Трагические страницы не должны затмить будущее

Последние резкие заявления министра иностранных дел Польши Витольда Ващиковского относительно исторической памяти, национальных героев Украины периода освободительной борьбы, подготовка списка украинцев — персон «нон-грата» — обеспокоили не только наших государственных лиц, политических и общественных деятелей, ученых, но и широкий круг патриотических граждан. Ведь в угоду временной конъюнктуре партии ПиС в определенной мере затмевается то хорошее, что было сделано за последние десятилетия во взаимоотношениях двух стран, наносится вред дружбе наших народов. Однако есть надежда, что встреча членов Консультативного комитета президентов Украины и Польши, официальный визит в декабре Анджея Дуды в Украину нормализуют эти отношения.

Возьму на себя смелость утверждать, что послевоенному поколению жителей пограничной Волыни особенно горько и больно воспринимать тот межэтнический конфликт, который разгорелся на территории края в 1943—1944 гг. Действительно, были довольно большие жертвы среди мирного населения — преимущественно сельского — с обеих сторон. Память о них живет в сердцах родных. Имена погибших продолжают исследовать и устанавливать украинские и польские ученые. Недавно в одном из местных издательств увидел свет многолетний труд кандидата исторических наук Ивана Пущука «Волиняни про Волинь-43» на основе воспоминаний жителей всех районов Ривненщины и трех районов Тернополья, которые до сентября 1939 года входили в Волынское воеводство. Десять сборников документальных свидетельств жителей Волыни, собранных им ранее, были уже изданы в свое время. Эти исследования развенчивают миф о числе жертв межэтнического конфликта.

***

Немало моих коллег-краеведов включилось в поиск фамилий благородных земляков, которые спасали поляков в то тревожное время. C их согласия я представляю новые факты, чтобы они стали еще одной страницей в книге Братства (смотри майско-июньские публикации в газете «День» — №№ 78-79, 93-94).

Историк Андрей Усач в свое время записал воспоминания бывшей жительницы Киселина Локачинского района Галины Ковтонюк. В этом селе проживало более 300 поляков. 11 июля 1943 года отряд УПА провел здесь партизанскую акцию. В ней погибло 120 человек. Еще почти 200 — участники польского подполья и активисты — спаслись в соседних селах. Из осады в костеле смог тогда вырваться сельский учитель Славик Дембский. Осколком гранаты ему ранило ногу. «От смерти Дембского спасла наша семья, — говорит Галина Ковтонюк. — Ему перевязали рану. Постелили на чердаке в сарае. Но боялись, что кто-то из сельчан может нас выдать. Тогда моя тетя с еще одной женщиной вывезли учителя в Локачи и там положили его в больницу. После выздоровления пан Славик в Киселин не вернулся, а присоединился к польскому подполью. А украинцы — жители села еще долгое время были вынуждены прятаться от мести вооруженных польских отрядов из соседних колоний».

Автор итогового издания «Трагедія українсько-польського протистояння на Волині 1938-1944 років» уроженец села Несвич Луцкого района, депутат Верховной Рады 4-5-6 созывов Ярослав Федорчук в разделе о Ковельском районе пишет: «Неизвестные в селе Гишин на Рождество в 1943 году лишили жизни учителей Фориана и Стефании Унольд. Их детей забрала к себе соседка-украинка Мария Мацюк, впоследствии — бездетная Оксана Шафета. Потом их завезли в Ковель к родственникам Цитрицких. А уже в послевоенное время обоих детей переправили в Польшу. Став взрослыми, они посещают могилу родителей на православном кладбище села Гишин и с благодарностью вспоминают своих спасителей Марию и Оксану».

Во время недавней встречи с известным историком лучанином Петром Троневичем, который много лет возглавляет отдел охраны культурного наследия Департамента культуры городской рады, он поделился семейными воспоминаниями.

«Родом я из Ривненщины, — говорит Петр. — Мой дедушка Мусий Семчук — владелец хутора Ляжино, что у села Новаки Владимирецкого района — был лесником у пани Красицкой. Хорошо знал польский язык, у меня было много знакомых из колонии Стахувка вблизи села Каноничи. Но сын деда был патриотически настроен и ушел в УПА. Летом 1943 года в этой округе тоже начались партизанские действия, разгорелась вражда между бывшими соседями. А когда однажды ночью начались бои с самообороной Стахувки, к дедушке через рожь прибежала под утро девочка шести лет. Он спрятал ее в стожок сена. На второй день дедушка завез ребенка в польскую колонию во Владимирец».

И таких случаев, когда наши украинские крестьяне прятали польских детей, было немало. Человечность жила в сердцах многих полищуков в то жестокое время и побуждала к благородным поступкам, несмотря на разбереженные раны и социальные притеснения от колонистов, которые здесь правили 18 лет.

***

В одной из публикаций я натолкнулся на сообщение Анджея Заполовского. Он утверждает: «У «Кресовій книзі справедливості», которую издал Институт народной памяти, записаны почти 3 тысячи фамилий поляков, которых спасли украинцы. Более 400 украинцев погибли за этот поступок. А в целом на сегодняшний день уже известны имена 800 украинцев, которые, рискуя своей жизнью, спасали поляков».

Думаю, что Украинскому институту национальной памяти нужно обнародовать этот список и активнее работать в этом направлении. Позитивный фактаж поможет нашим исследователям этой сложной проблематики отстаивать свои позиции во время совместных заседаний на круглых столах историков Польши и Украины.