Почему все есть так, как оно есть?

В моей голове с детства засели слова из стихотворения В. Маяковского: «Кроха сын к отцу пришел, и спросила кроха: «Что такое хорошо и что такое плохо?» Они всегда высвечиваются в ней, когда в мои руки попадают материалы, оценивающее происходившее, происходящее или подталкивающее нас в определенное будущее. Ведь не имея точного ответа на детский вопрос, мы рискуем наломать немало дров.

В оценке добра и зла эталоном обычно выступают интересы государства. Однако оценка кардинальным образом меняется, если в качестве абсолютной ценности принимается жизнь. Не жизнь отдельно взятого человека, как у нас об этом любят говорить, а жизнь как высшая форма организации материи, волею судеб реализовавшаяся в условиях нашей планеты. Нетрудно догадаться, что я стою на позиции: жизнь есть абсолютная ценность, и все, что обеспечивает ее сохранение, является добром. Такая позиция делает все оценки однозначными, исключает «двойные стандарты», делает понятным, что является нормой, здоровьем, а что представляет собой патологию и подлежит лечению.

Вот с каких позиций мне и хочется подойти к статье Л. Ковалевской, сформулировавшей вопрос: «Развитие — не наша идея?». Ответ на него, мне кажется, получится утвердительным. И вот здесь возникла странная вещь: опираясь на точные наблюдения, касающиеся ментальности украинцев, хотя и не всех, и принимая, что жизнь есть высшая ценность, она приходит к неверному результату.

Система рассуждений построена следующим образом. Живое есть высшая ценность, его главной особенностью является наличие инстинкта самосохранения. Последний представляет собой индивидуальное свойство: «Вот почему именно правам человека придается решающее значение, а не праву этноса на инстинкты». Европа это поняла давно и посему осуществила развитие, так как последнее «имеет смысл только в связи с человеком, с его благом». Сразу замечу, что «благо» не может заменить собой «добро». Сопоставление украинцев с европейцами показывает, что первые по отношению ко вторым представляют собой «чужеродный белок»,вызывающий отторжение. «И если Украина собралась «домой — в Европу», она должна будет и принять общие правила, и жить по ним». Для этого необходимо совершить развитие, в процессе которого должен произойти отказ от своей этнической ментальности. В последней обращает на себя внимание ряд положений системы неписанных законов села, приведенной Л. Ковалевской.

Чтобы все это оценить с позиции добра и зла, необходимо вернуться к жизни, ее главному инстинкту. Он опирается на две «ноги»: сохранение себя и сохранение своего рода. Работают они поочередно: усиление одной группы функций сопровождается ослаблением другой; поддерживается баланс: если в одном месте прибыло, то в другом убывает.

Вот причина падения рождаемости в развитых странах. Приоритет отдается сохранению себя, так как, не сохранив себя, невозможно оставить потомство и сохранить род. Но, чтобы сработал инстинкт самосохранения, работать должны обе «ноги». Выживание этноса зависит от выживания индивидуумов, а выживание индивидуума от размеров группы. Эти представления и позволяют нам расставить точки над «і».

Начнем с этноса. По определению, которое дал Л.Н. Гумилев, этнос — биологическая форма существования вида «человек разумный». Из этого следует, что всякий этнос ОБЯЗАН подчиняться биологическим законам, как атом физическим. И это подчинение осуществляется на уровне подсознательного, т.е. проявляет себя через инстинкты, включается независимо от желаний и раздумий. В этом и заключается великий смысл сохранения себя. Учитывая то, что инстинкт самосохранения решает задачу и сохранения своего рода, критерии отношений между людьми вырабатываются самим этносом. Вот почему главным становится «что люди скажут».

Право, регламентирующее отношения между людьми, возникает, прежде всего, на почве их отношений к частной собственности, а не общинного «владения», характерного для этноса. Оно призвано заменить биологические законы «правилами игры», необходимость в которых возникает в связи с переходом к общественному устройству, для которого характерно разное отношение к средствам производства, в том числе и к земле. Это состояние Н.И. Бухарин назвал «Вавилонским столпотворением», где смешиваются этносы, языки, религии, традиции и многое другое. Чтобы в нем навести хоть какой-то порядок, надо выработать правила и принуждать к из изучению. Значит, у украинцев, которым присуща этническая организация коллектива, неприятие права обусловлено не их духовной ущербностью, ленью, безграмотностью и бескультурьем, а сугубо рациональным отношением к миру, в котором они живут. Если в чем-то не существует потребности, то незачем этим себе забивать голову. В этом и кроется суть отношения к образованию. Оно должно приносить человеку ПОЛЬЗУ, а она заключается в том, что обеспечивает выживание, сохранение себя и своего рода. Все, что сверх этого, — уже расточительство и даже вред, представляет собой иллюзии и утопии, от которых следует решительно избавляться. Это называется экономией мышления, о которой вспомнили японцы и положили в основу технического прогресса.

Отношение к государству представляет собой реакцию на то, что его действия представляют собой насилие над жизнью. Разрушают систему жизнеобеспечения: огосударствливают или превращают землю в частную собственность, подчиняют работу на ней админстративно-командной или рыночной экономике, а не интересам самой земли, являющейся главной составляющей их среды обитания, кормилицей, обеспечивающей выживание. Власть, реализующая свое политическое господство, всегда действует так, что все двигает сверху, от себя, а не от этноса, ломает его «через колено».

Цивилизация шла в Украину и вообще к славянам с юга и запада. И, как правило, в таком виде, что это всегда угрожало их выживанию. Достаточно вспомнить походы рыцарей, мировые войны, идеи классовой борьбы и диктатуры пролетариата, революции, фашизм, реформы — петровская, столыпинская, перестройка, «сексуальную революцию», СПИД. К счастью, украинцы реагировали на все это адекватным образом, и это вселяет надежду. У них сохранился инстинкт самосохранения.

Особую проблему представляет собой отношение к христианству. Ни для кого не секрет, что христианство пришло к славянам сразу в готовом виде — в виде церкви — и легло на языческую «почву». Об их несовместимости много говорится в «Новом завете». Это в определенном смысле приводит к «раздвоению личности». Причем языческому достается сфера подсознательного, а христианство не овладевает сферой сознательного, так как вместо просвещения в ход идет мистика. Из всего христианства усваивается не суть его учения, а неизбежность кары Господней, управление которой осуществляет церковь. В результате православие, говоря словами А. Ельчанинова и П. Флоренского, видит смысл христианства «в богослужении, в молитвенном соединении с небесными силами, которые невидимо служат в храме». Трактовка Бога и знание «Библии» — прерогатива церкви, и украинцы здесь ни при чем.

Очевидно, утверждение Любови Ковалевской, что украинцы застряли на историческом перекрестке, вызовет бурную реакцию у тех, кто считает, что мы уже давно «в Европе». Именно в таком русле сегодня протекает большинство дискуссий. Однако необходимо другое: понять, почему все есть так, как оно есть? С этим приходит и духовное развитие, которого недостает не только нам, но и той же Европе, в которую мы так стремимся. По моему глубокому размышлению, украинцы в большей мере сохранили первозданную чистоту, ближе находятся к природе, а, значит, и к Богу, который на небесах. И поэтому есть немалая надежда на то, что великие испытания, в виде глобального экологического кризиса «апокалипсис», в который уже втянулось человечество, они перенесут с меньшими потерями и выживут как народ. Конечно, если за время реформы мы его не уничтожили своими же руками.