Взгляд не филолога, а технаря

...В памяти старшего поколения, которому сейчас уже исполнилось 80, хорошо сохранилось, каким образом уничтожался украинский язык в самой Украине. С сентября 1950 года (мне не было еще и 14 лет) я стал учеником первого курса (по окончании учебы в сельской семилетней школе) Дрогобычского нефтяного техникума. У меня до сих пор сохранился ученический билет, выданный мне 20 сентября 1950 года. В нем приклеена моя детская фотография мальчика в вышитой моей мамой сорочке, а весь текст этого удостоверения написан на русском языке. В 1954 году я получил диплом с отличием, который давал мне право стать студентом высшего учебного заведения без сдачи вступительных экзаменов. Я помню время учебы в этом техникуме. У нас были добрые, прекрасные педагоги, которые учили нас всем предметам, которые были нам нужны в будущей профессиональной работе, и я вспоминаю их добрыми словами на протяжении всего своей следующей жизни. И не их вина в том, что нас учили не на украинском, а на русском языке. Только пять предметов нам преподавали на украинском — украинский язык и литература, история СССР, математика, физика и геодезия, остальное — на русском. И никто не спрашивал, знаем мы русский язык или нет — должны были его освоить, ведь нас готовили для работы на «необъятных просторах нашей Родины». Хотя из 22 учеников только два были россиянами. Диплом об окончании учебы в техникуме тоже напечатан на русском языке.

Следующим периодом моей жизни была учеба на нефтяном факультете Львовского политехнического института (1954—1959 гг.). Только три учебных дисциплины в нашем институте преподавались на украинском. Все остальное, в том числе и написание и защита курсовых и дипломных проектов, выполнялись тоже только на русском языке.

Свою роль в нашем «обрусении» исполняла и художественная литература. В библиотеках Дрогобыча и Львова, как и по всей Украине, книжные полки были заполнены книгами русских писателей ХІХ и ХХ веков, а также переведенными книгами европейских и американских писателей, чтение которых расширяло наше восприятие культурных достижений многих стран мира. Но эти книги практически не переводились на украинский.

В технических институтах того времени преподавание почти всех учебных дисциплин велось на русском. Это было и в Ивано-Франковском институте нефти и газа, хотя все же небольшая часть начальных дисциплин преподавалась на украинском. В 1979 году после трагической гибели ректора Юрия Гагена на должность ректора был назначен Борис Тарасов, который работал до того проректором по научной работе в Кемеровском горном институте и не имел никакого отношения к нефтегазовой индустрии. Через несколько месяцев после назначения на должность он на заседании ученого Совета выставил требование о преподавании всех дисциплин только на русском. Очевидно, он получил такое поручение от союзного или украинского министра. Часть преподавателей, не согласившаяся с этим требованием ректора, уволилась с работы в институте.

Во многих вузах того времени учились студенты из стран Африки, Ближней и Средней Азии, Вьетнама, Китая. На протяжении одного года их учили русскому языку, в основном в вузах восточной части Украины (в Харькове, Донецке, Днепропетровске). Когда они направлялись для профессиональной учебы в институты в западной Украине, то заодно с ними и местным студентам обучение нужно было вести только на русском. Считалось, что украинский язык не годится для преподавания точных или технических наук. Хотя в вузах Болгарии, Румынии, Польши, тогдашней Чехословакии и в других странах учились иностранные студенты на языках этих стран. Эта второсортность украинского языка по сравнению с русским постоянно подчеркивалась и усиливалась. Я помню и то, что преподавание на русском оплачивалось выше, чем на украинском языке.

Казалось, что с провозглашением независимости Украины уничтожение украинского языка если не прекратится, то хотя бы частично уменьшится. Но этот процесс, по моему мнению, в первые 20 лет даже ускорился. Любые попытки хотя бы частично усилить роль украинского языка в процессах державотворчества встречали безумное сопротивление с мотивацией, что «националисты, бандеровцы, фашисты» хотят нанести удар по «братскому русскому народу». Отсюда и печально известный закон Кивалова — Колесниченко.

В конце 90-х годов прошлого века я несколько лет был членом экспертного совета ВАКа. При рассмотрении и утверждении докторских и кандидатских диссертаций почти полностью использовался русский язык, хотя большинство членов этого совета были этническими украинцами.

Долго в Украине существовало (и продолжает существовать) масштабное преимущество русского или русскоязычной публицистики над украиноязычной. И сейчас, даже во Львове, газетные киоски заполнены русскоязычной газетно-журнальной попсой. Работая четырнадцать лет в Крыму вплоть до выезда из него весной 2014 года после военной аннексии АРК путинской Россией, я ни разу не мог приобрести хотя бы какую-то газету на украинском языке.

Много лет назад в Полтаве жил и работал мой хороший друг Виктор М. Мама его жила в Карловке, говорила на красивом полтавском говоре. Родители его жены жилы в Днепропетровской области и разговаривали тоже на украинском. Но Виктор и его жена разговаривали между собой и детьми на русском. Когда я спросил у Виктора, почему это так, то услышал в ответ, что в Полтаве (!) тех, кто разговаривает на украинском, считают селюками.

У меня сохранилось письмо от 1 декабря 2003 года от Бронислава Байдюка, известного в мире ученого в области механики горных пород и их разрушения, который более 60 лет жил и работал в Москве и открыл дорогу в мир науки многим украинцам. В этом письме он с болью написал следующее: «Ох мне эти россияне, какие бы они ни были — демократы, коммунисты или еще что-то! Все они относятся к украинцам пренебрежительно и не дают право на самостоятельное существование украинского народа. И политики, и обычные работяги считают, что украинцы — это что-то такое свое, собственно, как домашняя собака или лошадь. И никому из них и в голову не приходит, что здесь есть какая-то черная несправедливости. Все они так к этому привыкли, что нет надежды на какую-то перемену. И это главным образом потому, что почти все украинцы к этому тоже привыкли. Правда, украинцы себя за лошадей не считают, но считают большой радостью быть младшими братьями, для которых найдется место на конце скамейки. И каждый из нас деликатно боится показать, что нам это неудобно. Такой безнадежно учтивый народ. И выздороветь из этого состояния можно только тогда, когда закладывать в голову ребенка, что украинцы имеют большее прошлое, чем россияне, которые сложились как нация только после распада Золотой орды и под влиянием ее кадров...»

За годы независимости вышли в свет сотни, а то и тысячи учебников для высшей школы, написанные на украинском языке, которые по своему профессиональному уровню не уступают лучшим зарубежным образцам. Восстанавливается украинская научная и техническая терминология через многоязычные словари, избавляясь от русскоязычного сленга. Но, впрочем, учебников не хватает в высшей, особенно в технической высшей и средней технической школах. Так, только в Ивано-Франковском национальном техническом университете нефти и газа (ИФНТУНГ) издано за прошлые годы более сотни учебников, учебных пособий, справочников на украинском языке. Но тираж этих книг небольшой — 200—400 экземпляров — и их уже не хватает для внутреннего потребителя. За последние годы издание этой литературы резко пошло на спад из-за отсутствия средств. А время и технический прогресс требуют обновления учебной литературы каждые 2—4 года.

Возможности подготовки этой категории книг действительно не одинаковы в западной, центральной, восточной и южной частях Украины. Министерство образования должно было бы финансировать издание и направлять часть книг из вузов одного района Украины в другой.

Интересный эксперимент в 90-е годы п. в. и в первые 10 лет нового века проведен ИФНТУНГом в обрусевшем Крыму. В 1994 году была создана кафедра морских нефтегазовых сооружений, обучение на которой в основном велось для выпускников крымских школ. Все выпускники этой кафедры свободно пользовались украинским, часть из них защищала дипломные проекты на английском. В 2002 году по инициативе тогдашнего председателя правления ГАО «Черноморнефтегаза» Игоря Франчука в Симферополе был создан общий факультет морских нефтегазовых технологий в составе ИФНТУНГ и Крымской академии природоохранного и курортного строительства, на котором учились студенты из числа выпускников крымских школ. Первые два года они учились в Симферополе, а следующие три года в Ивано-Франковске. Это может казаться теперь чудом, но большинство учебных дисциплин велись в Симферополе на украинском языке, а в Ивано-Франковске весь учебный процесс велся только на украинском. По национальности студенты в основном были россиянами, гораздо меньше было крымских татар и еще меньше обрусевших украинцев. Практически все выпускники этого факультета были среди лучших выпускников ИФНТУНГа и за один-два годы работы становились ведущими специалистами для работы на море.

Этот опыт сочетания учебы в двух вузах мог бы быть примером для широкого подражания и в наше время, когда своеобразный «болонский» процесс был бы реализован и в вузах Украины.

Пресса, книги, образование должны быть на переднем плане государственной политики в Украине.