Как подготовить кадры?

Тема безопасности в Украине в последние годы не просто актуальна. Война, которую развязала Россия против нашей страны, — это сверхсерьезный вызов для нас и всего цивилизованного мира. Какими были этапы подготовки России к войне с Украиной? Как нужно было реагировать на агрессию в 2014-ом? Насколько НАТО эффективно противодействует усилению России? Как изменилась сама Украина? Ответы на эти вопросы студенты Летней школы журналистики «Дня» имели возможность получить от главы Службы безопасности Украины в 2003—2005 гг. Игоря СМЕШКО. Не зря после встречи летнешкольники отметили, что как будто побывали на лекции в Национальном университете обороны Украины имени Ивана Черняхивского.

«ВЫНУДИТЬ РОССИЮ К УСТУПКАМ МОЖНО, ТОЛЬКО ЕСЛИ ОНА БУДЕТ ИМЕТЬ ДЕЛО С СООТВЕТСТВУЮЩИМ СОЮЗОМ ГОСУДАРСТВ»

Владислава ШЕВЧЕНКО, Национальный университет «Киево-Могилянская академия»:

— Во время последнего саммита НАТО в Брюсселе генсек Альянса Йенс Столтенберг заявил: «НАТО не воспринимает оккупацию Крыма Россией, однако это не повод изолировать Россию». Какой существует механизм принуждения России к уступкам?

— Для того, чтобы понять Россию, нужно хорошо знать ее историю. Еще российский император Александр ІІІ говорил: «В России есть только два союзника: ее армия и флот». Россия — это исторически имперское государство с совершенно авторитарной формой правления, которое за всю свою историю не знало никаких демократических форм управления. Это государство, для которого его границы важнее, чем жизнь его граждан.

После военного соглашения с Украинским казацким государством 1654 года относительно слабое Московское государство с помощью Украины постепенно превратилось в империю. С того времени мы, предоставляя человеческие, культурные, государствообразующие ресурсы, принимали активное участие в развитии Российской империи, которая признавала только расширение границ и силу. Поэтому вынудить сегодняшнюю Россию к уступкам, которая является потомком стабильных трехсотлетних имперских традиций, можно, только если она будет иметь дело с соответствующим союзом государств, являющихся эквивалентной силой, не меньшей, чем российская.

Два Майдана испугали власть в Кремле. Вообще появление демократического государства и экономически развитой и процветающей Украины — это прямая угроза авторитарной форме правлении в России. Следовательно, коалиция западных стран, в том числе альянс НАТО—США — это единственная сила, которая теоретически могла бы влиять на поведение России, которая разрушила всю систему международного права после Второй мировой войны. Война против Украины, аннексия Крыма — это нарушение Хельсинского акта, который официально признал поствоенные границы в Европе неизменными.

Второе — это нарушение Будапештского меморандума. Мы имели 3-й ядерный арсенал в мире. Никто никогда за историю человечества не сделал больший вклад в реальное разоружение и мир в мире, кроме Украины. Ни одна страна мира. Это единственный уникальный случай. За это мы получили гарантии, которые Россия грубо нарушила. В Будапештском меморандуме прописано, что Россия обязалась не использовать против нас не только военную силу, но и экономическое, политическое, дипломатическое давление. Она все это нарушила.

И третье — она нарушила Большой договор (о дружбе) 1997 года, подписанный между  Россией и Украиной, который признавал существующие границы Украины.

Итак, нарушение этих трех базовых договоров безусловно требовало, по моему убеждению, более скоординированной и жесткой реакции со стороны Евроатлантического сообщества. Но случилось то, сто случилось, соответственно, нам необходимо выходить из существующих реалий — это наши союзники, других у нас нет. Нужно вообще забыть о бескорыстных друзьях не только на Востоке, но и на Западе. Ни у одной страны мира нет бескорыстных друзей, потому что все имеют свои собственные интересы. Им нужно обеспечить внешнюю и внутреннюю стабильность и безопасность, в первую очередь собственных стран и народов.

К сожалению, Украина — это последний романтик в Европе. Мы всегда надеялись, что нас кто-то полюбит за то, что мы такие красивые, что мы стремимся к свободе. Этого не будет. Да, экономические санкции — действуют. И за это благодарность западным странам. Но нужно понимать, что сегодня НАТО переживает сложные времена. Единство евроатлантического сообщества поставлено под вопрос. И это, кстати, одно из направлений борьбы нынешнего руководства Российской Федерации с Западом. Цель — расколоть их единство. И как раз определенные трения, которые возникли между Европой и США, между отдельными западными странами, ослабляют общий фронт противодействия агрессии РФ.

«НУЖНО УВЕЛИЧИВАТЬ СВОЕ МОГУЩЕСТВО И БЫТЬ НЕ ТОЛЬКО ПОЛУЧАТЕЛЕМ, НО И ДОНОРОМ ВОЕННОЙ СИЛЫ И БЕЗОПАСНОСТИ В ЕВРОПЕ»

Иван КАПСАМУН:

— Украина на законодательном уровне вернулась к формуле о том, что нашей конечной целью является вступление в Североатлантический альянс. Что реально делается в этом направлении, чтобы не на словах, а на деле приближать Украину к НАТО?

— Проанализируем этот вопрос на уровне четырех составляющих государственной силы.

Первое — экономика. Думаю, вы прекрасно чувствуете реальное положение в экономике, уровень экономического благосостояния и защищенности наших рядовых граждан. Основа современной демократии, ее главная социально-экономическая база — это средний класс. Для успешного ее существования в современных условиях эта база — это когда есть более 50% малых и мелких владельцев, высокооплачиваемых учителей, врачей, профессиональных работников, военнослужащих, государственных служащих... Можем ли мы похвастаться, что в Украине есть 50% такой критической массы? Нет. А нынешняя налоговая или тарифная политика правительства — увеличивает количество среднего класса? Нет. Если мы строим демократию и хотим быть частью евроатлантического пространства, мы должны увеличивать благосостояние и средний класс в стране.

Второе — военная. Вы думаете, в НАТО ждут страну, которая имеет проблемы с Российской Федерацией, которая в свою очередь не признает нашу государственность? В Альянс мы должны прийти с сильными Вооруженными силами. Никто нас не возьмет под свой зонтик, не будет платить за нас деньги на оборону и рисковать жизнью собственных граждан за нашу свободу. Мы же видим, как президент США Трамп постоянно остро ставит вопрос относительно необходимости увеличения расходов на оборону, особенно со стороны Германии. США не может тоже платить за всех. Очевидно, нам нужно самим увеличивать свое военное могущество и быть не только получателем, но и донором военной силы и безопасности в Европе.

Третье — дипломатия. Политический имидж государства строится на репутации страны, на работе профессиональных дипломатов. Первые позиции в рейтинге коррупции государственного аппарата — вы думаете, это позитивный имидж для цивилизованного сообщества?

Информационная безопасность — это очень важная составляющая безопасности государства. Сейчас, в XXI веке, нет проблемы с объемом доступной информации, есть проблема с ее фильтрацией от неправды и направленной подрывной пропаганды, которая разрушает национальное сознание. А следовательно, есть проблема с анализом информации и ее использованием для укрепления национальной безопасности и обороны Украины.

Следовательно, провозглашение курса на НАТО — это прекрасно, но я как прагматичный человек смотрю на домашнюю работу. Что делается по факту в экономике, военной сфере, дипломатии, информационной составляющей. Если мы покажем прогресс, тогда к нам могут обратиться сами представители НАТО и сказать: «Присоединитесь к нам. Давайте увеличим территорию прогнозированных, успешных, демократических держав мира».

И.К.: — Кстати, опять звучат мнения о нейтралитете или внеблоковости. Разве мы это уже не проходили?

— Нейтралитет — очень ценная вещь. По моему мнению, еще 1990-х мы должны были разменять наш третий ядерный арсенал на полноправное членство в НАТО. Но Украина этого не сделала. Мы имели иллюзию относительно того, что Россия никогда не начнет вооруженную агрессию против Украины. До 2005 года, когда я был на активной службе, мы видели негативные сигналы со стороны России, но большинство тогдашнего руководства Украины не верило, что Россия может пойти на агрессию.

Сегодня вокруг Украины уже совершенно другая геополитическая ситуация. Мы понимаем, что в безопасностном и оборонном измерении мы уязвимы. Решить этот вопрос можно только усилением своих четырех компонентов государственной силы. Мы должны, прежде всего, быть готовы сдержать любого агрессора, включая РФ. Это ядерное государство, но не нужно преувеличивать его возможность в обычных Вооруженных силах. Нужно сделать армию становым хребтом нашей государственности. И нейтральный статус не решит наши проблемы. Но по крайней мере позитивным сигналом является то, что на последнем саммите НАТО для Украины еще раз подтвердили то, что двери Альянса для нас открыты.

«ТАКТИЧЕСКОЕ ЯДЕРНОЕ ОРУЖИЕ — ЭТО АБСОЛЮТНО ДРУГОЙ СЕГМЕНТ. МЫ МОГЛИ ЕГО СОДЕРЖАТЬ И РАЗВИВАТЬ»

Юлия ДОВГАЙЧУК, Киевский национальный университет имени Тараса Шевченко:

— Во время недавней встречи со студентами Летней школы журналистики первый президент Украины Леонид Кравчук сказал, что Украина не имела возможности сохранить стратегическое ядерное оружие. В одном из своих интервью вы заявили, что вместо этого мы имели возможность сохранить тактическое ядерное оружие. Каким образом и что бы нам это дало?

— Во-первых, я уважаю первого президента Леонида Кравчука, он работал в конкретных условиях и объективных внутренних и внешних обстоятельствах тогдашней Украины. Во-вторых, как кадровый военный, ракетчик, я должен сказать, что да, Украина имела достаточную научно-техническую базу для самостоятельного, в перспективе, овладения этим оружием. Но в конкретных обстоятельствах того времени, при жестком политическом давлении России и США, конкретных социально-экономических условиях внутри страны, мы вряд ли могли сохранить стратегическое ядерное оружие. Не только с политической точки зрения, но и в связи с экономическим фактором. Хотя технически мы могли овладеть управлением этим оружием. «Хартрон» обеспечивал все программное обеспечение. У нас был самый большой ракетный завод в мире — «Южмаш», который производил самые современные и эффективные стратегические ракеты в мире. То есть теоретически замкнуть цикл с научно-технической точки зрения, думаю, мы могли. Единственное — международно-политическая, финансовая и социально-экономическая цена этого вопроса. Выдержала ли бы тогдашняя политическая власть внешнее давление в конкретных социально-экономических обстоятельствах того времени? Я не уверен.

В то же время тактическое ядерное оружие — это совершенно другой сегмент. Мы могли его содержать и развивать. Но тактическое ядерное оружие было почти сразу после провозглашения Декларации о государственном суверенитете Украины вывезено. Я до сих пор даже не знаю, кто принимал окончательное решение, кто ставил подпись и каким образом это происходило. Сейчас мы, безусловно, понимаем, что это оружие было бы лучшим залогом безопасности нашего государства. Что бы мы ни говорили, но все государства уважают силу. И если бы мы сохранили это оружие, то с Украиной был бы совершенно другой разговор.

«С 1991 ГОДА РОССИЯ НИКОГДА ИСКРЕННЕ НЕ ПРИЗНАВАЛА НЕЗАВИСИМОСТЬ УКРАИНЫ»

Христина САВЧУК, Киевский национальный университет имени Тараса Шевченко:

— До оккупации Крыма и части Донбасса Россия уже проявляла свои агрессивные действия по отношению к Украине. Какими были эти этапы?

— С 1991 года Россия никогда искренне не признавала независимость Украины. Что бы они ни говорили о братских народах, каждый народ сам по себе, каждый народ имеет свое рождение и свой путь. Когда мы говорим об отношениях России и Украины, то нужно называть вещи своими именами. Русь-Украина — это митрополия старинной империи Рюриковичей. То есть современная Украина — это правопреемник Киевской Руси. Казацкое государство — это первое демократическое государство в Европе, которое было основано на демократических принципах, в то время когда в ХVII веке вокруг нас были абсолютные монархии.

1991 год. Представьте себе, что думали те, кто находится в Кремле. Отделилась лучшая часть империи. Причем какой генофонд, какой потенциал. Первый президент России Борис Ельцин на словах признавал независимость Украины, но тайно выдавал указы о запрете какого-либо сотрудничества в военно-промышленном комплексе. При Ельцине Россия еще была слабой, но как только она набрала обороты, то сразу проявила свои имперские комплексы. Кремль не мог смириться с тем, что Украина идет своим путем. Поэтому время от времени они пытались дестабилизировать Украинское государство.

1994 год — времена Мешкова в Крыму. 2003 год — Тузла. Но до 2005 года, при больших кадровых ошибках, особенно в политической плоскости, профессиональный потенциал в большинстве институтах государственной власти все-таки еще сохранялся. Трагедия началась в 2005 году, когда при президенте Викторе Ющенко все должности в силовых структурах, спецслужбах и правоохранительных органах стали не профессиональными, а исключительно политическими. Ющенко начал назначать на ключевые должности в сфере безопасности и обороны людей почти с улицы. Для них главным было — выстроить свою кланово-политическую вертикаль власти с целью удержаться в креслах. Этот прецедент и процесс усовершенствовал Янукович. Он вообще начал назначать в силовые структуры граждан РФ без какой-либо проверки. Безопасный для обороны и безопасности Украины уровень профессионализма в государственных учреждениях был утрачен.

Между тем Россия неуклонно увеличивала свой потенциал агрессии. На нее сильно повлияли и первый, и второй Майданы. Они пересмотрели свою политику и мобилизовались, начались серьезные вливания в армию. Все закончилось войной против Украины, оккупацией части наших территорий.

«КТО ДОКУМЕНТАЛЬНО ДОКАЗАЛ, ЧТО ВОЙСКО БЫЛО В ЗАПУЩЕННОМ СОСТОЯНИИ?»

Дарья ЧИЖ, Киевский университет имени Бориса Гринченко:

— На ваш взгляд, как должна была поступить украинская власть в 2014 году, когда с одной стороны — законодательство диктует введение военного положения, хотя бы в отдельных районах, где продолжались боевые действия, а с другой — украинское войско находилось в очень запущенном состоянии. Каково ваше виденье ситуации?

— Кто документально доказал, что войско было в запущенном состоянии? Слова министра обороны Тенюха, который на второй день пребывания на должности заявил, что у нас нет войска, — это не документальное доказательство. Если бы я увидел документы с подписью начальника Генштаба, командующего Сухопутными войсками, командующего ВМС, на основании которых адмирал Тенюх сделал такое заявление, это было бы материалом для анализа. Но этого нет. По словам Тенюха, у нас боеспособными на то время были пять или шесть тысяч военных? А сколько военных вышло из Крыма? Более пяти тысяч — только из Крыма. То есть говорить о том, что у нас не было Вооруженных сил... У нас не было, с моей точки зрения, компетентного командования, способного принять решение и взять на себя ответственность.

Кроме того, такие документы как Конституция, Закон «Об обороне», для чего и кого принимались? Там все написано: как и что должны делать руководители государства. Как можно одну часть выполнять, а другую игнорировать? С объявлением частичной мобилизации, это — закон 1993 года, наступает особый период. А с наступлением особого периода президент должен создать ставку главнокомандующего и ввести военное положение. Он может не делать этого по всей стране, но на части, где идут боевые действия, он обязан это сделать. Ну, какая антитеррористическая операция, тем более, если она длилась у нас более четырех лет?

Войну нужно называть войной. Должна существовать вертикаль принятия решений. А у нас начало и окончание АТО должен был вводить своим приказом заместитель председателя СБУ. Этот правовой коллапс и неприятие решений в первые дни потянул за собой цепь наших глобальных проблем. Если бы в первые дни была отдана команда доставить мятежников в Киев специальными подразделениями, если бы мы начали имеющимися силами защищать свою территорию в Крыму, то, возможно, все бы закончилось Севастополем. Захвата Донбасса, думаю, не было бы.

«В 2014-м КОМИТЕТ ПО ВОПРОСАМ РАЗВЕДКИ ВОЗОБНОВИЛИ. НО ТАК И НЕ ВЫДЕЛИЛИ НИ БЮДЖЕТА, НИ ЛЮДЕЙ, НИ ПОМЕЩЕНИЙ»

Андриана БИЛА, Киевский университет имени Тараса Шевченко:

— Известно, что в 2014 году президент возобновил работу Комитета по вопросам разведки, но дальнейшей реализации этого направления не было. Объясните, пожалуйста, почему, ведь вы занимались этим вопросом?

— Да, я третий раз за время моей службы был назначен руководителем этого комитета. Первый раз я возглавлял его с 1995-го по 1998 гг., а второй — с 2004-го по 2005 гг. Комитет по вопросам разведки отвечает за планирование, координацию и контроль разведывательной деятельности трех служб, которые имеют возможность работать за рубежом, а также внутренних информационных служб. Этот Комитет существует во всех развитых странах, где функционируют несколько разведывательных органов. Почему? Потому что разведывательные органы имеют ведомственную принадлежность, а следовательно, их информация может иметь ведомственную окраску. Для того, чтобы глава государства или правительство имели интегральную, проверенную, взвешенную по достоверности и важности информацию для принятия решений, существуют комитеты, которые этим занимаются.

У нас этот комитет был ликвидирован за время президентства Виктора Ющенко. Для меня было странным, когда будучи около 10 лет в руководстве разведывательных органов, в конце моей военной карьеры Ющенко даже не встретился со мной, чтобы хотя бы войти в курс дел. Комитет просто ликвидировали. В 2014-ом его возобновили. Но в течение двух следующих месяцев на него не выделили ни бюджет, ни людей, ни помещений. И через почти два месяца президент принял решение ликвидировать им же созданный комитет, а меня уволить с должности. Сегодня, насколько мне известно, существует комитет с другим названием — «Объединенный разведывательный комитет при СНБО», но я не знаю, чем он занимается и занимается ли чем-то вообще. У меня есть сомнения относительно эффективности его работы.

София ПОСТОЛАТИЙ, Сумской государственный университет:

— На ваш взгляд, почему работники СБУ имеют право не обнародовать свои декларации?

— Обнародование подобной информации — это угроза внутренней безопасности специальной службы. Я не знаю цивилизованной страны Запада, где бы декларация работников разведки была в свободном доступе. Вообще информация об адресах, дате рождения, возрасте сотрудников, их семейных связях является закрытой государственной информацией, и в большинстве развитых стран Запада оперативные сотрудники таких органов проживают на территории даже своих стран по документам прикрытия. Отличие с нами в том, что там существует действующая система контроля со стороны государства над подобными службами. Кроме того, взаимный контроль за спецслужбами, плюс парламентский контроль, плюс общественный контроль. Кстати, Комитет по вопросам разведки как раз имел функцию контроля, также имел возможность доступа к критически важной информации по этому поводу. У нас проблемы не с декларациями, а с отсутствием действующего контроля за спецслужбами.

«КАДРОВАЯ ПОЛИТИКА НЫНЕШНЕЙ ВЛАСТИ — ЭТО ОДНА ИЗ ГЛАВНЫХ ПРОБЛЕМ, КОТОРАЯ ПОРАЗИЛА УРОВЕНЬ НАШЕЙ НАЦИОНАЛЬНОЙ БЕЗОПАСНОСТИ»

Ирина ЛАДИКА, Львовский национальный университет имени Ивана Франко:

— Вы работали военным атташе в посольствах Украины в США, Швейцарии. В одном из интервью вы сказали, что послы должны быть эффективные, постоянно напоминать об Украине миру. Интересна ваша оценка назначения послов во времена президентства Порошенко: послов либо долго не назначают, либо если назначают, то видим такие фигуры, как Петр Литвин (назначен послом в Армении). В чем проблема?

— Кадровая политика нынешней власти — это одна из главных проблем, которая поразила уровень нашей национальной безопасности. Украине как минимум нужно существование двух основанных на идеологии и демократии политических партий. Для того, чтобы пока одна находится в исполнительной ветви, другая, профессиональная, законодательная, контролировала в том числе кадровые назначения. Как подготовить кадры? Если нет партий, основанных на идеологии, и нет социальных лифтов, этого не сделать. Маргарет Тетчер лет 15 работала в маленьком графстве в своей партийной организации, пока поднялась по лестнице. Мы же все время видим лозунги — «новое лицо». На Западе этого никто не поймет. На сегодняшний день министру обороны США Джеймсу Меттису 67 лет, и это новое политическое лицо Америки. До этого назначения он никогда не занимался политикой, никогда не избирался по спискам политических партий во власть и никогда не назначался по политическим квотам в государственные органы власти. Вы посмотрите на наших многих физически молодых политиков, сколько раз они перебежали из одной политической партии в другую, от одного президента к другому? Это и есть кадровый кризис политических сил при власти, которые не имеют скамьи запасных. Такая же ситуация с дипломатами и послами. Их назначение может длиться год-два, от этого у нас постоянно сохраняется цифра приблизительно 10 стран, в которых нет послов. Или еще одна проблема: нет четкого разграничения аполитичных профессионалов и политназначенцев, в том числе в Министерстве иностранных дел.

Вообще с учетом уроков не только последние 25 лет независимости Украины, но и столетия от последнего Гетманата, актуальными лозунгами современной политической жизни Украины я бы считал следующие: «Не новые по возрасту политические лица при власти, а возвращение к власти профессионалов», а также «Не новое перевоплощение «опытных» и рейтинговых политиков и их политических назначенцев, а блокада их дальнейшей политической жизни на выборах».

«СЕЙЧАС МЫ ЕЩЕ ПРОДОЛЖАЕМ ПЕРЕГОВОРЫ, ДО НАЧАЛА ОСЕНИ ВРЕМЯ ЕСТЬ, ТОГДА И БУДЕМ ПРИНИМАТЬ РЕШЕНИЕ»

Эвелина КОТЛЯРОВА, Киевский национальный университет имени Тараса Шевченко:

— Как вы оцениваете нынешнюю гуманитарную политику в нашем государстве?

— Гуманитарная политика — это основа. Например, в бюджете Франции на науку, культуру, образование с каждым годом расходы увеличиваются, потому что самое главное — это качество продуктивной рабочей силы, это политическая культура избирателя. Если вы имеете человека с высоким образованием и культурой, то в IТ-технологиях вы сможете заработать большие прибыли, чего в условиях сырьевой экономики вы никогда не получите. Но для этого нужно, чтобы была государственная скоординированная политика. На сегодняшний день я этого не вижу.

Вспомните гетмана Павла Скоропадского, у которого было всего лишь восемь месяцев правления. В сверхсложных условиях внутренней и внешней политики он за этот короткий период создает Национальную академию наук, Национальную библиотеку, открывает новые университеты, школы. Он прекрасно понимал, что такое культура для народа. И сравните его с Симоном Петлюрой, который, получив открытое письмо от украинского военного деятеля Петра Болбочана (освободил восток Украины и присоединил Крым), в котором он пишет о недопустимости назначения на должности людей с низким образованием, культурой и профессиональным опытом, приказал схватить его и расстрелять.

Ирина ПИЦЬ, Каменец-Подольский национальный университет имени Ивана Огиенко:

— Месяц назад в интервью газете «День» вы сказали: «К нам обращаются многие политические силы с предложением объединить силы, потому что эти выборы будут определяющими для судьбы Украины. Мы с удовольствием подставим плечо и готовы вступить в команду лидера...» Что-то изменилось за это время?

— К нашей общественной организации и политической партии «Сила и честь» продолжают обращаться представители  многих политических сил. На данный момент мы пока не встретили тех, кто предложил бы нам три главных вещи, которые для нас являются очень важными и совпадали бы с нашим и их виденьем. Первое — национальная идея и стратегия развития сильной и демократической Украины по главным направлениям: экономика, военное дело, политико-дипломатическая и информационная сферы. Второе — план реализации этой стратегии на пять лет. Третье — это список профессиональных, опытных и моральных людей, которые способны реализовать эти планы. Сейчас мы еще продолжаем переговоры, до начала осени время есть, тогда и будем принимать решение.

Летняя школа журналистики проходит при поддержке Центра информации и документации НАТО в Украине