Возвращение к своему языку

Вот и есть пример широты видения «постнационального» гражданина Украины Евгения Щеголя («День», №159, «Линия разделения — украинский/русский»). И думаю, чего тут больше — незнания или нетерпимости? Но, поскольку незнание, как правило, идет рядом с нетерпимостью, то примем это как одно целое и постараемся в очередной раз начать из азов, терпеливо объясняя господину Щеголю и иже с ним, что желание гражданина государства Украина говорить на украинском языке является таким же бесспорным, как аксиома типа: лес — это кислород, солнце — это свет, а дождь — это вода. И что это — базовая ценность каждого государства мира. И что язык государства — это язык коренного народа, в данном случае украинского. И что у украинцев нет другого государства. Наоборот, они являются еще и материнским государством для 20 млн. украинцев за его пределами. И что такой перекос в пропорциях украиноязычных и русскоязычных произошел благодаря коварной языковой политике недавнего прошлого. Не хочется перечислять методы, которые применялись, чтобы отправить украинский язык в «резервацию». Не понимаю, — почему такое упрямство, нежелание понять и возмутиться такой несправедливостью, совершавшейся по отношению к украинскому языку.

И возвращение к украинскому идет согласно законам, никто же не притесняет русскоязычных.

Но, к сожалению, автор упомянутого письма уподобляется в некоторых моментах «пламенной прогрессистке». Ну, у нее работа такая. И почему вы, господин Евгений, такой «упорно непонимающий»?

Вспомните Чехию. Хочу напомнить, что было время, когда чехи поголовно говорили на немецком. А потом не захотели и демонстративно выучили чешский, совсем исключив из него заодно и все иностранные слова. И прекрасно себя чувствуют.

А что же немцы? А немцы, придерживаясь канонов западной цивилизации, признали право чешского народа говорить на чешском в своей стране. Аксиома.

Кстати, о западной цивилизации и причастности к ней западных украинцев — единственное с чем вы, господин Щеголь, не согласны с господином Карасевым, и что вызывает у вас иронию.

Очевидно, господин Карасев, когда это писал, то имел в виду не только благосостояние как показатель (по вашим меркам) принадлежности к западной цивилизации, но и вспоминал времена Австро-Венгрии. Время, когда западные украинцы могли вдохнуть эти западные свободы, время, когда у них были свои представители в парламенте Вены, свои министры в правительстве и вышколенные западными университетами специалисты.

30 лет относительных свобод — это не так мало для молодой нации. Поэтому Западно-Украинская республика — это закономерность. Как и закономерность передачи этих свобод следующему поколению. И подтверждением этому была борьба западных украинцев за право быть свободными во времена военного лихолетья. За это тысячи положили свои головы, других отправили рубить сибирский лес.

А причастность к римскому престолу дала право западным украинцам чувствовать себя европейцами, мыслить «европейскими категориями». Но это тема отдельного разговора.

Украинцы живут в плену негативных мифов, которые создавались и навязывались нам не нами. И эти мифы препятствуют нам находить точки соприкосновения, точки уважения друг к другу.

И чтобы найти эти точки, нужно постараться понять мотивацию суждений визави. Может, господина Евгения заставит немножко задуматься и посмотреть с другой стороны вот такой штрих из моей жизни.

Сама я с Западной Украины. В Киеве живу больше 30 лет. Конечно же, приехала сюда со своей правдой, со своим багажом знаний, со своим видением национальной справедливости. Все эти годы разговаривала в магазинах, транспорте, на улице на украинском языке. Меня спрашивали — почему? Отвечала, что не хочу, чтобы Киев был как Тамбов. Это было непросто, потому что приходилось все время напрягаться, чтобы спокойно принять презрительное молчание, а иногда и грубость. Ведь в те времена можно было критиковать и Брежнева, и социализм, и коммунизм. Было табу только на критику засилья русского языка. Сразу же был окрик: «Вы что-то имеете против русского языка?!»

И вот, когда после провозглашения независимости, где-то через год, меня спросили: «Ну что вам дала эта ваша независимость?», я на мгновение задумалась и сказала: «Я забыла, что говорю на украинском».

Так вот. Я сейчас не замечаю, на каком языке говорит со мной собеседник. Констатировала это для себя с приятным удивлением. Видите, я смогла побороть свой «галицкий недостаток». Незаметно для себя.

Хотя, конечно же, мне очень приятно слышать, как возвращаются к своему языку люди. Им непросто. Они удивляются сами себе, но начинают и продолжают говорить на украинском. Я понимаю, что были другие времена, другие приоритеты, другие ценности. Они жили ими, воспитывали на этих ценностях детей, не видя, что мимо них прошло что-то очень существенное, родное, близкое.

И сейчас они наверстывают упущенное.

Так, может, не нужно им мешать?