Язык и «наречие»

Как и в прошлые времена, так и в нынешний период гибридной войны, российские имперско-шовинистические силы и их либералы-невежды стараются разными способами унизить наш украинский язык. То называют его по-валуевски «наречием» с примесями польского языка, то недоразвитым, то еще как-то.

В связи с этим, к ряду публикаций газеты «День» в защиту украинского языка, я считаю уместным через вашу газету довести до широкой общественности взгляды о состоянии украинского (малороссийского) языка и русского «языка» автора многолетнего труда «Толкового словаря живого великорусского языка» Владимира Даля, первое издание которого вышло из печати в 1862 году, то есть приблизительно всего 150 лет тому назад.

Безусловно, что В.Даль на основе многолетних исследований знал на то время положение дел с украинским и русским языками намного лучше, чем все нынешние политики РФ вместе взятые и их филологи с писателями, которые исходя из конъюнктурных факторов или из-за страха перед властью не могут сказать хотя бы несколько правдивых слов.

Итак, вернемся к словарю В. Даля. В своем «Напутственном слове» он пишет, что кое-кто говорит: «Разве можно писать на мужицком языке Далевского словаря, от которого издалека несет дегтем?». И дальше он обосновывает, что язык необходимо формировать лишь на основе народной практики.

В «Напутственном слове» к своему словарю у В.Даля есть раздел «О наречиях великорусского языка», в котором он говорит: «Само оглавление показывает, что здесь не будет идти речь о языке малорусском». Слышите, разные писаки, о том, что украинский язык являет собой «наречие». В.Даль однозначно написал, что в 1862 году был украинский язык, а не «наречие».

Помимо остального, В. Даль высказывает очень интересное мнение: «если бы в былые времена Новгород, Псков или Суздаль взяли перевес над Москвой, то нынешний московский язык слыл бы наречием. Потому не было бы повода считать московское наречие более чистым и правильным, чем мало— или белорусское, если бы это наречие не превратилось в язык правительства, письменности и просвещения».

А вот, как считает В. Даль, образовалось российское наречие (говор): «На распутьи промеж Ростова, Новгорода, Твери, Владимира, Суздали, Рязани, Курска, Смоленска и других городов, на речке, носившей чудное название «мягкая вода», основалась Москва на два — девяносто верст от ближайших к ней столиц, и она же соединила их под свою державу. На этом общем распутьи столкнулись наречия или говоры четырех стран и тут (в Москве. — Авт.) образовался свой говор». Но добавлю от себя, что к этому говору, после того как Петр І «прорубил окно в Европу» и туда хлынула российская знать и представители среднего сословия, к русскому языку добавилась значительная часть иностранных слов. Ведь употреблять иностранные слова в высших слоях России стало очень модно. Кстати, если Московия была в Европе, то зачем было туда рубить окно? А потому, по-видимому, что она была до той поры да и осталась азиатской страной.

Дальше В. Даль продолжает: «Итак, первым наречием великорусским будет у нас московское, самое обширное по распространению на всю Русь. Московским наречием говорит самая небольшая часть народа, почти только в стенах Москвы, но это язык письменный и правительственный, и язык высшего, а отчасти и среднего сословия, язык всех образованных русских, московских дворян и купечества. В этом наречии слышатся иногда неправильности, которые могли зайти, может, с татарского языка. Если подняться на золотые маковки Белокаменной, то можно окинуть глазом пространство во все четыре стороны, где говорят иначе». То есть, практически всех, кто проживал на территории современной России, нужно было срочно омосковить, а с ними малороссов и белорусов.

Но следуем дальше за В. Далем: «От Москвы на север господствует наречие новгородское; на юге — рязанское; на востоке — владимирское, на западе — смоленское». Вот так в те времена был распространен московский говор.

«Северное наречие, или новгородское, ильменское, верхне-русское господствует на севере от Москвы и северо-востоке». Давно уже было замечено сходство этого наречия с малоруським (то есть, с украинским)».

Насколько эта близость была ощутимой, видно также из материалов «Напутственного слова» В. Даля, где он приводит по 10-20 типичных слов для таких губерний: Новгородской, Тверской, Олонецкой, Вологодской, Архангельской, Пермской. В итоге приведено 80 типичных слов для перечисленных выше губерний. Из этих 80 типичных слов 71 слово используется в украинском языке до сих пор. При этом среди таких слов нет ни одного, используемого в настоящее время в русском языке.

В заключение приведу слова великого русского писателя Алексея Константиновича Толстого «про две Руси»: «Есть две Руси. Первая Киевская, имеет свои корни в мировой, а минимум в европейской культуре. Идеи добра, чести, справедливости понимала эта Русь так, как понимал их весь западный мир. А есть вторая Русь Московская. Это Русь тайги, монгольская, дикая, звериная. Эта Русь сделала своим национальным идеалом кровавую деспотию и дикую ярость. Эта Московская Русь издавна была, есть и будет полным отрицанием всего европейского и заклятым врагом Европы». Как будто сегодня сказаны эти слова о современной России.

Удачи вам! Слава Украине!