими остатками соборной церкви Ивана Богослова и другими сооружениями старого города оно с 1989 г. входит в Луцкий государственный историко- культурный заповедник. Иностранцы, приезжающие в гости в Луцк, часто наведываются в старый город и подземелье, говорят, что у лучан есть уникальное, даже по европейским меркам историческое наследие, то, чем можно и нужно гордиться.

Учеными доказано, что 80 процентов информации, которую мы воспринимаем, получено нами с помощью органов зрения. Мы знаем мир визуально. Лучше один раз увидеть, чем сто раз услышать. Свет и тьма, краски, формы, расстояние и яркость — как много говорят нам наши глаза. Не потому ли именно к нашим глазам апеллирует прошлое? Культура щедро разбросала по миру то (величественные руины, таинственные замки, храмы, каменные идолы...), что мы привыкли называть «исторические памятники». Так, словно расклеила везде маленькие липкие бумажки (ноу-хау современной канцелярии) с надписями «Я — есть!». Артефакты культуры существуют для того, чтобы, смотря на них, люди понимали: красота, сила человеческого духа существовали и до них, и будут существовать после, и нужно беречь свои сокровища, иначе во что будут верить наши дети?

Принимая во внимание все сказанное, особенно печально наблюдать тотальную никому ненужность того, что должно быть национальным богатством. Например, тому же подземелью Луцкого историко-культурного заповедника грозит смертельная опасность. Почему? Коридоры подземелья стало затапливать еще шесть лет тому назад. Уровень воды кое-где достигает критической аварийной отметки. Дело в том, что старый город пользуется канализационной системой, построенной поляками еще в 20-х годах прошлого века, которая, конечно же, уже очень давно неисправна. Холодные капли постоянно, с методичностью и упрямством подтачивают камни старой кладки подземелья, стекают по его стенам. Стены дают трещины, полы проседают, некоторые комнаты уже несколько лет в воде. Если ситуация не изменится, достаточно будет четырех-пяти лет, чтобы 400-летние стены рухнули. Вместе с ними под землю уйдет и замок Любарта со всеми своими тремя башнями, и Костел Святых Петра и Павла, и вообще — едва ли не весь Старый город. Украшением Луцка станет пустырь, и гостям будут говорить: «А здесь, — вы не поверите, — здесь когда-то стояли старый княжеский замок и прекрасной архитектуры костел с подземельем. Кстати, подземелье это было абсолютно уникальным — у него было два выхода в разные стороны, которые вели за пределы города, служило и церковью, и приютом для населения в случае нападения врага, и, так сказать, элитным кладбищем для монахов и княжьей знати, и тюрьмой. Гробницы имели богатое убранство, а подземный храм — прекрасные настенные росписи...»

Как страшно представить себе такие слова. Но страшнее всего то, что людям, в чьих силах что-то изменить, — как раз и не страшно. Подземелье Костела Петра и Павла финансируется исключительно за счет благотворительности его посетителей и средств, полученных за проведение экскурсий. И это в то время, когда комплекс Старый город, по существу, процветает: положили новую мостовую, провели отличное освещение улиц, отретушировали старые дома, так что они теперь выглядят, как новенькие, и даже построили роскошный ресторан в пяти метрах от замкового фундамента.

Почему мы такие странные? Только мы, венец природы, способны разрушать построенное нами же, игнорировать то, что только вчера признали единственно важным и терять голову, пугаясь абсолютно несущественных проблем. Ну вот и что изменится от того, что я напишу о беде подземелья, о той боли, которая постоянно преследует его опекуна (видеть, как погибает то, чему ты посвятил всю свою жизнь...)? Что, кроме того, что я смогу спокойно спать ночью (и это, по существу — не факт)? Что изменится после того, как вы это все прочитаете? Цель, которую я преследовала, готовя этот материал, не в том, что вы лишний раз скажете: «А кому сейчас легко?», и отложив в сторону газету, сразу забудете о существовании каких-то абстрактных проблем какого-то подземелья...

В университете нас учили не задавать друг другу вопросов, на которые сам не можешь ответить. Взявшись за этот материал, я точно знала, что НЕ ХОЧУ, чтобы старый город и в частности подземелье Костела Иезуитов, осталось только в моей памяти и еще на фотографиях. А вы?