«Мы – дети войны, концлагерей...»

В селе Ощев на Гороховщине каждый житель знает семью Гавелей. Хорошие хозяева, хорошие соседи — только такие положительные слова можно услышать об этих людях. Но немногие знают, что натерпелись они столько, что вряд ли можно словами передать.

СМЕРТЬ УЖЕ ДЫШАЛА В ГЛАЗА

Поляк по национальности, Людвиг Гавель жил в селе Узловом Львовской области. Там женился, завел семью. Добрый, трудолюбивый, настоящим хозяином был. В этом все убедились. Даже немцы. Когда в первые дни войны на боевом мотоцикле сломался пулемет, Людвиг с легкостью отремонтировал его. За это немец его даже шоколадом «наградил».

Наступил 1943 год. Семья Гавелей переехала жить в село Терешковцы, на Гороховщине. Трудолюбивый Людвиг помогал местным на строительстве, собственноручно муровал печи. Полюбили его за это терешковчане. Хозяев «от Бога», как говорят, сразу видно. Прошел год — и родился маленький Степа. Казалось, что еще нужно для счастья. Только мир!

Нацисты быстро оккупировали западноукраинские земли. Сначала все еще было более-менее нормально. Но потом... В 1942 план «Ост». В 1943 Сталинград — ключевой момент в ходе войны. Немецкая армия нуждается в рабочих руках. Жителей оккупированных территорий массово агитируют ехать в Германию.

В 1943-м это была уже не просто мирная агитация. Это был настоящий принудительный вывоз. Однажды утром жителей согнали в центр села. Немецкий офицер на ломаном русском языке говорил, что молодежь должна ехать на работу в Третий Рейх. Тех, кто будет сопротивляться, ожидает расстрел. А после обеда Людвига вызывали в управу. Сказали: «Должен ехать вместе с семьей». Сил отрицать не было. Вечером сидел отец на лавке и грустно смотрел на пол. Мать рыдала, ведь дети — Стах, Анна, Володя — еще несовершеннолетние, а самому младшему Степанчику всего лишь годик. Но смерть уже решительно дышала им в глаза: «Ехать» — было единственным возможным решением. А в селе молодежь калечила себя, чтобы не попасть на далекую чужбину.

НЕПОСЛУШАНИЕ КАРАЛОСЬ НАГАЙКОЙ

На следующий день всех, кто должен был ехать, собрали и погнали в направлении железнодорожного узла Стоянов, на Львовщине. А под утро всех разместили в товарных вагонах и повезли этапом в Германию. В поезде было очень влажно, тесно и темно. Людей, словно скот, обрабатывали химикатами.

Но самое страшное началось неподалеку от Кракова. Остарбайтеров начали распределять в разные места Третьего Рейха. Отца Людвига с маленьким Володей повели в другой товарняк, а мама осталась с тремя детьми. Их привезли на территорию концлагеря недалеко от Гамбурга.

Полуживых высадили из поезда и погнали в небольшой сарай. Вся территория обнесена колючей проволокой. Недалеко сбрасывают трупы умерших от эпидемии тифа. А ко всему прочему, еще и нечего есть. Из дома не смогли взять, а здесь кто даст?

Каждый день маму и старших — Стаха и Анну — забирали на работу, а Степа оставался с детьми. Когда начинал плакать, более старшие дети почему-то всегда просили, чтобы молчал. А немцы говорили: «О, киндер!» Но старшие говорили: «Тихо! Потому что дядя выстрелит!» А Людвиг с сыном попал в другой эшелон. Их тоже привезли в лагерь. Днем отец тяжело работал, обогащая «непобедимую немецкую армию» всем необходимым. А сыночек Володя оставался с другими детьми в лагере. Дневали и ночевали они прямо на полу, а каждое непослушание каралось нагайкой.

Быстро проходили страшные дни и ночи. Война под натиском антигитлеровской коалиции постепенно двигалась на запад. Нацисты убегали, оставляя лагеря на произвол судьбы. Мама с детьми решила убегать на восток. Пешком добралась в Чехию. Здесь одни добрые хозяева приютили их. Мама работала по хозяйству, в поле, щедро благодаря добрых людей за гостеприимство.

Но война все еще продолжалась. На территории Чехии боевые действия не стихли и в день капитуляции Германии, 8 мая. Хозяева эвакуировались, а остарбайтеров оставили в доме. Чехи вернулись из эвакуации лишь после освобождения их земли и были очень благодарны украинцам за то, что сохранили дом. За это хозяева помогли маме и детям отправиться в Украину. Пешком, часто впроголодь, шли они на свою землю. Ночевали в полях, оврагах, лесах. На земле еще много смертоносного оружия. Лай собак по ночам и страх погони.

ЗНАЛИ НАСТОЯЩУЮ ЦЕНУ ХЛЕБА

Когда вернулись в село, то глазам своим не поверили. Оно было полностью сожжено. Несколько домов осталось. Приютили знакомые из соседней Вильхивки. Плакал отец от горя и радости, что все остались живы. Подошла мама со Степаном на руках и тоже прослезилась. Семья Гавелей отстроила дом, завела достаточно большое хозяйство в Терешковцах. Дети выросли, стали хорошими тружениками, потому что, наверное, как никто другой, знали настоящую цену хлеба. Того хлеба, который часто снился им в далекие ночи изгнания.

Сведения о детях концлагерей старательно собирает и бережет известный на Волыни педагог, краевед, заслуженный учитель Украины Анна Бабий. Она вспоминает о Владимире и Степане Гавелях в своей книге «Львівсько-Сандомирська операція. Прорив на Рава-Руському напрямі». Стараниями Анны Бабий ученики ощевской школы часто могут пообщаться со Степаном Гавелем, который с радостью рассказывает о таком далеком и в то же время таком близком обожженном войной детстве.

Уже на небесах родители, дети Стах, Анна, Володя. «За всех молимся, — говорит Степан, последний живой свидетель тех страшных событий, который живет сейчас в селе Ощев. — Да, мы были детьми своей земли, той войны, которая вторглась в нашу юность. Мы видели смерть во многих образах, работали по ночам с детства, мечтали в землянках, отстраивали города и села. Мы, дети войны, концлагерей, одного хотим, чтобы эта беда не повторилась никогда!»