Школа должна преобразовывать общество

Реформирование образования, критерии оценивания знаний учащихся, совершенствование педагогических технологий и методики до сих пор проводятся по принципу Манилова. Статистика фиксирует рост детской преступности; «сиротство» и «блуждание» учителей, деградация директорского корпуса школ («День» № 106, письмо В. Громового) уже стали обычным явлениями. А в геометрической прогрессии параллельно растет количество «медалистов» и награжденных «Похвальной грамотой». В нынешнем учебном году на педколлективы, будто снежная лавина, упали три концепции гражданского образования: концепция воспитания личности в условиях развития украинской государственности, концепция 12-летнего образования, концепция общего среднего образования...

Если раньше человека, не имеет значения, какого — маленького или большого, ученика или учителя, инспектора или кого-то другого — рассматривали как определенное звено, подчиненное государственной иерархии, то в новых концепциях и подходах доминирует мысль, что человек — это прежде всего личность, наивысшая ценность. Соответствующие мысли закладывают фундамент содержания образования. Что контролировали в традиционной педагогике? Знания, умения, навыки, то есть ребенка воспринимали как средство овладения учебной программой. А его внутренний мир никого не волновал, не интересовал, развитие личности не было предметом изучения. В новых законопроектах акцентируется внимание на развитии личности, критического мышления, на умении самостоятельно добывать знания, на эстетическом и волевом аспектах. И это не просто слова, фразы или определенные подходы в осуществлении концепции. Речь идет об интегрированных курсах, о методах, с помощью которых состоится по-настоящему творческий диалог, сотрудничество педагогов и детей.

Раньше школа не могла влиять на общество, она только отображала отношения, существовавшие в государстве. Новые концепции открывают школу, которая позитивно преобразует общество. Главное в концепциях — идея самоопределения личности. Но и в новых подходах к реформированию образования остаются и проступают «родимые пятна» прошлого. Многие мои коллеги думают так же, считая, что всеобщий образовательный вал ничего хорошего не дает. Не случайно среднее образование называют «усредненным», поскольку оно работает не на личность, а на безликих «середнячков». Сколько ни критиковали «среднюю обязаловку», но все- таки вернулись к ней. Спросите опытных педагогов, и они ответят, что есть ребята, которым нет смысла продолжать учебу в старших классах, так как они не учатся, а отсиживают уроки, коротая время за школьной партой. Опять мы возвращаем в классы митрофанушек и недорослей, которые не хотят и не могут учиться. И садятся за парты они по разным причинам. Одним хочется продлить безоблачное «счастливое» детство — привольная школьная жизнь их ни к чему не обязывает. Другие страшатся самостоятельности, упорно не желают осваивать профессиональные навыки. По этой причине во многих профтехучилищах недобор. И неудивительно — ведь у лодырей имеется возможность отсидеться за школьной партой.

Если уходят лучшие педагоги, то причина — не только материальная неустроенность. Многим не по силам «балласт», который отбивает охоту учить даже способных детей. Мои оппоненты могут возразить: мол, плохих учеников не бывает — есть плохие учителя. Да, от нас многое зависит, но давайте не путать слабых ребят и тех, кто откровенно не желает учиться, кто видит в школе только источник времяпровождения. Наверное, ни в одной стане мира не открыт такой доступ к знаниям, как у нас, и это понятно. Государство из кожи вон лезет, выделяя огромные средства на обучение (подчеркнем — бесплатное). Позволительно спросить — зачем? Зачем создавать видимость поголовного похода в страну знаний, если этот бесценный дар остается невостребованным. Накладно независимому государству держать за школьной партой великовозрастных лентяев. Никто от этого не выиграет.

Болезненно, необычно, воспринимается в школе свобода. Как ни печально, в Украине до сих пор нет широкой педагогической общественности, общественно-государственной системы управления образованием. Точнее, налицо ее имитация номенклатурными объединениями — всяческими союзами директоров, советами управленцев, экспертными советами министерства. В то же время, в Голландии, где самый прогрессивный закон об образовании, работает такое положение: если 70 родителей доверяют какому то человеку своих детей, тогосударство обязано создать для него школу. И создает! В американском образовании также все построено на общественном доверии. Все лучшие школьные системы — вальдорфские, Монтессори — создавались не ведомством, не приказом, а обществом. У нас же родители лишены возможности влиять на образовательную ситуацию.

Неудивительно, что в стране происходит скрытая забастовка учителей: как им выплачивают зарплату, так они и работают. Поэтому сегодня важно понять, что, собственно, общество хочет получить от школы и каким видеть учителя.

В школе все больше вакансий. Школа стареет. Престиж учительской профессии падает не только из-за слабой материальной базы, мизерной заработной платы, громадной нагрузки и огромного количества бумаг. За 27 лет работы в школе я убедился: именно уровень профессионализма, интеллигентности учителя определяет отношение к нему учеников, а через них — и взрослых. А задерганный повседневностью и морально зависимый учитель не может быть интеллигентным. Вспомним высказывания одного из чиновников образования о том, что учитель — это сучок, о который «может потереться любая скотина» (не утрирую). Раб по духу не может научить и воспитать свободных граждан. Поэтому сегодня недостаточно строить школы и квартиры — главное, чтобы они не оставались пустыми. Поднять престиж учителя может лишь то общество, та власть, которая к этому стремится. Будем помнить: если государство хоронит образование, то рынок плодит дикарей.