Между красным и желто-голубым

Виталия Петровича — младшего сына бывшего первого секретаря ЦК Компартии Украины Петра Ефимовича Шелеста (1908—1996 гг.) сегодня больше знают в научных кругах страны, потому что он является доктором физико-математических наук, членом-корреспондентом сразу двух научных академий — Украины и Российской Федерации. Будучи гражданином соседнего государства, происходящее сегодня между украинцами и россиянами на Донбассе и в Крыму воспринимает как личную драму. Его воспоминания об отце, которыми он поделился с «Днем», дают ключ к пониманию всего позитивного и негативного, что досталось нам в наследство после развала СССР.

«ОТЕЦ, ИНОГДА ШУТЯ, НАЗЫВАЛ СЕБЯ «ДИРЕКТОРОМ УКРАИНЫ»

— Как известно, в результате правительственного мятежа Никита Хрущев был отстранен от власти в 1964 году. Петр Шелест, занимая на то время должность первого секретаря ЦК Компартии Украины, фактически поддержал антигосударственный заговор, организованный Леонидом Брежневым и отдельными членами Президиума ЦК КПСС. Какие мысли в адрес Никиты Хрущева высказывал ваш отец в частных беседах?

— Сразу хочу подчеркнуть, что мысли у моего отца относительно Никиты Сергеевича эволюционировали на протяжении определенного периода. И смещение его с должности Первого секретаря ЦК КПСС никоим образом не связывалось с вопросами исторической важности, например, с тем же развенчиванием культа Сталина. Никита Хрущев как первое лицо в государстве в середине 1960-х прибегнул к некоторым акциям, которые по своему содержанию выглядели контрпродуктивными не только в целом для страны, а также и для Украины в частности. К слову, у Иосифа Виссарионовича отец отмечал две позитивные вещи за время его правления: первая — культурная революция, осуществленная Сталиным, предусматривавшая социальные лифты для граждан из самых бедных общественных слоев, а мой отец родился в многодетной малоимущей сельской семье, и вторая — персональный вклад генералиссимуса в победу во Второй мировой войне. В то же время Петр Шелест не мог простить Сталину репрессии против собственного народа, когда непосредственно принимал участие в работе так называемых реабилитационных комиссий в послевоенный период, в частности на Винниччине, цель которых была — освободить осужденных из-за судебной предвзятости и халатности. Возвращаясь к Хрущеву, хотел бы остановиться на такой детали. Сначала отец думал, что внутренняя политика, осуществляемая Хрущевым, могла привести к колоссальным проблемам для СССР. Но впоследствии, внимательно присмотревшись и проанализировав методы правления Брежнева, он пожалел, что приобщился к смещению Никиты Хрущева, считал это роковой ошибкой. Буквально перед смертью еще выразил желание, чтобы я попросил прощения за его поступок у сына Никиты Сергеевича — Сергея, который в начале 1970-х преподавал в университете штата Род-Айленд в США.

— Как складывались отношения с мачехой — Ираидой Павловной Мозговой, которая после смерти матери, Любови Павловны Банной, воспитала вас и вашего старшего брата Бориса? Если шире, какую роль играли женщины в жизни Петра Шелеста?

— Я узнал о том, что моя родная мать — Любовь Павловна, когда мне исполнился 21 год! До этого родные скрывали от меня, кем на самом деле приходится Ираида Павловна. Не хотели лишний раз травмировать. В моей жизни она сыграла неоценимую роль в воспитании и образовании. В памяти о ней остались лишь теплые воспоминания. А что касается второго вопроса, то отец был настоящим казаком и всегда ценил женскую красоту. В то же время, оставаясь однолюбом, хоть у него сначала и была Любовь Павловна, а потом Ираида Павловна, он к семье относился как к высшей непреходящей ценности.

— Вы уже упоминали имя Сталина, тем не менее, что еще самое существенное отмечал Петр Шелест, неоднократно встречаясь с ним?

— Неоднократно — это преувеличение. Отца дважды к нему вызывали. Первый раз, кажется, в 1946 или в 1947 г., когда он возглавил комиссию по исследованию причин взрыва на заводе по производству боеприпасов, кажется, в Саратове или Куйбышеве. Во второй раз его пригласили в Кремль, когда шла война в Корее в начале 1950-х. Именно тогда СССР поставлял истребители для одной из воюющих сторон. И в первом, и во втором случае чувствовалось, что Сталин был довольно сведущ как в вопросе взрывчатки, так и в авиационном строительстве.

— С дистанции времени, не могли бы вы пролить свет на отношения между Петром Шелестом и Владимиром Щербицким? Они психологически не воспринимали друг друга, подогревал ли кто-нибудь извне напряженность между ними?

— Психологически такое неприятие друг друга имело место. Отец, иногда шутя, называл себя «директором Украины», «хозяином», который должен отвечать перед своим народом, перед теми, кто назначил на наивысшую должность в республике. А для Владимира Щербицкого существовала ответственность лишь перед теми, кто предложил ему занять наивысший партийный пост. Даже если это не на пользу экономике или обществу. В этом принципиальная разница между первым и вторым. Понятно, что напряженность искусственно создавалась Леонидом Брежневым, который всегда руководствовался принципом удержания государственной власти: разделяй и властвуй.

«В СОВЕТСКИЕ ВРЕМЕНА ДЛЯ ВЫСШИХ ПАРТИЙНЫХ РУКОВОДИТЕЛЕЙ СУЩЕСТВОВАЛИ ТАК НАЗЫВАЕМЫЕ БЕЛЫЕ КНИГИ

— Вы знаете, что особняк по улице Герцена, 14 в Киеве, который получил в пользование Петр Шелест с избранием его первым секретарем ЦК Компартии Украины, сохранился до наших дней. Как часто там бывал ваш отец, какие там принимались решения, с кем встречался?

— Он там не только часто бывал, он там постоянно жил. Ведь квартиры в Киеве у моего отца не было. Кстати, очень часто улицу Герцена в нашей семье называли Асиевской. Именно такое название она имела до революции. Скажу больше, именно в этот особняк Петру Шелесту привозили на ознакомление документы с грифом «Секретно». Поскольку отец был очень загружен текущими делами, он иногда просил меня их просмотреть, чтобы определить степень важности. Почти каждый день поступали документы объемом 300-400 страниц из КГБ, дипломатических представительств, областей, и нужно было отфильтровать самое интересное. Официальные встречи по указанному адресу никогда не проводились. Они проходили в здании по улице Орджоникидзе, нынешней Банковой. Признаюсь, я не так давно был на территории этой усадьбы вместе с известным историком Юрием Шаповалом, который снимал там сюжет для телепередачи. В целом здания сохранили свой первозданный вид, а вот прилегающий парк, как мне показалось, выглядел несколько запущенным и неухоженным.

— Поскольку вы упомянули Ю. Шаповала, то именно он подметил интересную черту характера вашего отца — после удачной охоты он любил у костра за рюмкой попеть украинские народные песни. Какие у него были любимые песни?

— Действительно отец очень любил петь и не только после удачной охоты. Любимыми песнями у него были: «Ой на горі та й женці жнуть», «Ніч яка місячна, зоряна, ясная», «Розпрягайте, хлопці, коні» и многие другие.

 — Как думаете, почему представители украинской интеллигенции, которых принято называть шестидесятниками, в частности Вячеслав Чорновил, Иван Дзюба, Сергей Параджанов, Виктор Некрасов, с большей симпатией относились к Петру Шелесту, чем к Владимиру Щербицкому? Может, причина в русификации, которая зацвела буйным цветом после отстранения Петра Шелеста от власти?

— Действительно, этот фактор существовал. Когда Щербицкому приказали давить украинскую культуру, то делал он это добросовестно и безотказно. Отец же проявлял озабоченность развитием литературы, искусства, проникался судьбой их творцов. Вот вы упомянули Вячеслава Чорновила. Он с уважением относился ко мне и не держал зла из-за того, что я сын Петра Шелеста. Пан Вячеслав еще при жизни говорил, что не отец его посадил за решетку, а карательные советские органы. Или Иван Дзюба и его трактат «Интернационализм или русификация?». Может знаете, в советские времена для высших партийных руководителей существовали так называемые белые книги. Фактически это была запрещенная литература, которая выдавалась под роспись с обязательным возвратом в так называемые спецхраны. Так, будучи студентом киевского университета, получил возможность прочесть книги Уинстона Черчилля, Генри Киссинджера, Алена Даллеса, а в 1965 году и «Интернационализм или русификация?» Ивана Дзюбы. Скажу откровенно, когда я ее впервые прочел, она меня заинтересовала и понравилась. Несколько иная реакция возникла у отца после ознакомления. Все же он был воспитан в других традициях, и она его очень задела. В то же время в последующей своей деятельности он использовал аргументацию, изложенную автором-диссидентом в своем труде.

С Сергеем Параджановым связана интересная история. Отец с ним встречался, потому что ему очень понравился фильм «Тени забытых предков». Скажу больше, Петр Ефимович даже обратился к Михаилу Суслову (секретарю ЦК КПСС), чтобы тот вмешался, чтобы прекратилась травля талантливого кинорежиссера. И наконец, Виктор Некрасов. Отец очень высоко ценил его роман «В окопах Сталинграда», потому что он написан непосредственным участником событий. В то же время выражал недовольство тем, что писатель разменивает свой талант, пристрастившись к водке.

— Когда анализируешь слова и поступки Петра Ефимовича в той или иной ситуации, возникавшей на протяжении его многолетней партийной карьеры, сложно понять, почему он в отдельных вопросах проявлял некоторую непоследовательность. Имея антагонизм в отношениях с Владимиром Щербицким, он все же решился раскрыть последнему планы относительно отстранения Никиты Хрущева от должности Первого секретаря ЦК КПСС.

— То, о чем вы говорите, не соответствует действительности. Были три исключения, вернее три человека, которые не были посвящены П. Шелестом в «дворцовый переворот». Это Щербицкий, на то время занимавший должность первого секретаря Днепропетровского обкома Компартии Украины, Иван Семенович Сенин — 1-й заместитель председателя Совета Министров Украинской ССР и Ольга Ильинична Иващенко — член Президиума ЦК КПУ. Кстати, с Ольгой Иващенко случилась интересная история, когда за ней попытался ухаживать Леонид Брежнев во время отдыха в Крыму по рассказам отца. В 1965 г. ее отправили на пенсию из-за того, что препятствовала свержению Никиты Хрущева. Думаю, что ее отставка была связана не только с этим...

«ПОДАВЛЕНИЕ «ПРАЖСКОЙ ВЕСНЫ» ПРИВЕЛО К МНОГОЧИСЛЕННЫМ ЧЕЛОВЕЧЕСКИМ ЖЕРТВАМ»

— Какие замечания высказывал вам отец, когда речь шла о Комитете государственной безопасности? Мало известно о сотрудничестве Петра Ефимовича со спецслужбами во время трагических событий в Венгрии в 1956 г. и Чехословакии 1968-ом. Какая давалась оценка увиденному в упомянутых странах?

— Начну с того, что с главой КГБ при Совете Министров УССР Виталием Никитченко у отца сложились дружеские отношения, потому что он оказался умным человеком. А когда пришел Виталий Федорчук, то хуже, как говорится, некуда. В 1956 году отец занимал должность второго секретаря Киевского горкома КП Украины. Следовательно, реально влиять на события в Венгрии он не мог. С Чехословакией другое дело. Леонид Брежнев поручил ему разобраться, кто из высшего партийного руководства этой страны мог стать тем лидером, которому удастся преодолеть политический кризис и попытаться исправить ситуацию без внешнего военного вмешательства. Такой кандидатурой, на взгляд П. Шелеста, мог быть член Политбюро ЦК КПЧ Василь Биляк. Кстати, украинец по происхождению. К сожалению, предложение отца отклонили, а поддержали кандидатуру Густава Гусака. Как бы там ни планировали в Кремле, а разрядить ситуацию в Чехословакии с новым партийным руководством бескровно не удалось, и подавление «пражской весны» привело к многочисленным человеческим жертвам. Что касается увиденного в социалистических странах, то я бы отметил положительное отношение отца к таким руководителям социалистического, как он говорил, лагеря: Вальтеру Ульбрихту, Владиславу Гомулке, в некоторой степени Яношу Кадару. С некоторым презрением он воспринимал Тодора Живкова и очень не любил Николае Чаушеску. В 1960-х отец впервые в жизни попал в капиталистическую страну, когда по приглашению руководителей Французской коммунистической партии принял участие в партийном съезде, проходившем в Париже. Вернувшись в Киев, не мог прийти в себя от увиденного и все удивлялся, почему Советский Союз, а в его составе и Украина так бедно живут по сравнению с Францией.

— В 2004 году одно из киевских издательств выпустило книгу «Петр Шелест: «Настоящий суд истории еще впереди», в которой ваш отец подробно описал нежелание центральной власти наращивать развитие инфраструктуры народного хозяйства Украины в 1950-1960-х. Приводились конкретные примеры со строительством дворца «Украина», авиапредприятия «Антонов», аэропорта «Борисполь», автобана Киев-Борисполь, запорожского автомобильного завода, Государственного музея народной архитектуры и быта и многое другое. Кстати, от такой «активности» Петра Ефимовича пострадали и вы, когда его обвинили в создании Института теоретической физики в столице Украины специально под своего сына...

— Вообще-то на момент избрания отца первым секретарем ЦК Компартии Украины Академия наук УССР в своем составе насчитывала более 20 научно-исследовательских институтов. Отец прекрасно понимал, что дальнейшее развитие промышленности и экономики республики невозможно без научных открытий, внедрения наукоемких технологий, выпуска высокотехнологической продукции, подготовки разнопрофильных специалистов высшими учебными заведениями. В том числе и физиков-ядерщиков, к которым принадлежу я. Попытки открыть Институт теоретической физики в Киеве делались неоднократно, но позиция отдельных академиков тогдашней Академии наук СССР, я бы сказал, шовинистически настроенных, тормозила реализацию этой идеи. Действительно Петр Шелест в глазах московских руководителей очень часто выглядел национал-автономистом, когда очень жестко отстаивал собственную позицию, которая шла в разрез с центральной властью. Вспомните из истории, как на протяжении трех-четырех лет до его отстранения постоянно (а я помню это очень хорошо) требовали от Украины дать миллиард пудов хлеба во время сбора урожая. И хотя отец неоднократно говорил, что это приведет к уменьшению поголовья скота из-за отсутствия достаточного количества фуражного зерна, в Госплане так не считали и плели интриги против него. Возвращаясь к Институту теоретической физики, скажу, что я никогда не был на должности директора этого научного учреждения. На момент создания институт возглавил академик Николай Боголюбов, а я стал его заместителем.

«КРЫМ — ЭТО БЫЛА ГЕОПОЛИТИЧЕСКАЯ ОШИБКА СО СТОРОНЫ РОССИИ, КОТОРАЯ ЕЙ ОЧЕНЬ НАВРЕДИТ В БУДУЩЕМ»

— В свое время вы вынуждены были уехать из Украины, у вас российское гражданство. Как оцениваете произошедшее за последние два года в межгосударственных отношениях между Украиной и РФ? Как восприняли аннексию Крыма?

— Произошедшее за последние два года воспринимаю как большую трагедию наших стран и наших народов — украинского и русского. Надеюсь, что наступит то время, когда, во-первых, перестанет литься кровь, а во-вторых, будут установлены нормальные отношения. Не буду употреблять слова «братские», «родственные», потому что они уже не несут политической нагрузки, как раньше. По поводу Крыма отвечу так: что случилось, то случилось... Но очень много авторитетных людей в Москве, не буду называть их фамилии, чтобы не причинить вреда, уверены в том, что это была геополитическая ошибка со стороны России, которая ей очень навредит в будущем.

— Как относитесь к Владимиру Путину? Есть ли что-то общее в методах его правления с методами правления Петра Шелеста?

— Их вообще сравнивать нельзя, потому что Путин является абсолютным руководителем, а отец на протяжении всей политической карьеры подчинялся Москве. В начале его правления мое отношение к нему было предвзятым. После того как Владимир Путин немного изменил ситуацию с олигархами, в частности с Владимиром Гусинским, Борисом Березовским, Михаилом Ходорковским, я увидел в его действиях некоторый позитив. Позже его правление имело как «плюсы», так и «минусы». Не буду комментировать его внешнюю политику, потому что это нецелесообразно при существующих обстоятельствах, скажу о внутренней. То, как сегодня реформируется Российская академия наук, на мой взгляд, тоже огромная ошибка. Пользуясь своей властью, которая сегодня близка к абсолютной, Путин мог бы предотвратить разрушительные процессы, наблюдающиеся в научной среде страны...