Такие люди никогда не пропадут

Встретил недавно приятеля. И, как всегда, штрихами о жизни, о делах. Есть в этих разговорах, в этих мимолетных откровениях нечто особое, сродни бальзаму на душу. О событиях посудачили, о знакомых.

— Помнишь Олега? Ну, по базару шатался раньше, весь из себя...

— Конечно, вижу его иногда.

— Вот опустился парень. Представляешь, является недавно ко мне во двор и просит: Петя, спаси — ни гроша в кармане. Может, какая работа по хозяйству? Мне бы хоть гривну, хоть на чай...

Смотрю — здоровый парень, крепкий. Но больше от такой речи не ему, а мне неловко. Тем не менее, пришли к соглашению. Он пилит и колет дрова, а за это получает три гривны в день, плюс вожделенный чай.

Дня три, четыре — все по плану: приходит, работает. Правда, после того, как покормлю. Не кипятком с заваркой, а полноценным завтраком. Не могу же я кушать все, а ему не дать.

И вот однажды вижу: плетется из центра города вдрызг пьяный. Десять гривен поимел — и тут же «просадил» их. Ну что за люди такие?! Что за человек! И подобных ему немало, заметь. Ей Богу, в голове не укладывается. Да мою хату обнеси высоченным забором, навесь замки — все равно продержусь года три, если не больше.

Работать надо! Вот смотри: у меня пасека — бидонов восемь меда стоит. Сало, понятно, имеется. Осенью выбивал на колхозных полях утерянные после комбайна шляпки подсолнечника. В итоге — постного масла вдоволь. Овощи, фрукты — свои. С полтонны пшеницы лежит, а это в любой момент мука. Не украл — выписал. Из собственного винограда литров семьсот вина сделал. Продам — будут деньги.

Наша семья приучена вкалывать, понимаешь. Отец, мать трудились всю жизнь от зари до зари. Притом, неизвестно за что. До 60-х годов денег в руках не держали. Тоталитарная власть высасывала из человека все, обманывала, унижала. Да за границей моя мать давно бы «мисс» была. Батя мог делать по хозяйству все. Такие люди никогда не пропадали. И они остались, их большинство. А вот справедливого отношения не чувствуют к себе до сих пор. Приспосабливаемся, крутимся, изыскиваем — и живем. Хорошо, не обстреливают, «воронки» ночью не ездят. Впрочем, есть какая-то свобода.

Он широко улыбнулся и подал руку:

— Ну, давай, а то некогда.

Сказал и уверенно зашагал ко двору, украшенному виноградной аркой и красными гроздьями созревшей черешни.