Светлые люди провинции

Обратил внимание на материал Михаила Цимбалюка «Отрокив на Подолье возвращает память о народном графе» («День» от 23.08.2013г.). Оказывается, в Новоушицком районе на Подолье прошел этнотуристический фестиваль «Отрокив-2013». Эта акция продолжила возрождение исторически- архитектурного ансамбля «Миньковецкое государство». На рубеже XVIII-XIX веков, владелец Миньковец и близлежащих сел утверждал реформаторские принципы демократии и свободы. Крепостничество Игнатий Сцибор-Мархоцкий отменил еще 2 января 1801 года. Фестиваль проводится уже пятый раз; в этом году в нем приняли участие молодые артисты «Аристократического клуба» из Хмельницкого. Они напомнили присутствующим, что чудаковатый помещик-аристократ из глубинки превратил Миньковцы в городок, а другие села и хутора обогатил производственными и культурными заведениями. Досадно, что не успел побывать на этнофестивале, а узнал о нем «задним числом» из газеты «День». Иначе непременно познакомился бы с людьми, которые понимают роль «позитива» в прошлом для формирования современной местной «островной идентичности». Более деятельной и оптимистичной, которая могла бы влиять на окружающие населенные пункты. А о графе Игнатии Сциборе-Мархоцком потом кое-что дополнительно вычитал из интернета. Оказывается, в конце XVIII века он получил в наследство десяток с лишним сел Ушицкого уезда и владел ими, пока не умер в 1827 году. Когда Подолье отошло к Российской империи, Мархоцкий объявил существование Миньковецкого государства, поставил пограничные столбики, которые отделяли государство от других земель. Это государство, как ни странно, просуществовало 30 лет. Будучи человеком оригинальным, эксцентричным и прогрессивным, Мархоцкий устанавливал в своих владениях нетрадиционные порядки: произносил перед крестьянами проповеди, которые сам составлял; строил языческие храмы, хотя и был католиком; печатал для внутреннего обращения собственные деньги; отправлял правосудие в собственном суде. Граф имел собственную типографию, где печатал не только книги, но и собственные приказы и проповеди (кстати, «Гамлет» Шекспира был впервые переведен на польский и напечатан здесь. — Авт.). Самым прогрессивным поступком Игнатия Мархоцкого была отмена крепостного права для его крестьян (на 66 лет раньше, чем в целом в Российской империи) и установление самоуправления.

Почему-то эта информация напомнила мне о «турьянском феномене» 1960-х годов. Имею в виду полесское село Турья Щорского района Черниговской области, в котором долгие годы председателем колхоза им. 13-летия Октября был Александр Мьязь. На первый взгляд — ничего общего. Разные регионы, разные эпохи... Мьязь был коммунистом и патриотом советской эпохи. И столбиками границу своих владений не отмечал. Но о его деятельности односельчане до сих пор вспоминают с большой благодарностью. Есть о нем и печатные материалы. Скажем, «Дума про останнього колгоспного лицаря» Владимира Сиротенко, напечатанная в «Сільских вістях» в 1999 году. В материале говорится о делах энергичного председателя колхоза. Он построил кирпичный и консервный заводы, в парниках выращивал цветы (на день 8 Марта каждая колхозница получала букет сирени). В селе работали детский садик, больница, в которую завозились лечебные грязи прямо из Куяльника. Мало того, энергичный Александр Алексеевич построил пионерский лагерь «Березка», куда ехали отдыхать дети со всей Черниговской области. Интересно, что автор материала Владимир Сиротенко был направлен начальством собрать «компромат» на деятельного и не всегда удобного для местного руководства турьянского председателя. Но в процессе проверки убедился в том, что Мьязь — светлый человек: «Проверяя их колхоз, я жил в доме с самим Мьязем. Самое ценное, что было в доме головы колхоза-миллионера — это шкафы с книгами Докучаева, Тимирязева и других ученых-биологов. Питался Мьязь очень просто и спал — я удивлялся — мало. С раннего утра до поздней ночи неутомимо мотался по полям, фермам, цехам, старался все приводить в порядок. Вот только с начальством (да и со мной) не здоровался почему-то. Зато перед бабушками и дедушками шапку снимал. На добро для людей не скупился, вот и строилось село, богатело... А когда через несколько лет неутомимый председатель умер (меня и до сих пор мучает совесть, не приблизил ли я своей проверкой его смерть). Вся сельская община хоронила его. Люди ехали из Менского, Корюковского, Борзнянского районов, чтобы попрощаться. Так крепостные пана не хоронят... Был Александр Алексеевич человеком и жил для людей».

Не думаю, что автор преувеличил. Будучи ребенком и подростком, я каждое лето бывал в Турье (там жила моя бабушка) и Александра Мьязя видел десятки раз. Бабушка рассказывала о цветах к 8 Марта и о том, что председатель всегда останавливал свою машину и подвозил ее, когда она вечером возвращалась домой. Люди действительно его любили.

Говорить о светлых людях провинции можно долго. Два года назад в «Дне» я прочитал о волынском скульпторе Василии Рыжуке, который за собственные деньги сажает чернобрывцы и подсолнухи вдоль волынских, ровенских, житомирских трасс. Из газеты узнал его координаты, позвонил, поблагодарил. Растроганный скульптор (кстати, его, бывшего десантника, местные называют вовсе не по-военному, а скорее лирически: «Вася Чорнобрывец») пригласил меня в Луцк. Два дня под жгучим солнцем я ездил с влюбленным в цветы энтузиастом и помогал сажать и поливать подсолнухи. Понял, насколько это тяжелый труд... Подумал о том, что Василий, который украсил цветами более двухсот километров украинских автострад, должен был бы быть частым гостем в школах области, выступать там. Но его никто не приглашает, потому что подвижники в нашем обществе пока еще не очень ценятся.

Не так давно ушел из жизни энтузиаст возрождения села Левки на Черниговщине Николай Григорьевич Валько. Четыре десятка односельчан под его руководством отремонтировали сельский клуб и разбили парк в центре села. Николай Григорьевич даже успел перезнакомить между собой тех львовян, которые поддержали его почин. Думаю, не только львовян, просто пишу о том, что точно знаю.

Духовный климат в нашем обществе должен измениться настолько, чтобы ни одна позитивная инициатива, ни одно хорошее дело человека не оставалось незамеченным. Даже если идет речь о таких давних делах, как «Миньковецкое государство». Не важно, кто делает добро — граф польского происхождения или колхозный председатель, украинец. У людей должна быть особая (трепетно-почтительная!) реакция на добро.

Горжусь, что являюсь читателем газеты, которая последовательно проводит в жизнь эту линию.