«Под Сталинградом мы защищали свою Украину и перед боем пели украинские песни»

В истории войн не было сражений, равных битве на Волге как по своим масштабам, так и по историческим последствиям. Вспоминая о Сталинградской битве, я, конечно, смотрю на это событие с позиций сегодняшнего дня. Ибо молодой, рядовой окопный солдат Сталинграда, прошедший сражение за Сталинград и в Сталинграде от начала до конца — непосредственный участник штурма последней цитадели генерал- фельдмаршала Паулюса и его пленения вместе с его штабом и группой немецких генералов, знал единственное — что за Волгой для нас земли нет. Знал и приказ Верховного Главнокомандующего №227 «Пора кончать отступление. Ни шагу назад!». Память солдата, который вступил в Красную Армию со школьной скамьи в Харькове накануне его падения — 13 октября 1941 года, цепка. Помнятся и многие моменты, и события не затихавшего ни на минуту пятимесячного яростного боя у стен Сталинграда, на его улицах и площадях. Но особенно запомнились основные, переломные события.

Историческая битва у стен Сталинграда и в Сталинграде подразделяется на два крупных периода: оборонительный — с 23 августа по 18 ноября 1942 года, и наступательный — с 19 ноября 1942 года по 2 февраля 1943-го. В августе 1942 года наши войска вели упорные сдерживающие бои на подступах к Сталинграду. Но ударные группировки противника были очень сильными. Во второй половине дня 23 августа немецкая авиация нанесла но Сталинграду сильный удар. Несколько часов сотни бомбардировщиков бомбили город. Бомбардировка продолжалась и на следующий день. Город, напоминавший гигантский костер, превратился в руины. К исходу этого дня немцы вышли к Волге севернее Сталинграда. Наши войска были разделены на две группировки. Прекратилось движение судов по Волге — горела разлившаяся по реке нефть.

Сталинград обороняли две армии: 62-я генерала Чуйкова и 64-я генерала Шумилова, в состав которой входила и наша 38-я отдельная мотострелковая бригада. Ожесточенные бои велись за каждую улицу, за каждый дом. Несколько раз переходил из рук в руки вокзал Сталинград-1. Противник с утра до вечера штурмовал город. К 27 сентября в центре города немецко-фашистские войска вышли к Волге в районе завода «Красный Октябрь», и защитники города (армия генерала Чуйкова) были прижаты к берегу реки.

День 14 октября 1942 года был днем самых ожесточенных боев за весь период обороны Сталинграда. 15 октября враг в районе тракторного завода вышел к Волге. 62-я армия была расчленена и, заняв круговую оборону, удерживала этот северный район до конца оборонительных боев. 11 ноября немецкое командование предприняло еще одну отчаянную попытку полностью овладеть Сталинградом — врагу удалось выйти к Волге в районе завода «Баррикады». Но это был последний успех немцев в Сталинграде. К концу оборонительного периода враг вытеснил нас за гряду пологих высот, которые амфитеатром охватывают город с юга и запада. Наша бригада вела позиционные бои в степной части, к юго-западу от Сталинграда в нескольких километрах от занятого немцами большого села Плодовитое.

Утром 19 ноября залп многих тысяч орудий и минометов на северном участке фронта возвестил начало наступательной операции по окружению группировки врага. На нашем, южном участке мы перешли в наступление на сутки позже. Удар наносился по позициям, занимаемым румынскими войсками, боеспособность которых была ниже немецких. Через несколько часов мы заняли село Плодовитое. 23 ноября кольцо окружения сталинградской группировки врага замкнулось. Теперь нам предстояло сжать кольцо окружения и уничтожить врага на подступах к городу и в самом городе. К 30 ноября район окружения уменьшился вдвое, а внешний фронт отошел на 30—60 км, но не был сплошным. Инициатива перешла в наши руки, но окруженная группировка представляла собою серьезную силу.

Что же вело нас к победе в этом вконец разрушенном городе? Голодных, холодных, которые и командиров-то через две ступени уже не знали, — не соприкасались в окопах. Не было рядом и комиссаров, которые бы вдохновляли, пример показывали. Ни я, ни мои товарищи не шли в бой локоть в локоть «за Сталина». Все было проще: каждый был один на один со своей совестью.

Командующий 64-й армией генерал М.С. Шумилов вспоминает, как плененный нами 31 января 1943 года фельдмаршал Паулюс, доставленный в штаб нашей армии вместе с его штабом, задал вопрос: «Скажите, генерал, чем можно объяснить, что ваш солдат наступает днем и ночью и при 35—40-градусном морозе лежит на снегу?»

Помню, перед боем в балке Ягодной под Сталинградом в январе комбат — майор Доценко из Днепропетровска — запел украинскую песню. Его поддержали сотни голосов, и запели так, что стрельба из немецких окопов прекратилась. А мы, украинцы, до мурашек по коже ощутили, что здесь, в Сталинграде, мы защищаем и свою Украину. А на следующий день после того, как отбили Лапшин Сад с большой аллеей пирамидальных тополей — южный пригород Сталинграда, — появилась песня. Кто сочинил её — не знаю, кто запел первым — тоже. Но появилась она вовремя и так за душу брала! Мне запомнились лишь несколько первых строк:

В Сталинграде тополя седые
засверкали снежным серебром!
Вспомним, братцы: тополя
такие, как у нашей хаты над Днепром!

В окопах Сталинграда в декабре 1942 года мне исполнилось 18 лет. После этого в моей жизни была Курская дуга. Там, в танковом бою, я был тяжело ранен, долго лечился в госпитале и в марте 1944 года инвалидом возвратился в Харьков. Еще лет пятнадцать шалила, открываясь и закрываясь, рана. Но была учеба, очень напряженная работа, участие в развитии новых областей науки и производства. А через много лет я установил связи с Советом ветеранов моей 7-й Сталинградской гвардейской мотострелковой бригады, стал активно участвовать в его работе. Вместе с другими членами Совета, которые теперь уже ушли из жизни, составили список ветеранов бригады, которые непосредственно участвовали в штурме штаба и пленении Паулюса. Вот тогда и выяснилось, что я едва ли не самый молодой из этих ветеранов. Но это так, к слову...

Перечитываю фамилии боевых товарищей, которых в Украине остались единицы, и сквозь дымку лет встает передо мной Сталинград в ночь с 30 на 31 января 1943 года. Накануне наша 38-я мотострелковая бригада заняла пойму реки Царица и с юга подошла к площади Павших борцов. Утром 31-го немцы были выбиты из всех зданий на подступах к зданию центрального универмага, но стрельба кое-где еще была слышна. Не ощущая сопротивления врага, подошли к зданию универмага, в котором, как вскоре выяснилось, находился штаб 6-й немецкой армии во главе с генерал-фельдмаршалом Паулюсом. Оставшись без связи, он решил пойти на переговоры. На рассвете из подвала универмага вышел парламентер. Он сообщил: немецкое командование готово вести переговоры только с представителями командования фронта. Об этом срочно сообщают командиру нашей бригады полковнику И.Д. Бурмакову (незамедлительно получившему звание генерала), а он — командующему 64-й армией генералу М.С. Шумилову. Они и приняли капитуляцию. А в 12 часов мы уже конвоировали пленных — огромную массу немецких солдат и офицеров — в район Сталинградской ГРЭС.

Обессиленные, заночевали на деревянном полу покинутого двухэтажного дома. Холодный дощатый пол в нетопленом доме зимой показался мне лучшей периной. Впервые за много месяцев мы спали безмятежно, без тревог.

Но сколько же наших ребят отдали свои жизни ради этой победы! Страшная цена. Приближалась весна, и чтобы избежать эпидемий, нам довелось извлекать из развалин тела павших защитников города и хоронить их в братских могилах.

Тяжелая работа — война. И мы ее выстояли. Под Сталинградом, под Москвой, на Днепре, под Курском... Не пропаганда вдохновляла и поднимала нас в бой, а нечто другое. То самое, что не дает спать по ночам, — судьба нашей Победы, судьба нашего народа, судьба нашей многострадальной Украины.

P.S. Мне неизвестна судьба Федора Михайловича Ильченко, киевлянина, офицера, который первым спустился в подвал универмага — в штаб Паулюса. В последнее время он возглавлял Старокиевскую районную организацию ветеранов в столице, регулярно поздравлял наших ветеранов открытками. Новогоднюю открытку от него в этот раз мы не получили.