Александр ЛАВРИНОВИЧ: Мы задумались об открытой политике только через восемь лет

— Александр Владимирович, каковы перспективы судебного разбирательства относительно легитимности вашей части Руха?

— Первый этап рассмотрения закончился. Мы будем обращаться в Верховный cуд.

— Представьте, что Верховный суд принимает решение не в вашу пользу. Что вы будете делать?

— Судебное решение никак не повлияет на наши принципы и взгляды, на программу, наконец…

— Оно повлияет на вашу «торговую марку». Рухом будет называться другая партия.

— Конечно. С другой стороны, «торговая марка» узнается и в связи с людьми, ее представляющими. Уйдет, к примеру, Слободян из «Оболони», для многих потребителей это станет сигналом, и они перестанут покупать ее продукцию. Но не для всех и не сразу. То же самое может произойти и с нами; если название не сохранится, мы понесем определенный ущерб...

— Иначе говоря, с учетом судебных перспектив, президентские выборы вы пропускаете.

— Я считаю, что политическая партия не имеет права пропускать какие-нибудь выборы. С другой стороны, если ты хороший игрок в футбол, не обязательно пытаться в одиночку выиграть у целой команды. Лучше войти в состав команды с устраивающими тебя целями и на приемлемых условиях. Я думаю, что наша часть Руха так и поступит.

— Что это за команда? У вас в правом центре не такой богатый выбор. В случае, если ваш кандидат не соберет миллион подписей, готовы ли вы пойти на переговоры и объединиться с частью Удовенко?

— Я надеюсь, что подписи мы соберем. А вот что потом? Потом, я считаю, мы должны выполнить роль игрока, который будет участвовать в команде кандидата, имеющего реальные шансы. Цена этих выборов — очень высока. Если мы не хотим быть игрушкой в руках кандидатов, которые не будут иметь никаких обязательств перед нашей структурой, нужно вступать в сборную команду.

— Похоже, пока что создание команды идет без вас. Съезд ПРП преподносится как объединение правоцентристов, но вас там нет.

— С формальной стороны ничего особенного на съезде ПРП не произошло. Партии не объединились, можно говорить лишь об укрупнении ПРП за счет части НДП, ЛПУ и ДемПУ. С другой стороны, теперь перед нами возникла большая проблема — будет ли наша партия соревноваться за лидерство в своем лагере или пойдет на дальнейшее объединение. Кроме того, появилась новая проблема — серьзные политические фигуры, которые пока что стоят вне партий — Анатолий Матвиенко, например, который создал объединение «Открытая политика».

Парадоксальная вещь — в Украине на 9-м году независимости создается организация с таким названием. Если нет открытости, прозрачности в политике — что можно говорить о перспективах государства? Если люди до сих пор не знают, какие шаги собирается делать та или иная политическая сила, как она предлагает решить те или иные вопросы, то что уже говорить о прозрачности административных структур в государстве? Сегодня создание организации, которая заявляет о том, что будет действовать открыто и призывает к тому же других, вызывает ощущение чего-то необычного, а ведь открытость политики — это абсолютно естественное состояние для любого цивилизованного государства.

— Получается, что создание «Открытой политики» — это констатация того факта, что все это время политика была «закрытой»?

— Да. Непрозрачной и неправдивой. Одни слова произносятся с трибуны, другие пишутся в газете, третьи произносятся на партийных собраниях, четвертые при закрытых дверях, пятые — при встречах с теми, кто принимает государственные решения...

—Идеология тактики наших партий, начиная с первых лет независимости, состояла в том, чтобы как-то устроиться возле власти, в надежде «влиять» на нее. При этом оправдания такого поведения выдвигались самые разные — от «угрозы независимости» как это было у Руха, до «проведения экономических реформ», как это было у «Новой Украины». В итоге, как хорошо выразился Филенко, «не партия взяла власть, а власть — партию». Похоже, с Рухом произошло то же самое, что с НДП.

— Нет.

— Нет?

— Власть не взяла Рух. Рух сам отдался. Если же говорить о вине Руха в создании «закрытой» политики, то, конечно же, она есть. Участие во власти — главная задача для политической партии. Это единственная цель, с которой люди объединяются в партии — реализовать свои мировоззренческие взгляды на развитие общества через власть, но в данном случае... это было соучастие в выполнении каких-то функций, которые определялись властью, а не соучастие в принятии государственных решений. Рух никогда не был членом правящей команды, а исполнял ту роль, которая требовалась власти и совпадала с идеологией Руха, например, в вопросах национальной безопасности.

— Можно ли сказать, что для осознания этого факта понадобилось целых восемь лет? Или это слишком скептическая оценка?

— Это слишком оптимистичная оценка.

— Партийная политика похожа на бизнес. И партии и предприниматели предлагают некие «товары». Бывшие советские люди, которые пошли в бизнес, сразу поняли, что товары должны быть максимально «прозрачны» для покупателя — они везде подчеркивают, что тот или иной товар произведен именно этой фирмой, стремятся к устойчивому качеству и т.д. Почему те же самые бывшие советские люди, которые пошли в политику, не желают понимать элементарных правил, которые приводят к успеху?

— Я много лет говорил об этом на партийных собраниях...

— И что?

— Ничего. Я рассказывал, как нужно продавать товар «политическая партия», чтобы люди попробовали, рассказали другим, что это — хорошо или, наоборот, — плохо и в следующий раз голосовали за другую партию. Я специально не интересовался, как начинали популярные, долгоживущие западные партии, зато я знаю, как они живут сейчас, имея багаж политической четкости, определенности и предсказуемости своей политики, что составляет основу их длительного существования. В Украине, наверное, нет ни одной партии, которая бы имела четкость, определенность в своих действиях. Думаю, большинство партийцев понимает принципы, по которым строится деятельность партии. Но эта деятельность приносит плоды не сразу, а жить- то хочется сейчас... Возникает выбор — либо реализация через политическую структуру в целом, с ее политическими принципами, либо через маленькие группировки в ее средине, с конкретными интересами. Второй вариант, к сожалению, проще.

— Вы один из авторов закона о выборах президента. Не кажется ли вам, что он также консервирует «закрытость» политики. К примеру, наличие миллиона подписей говорит только о двух качествах кандидата — либо о тесной связи с административной системой, либо о наличии средств, позволяющих быстро создать структуру для решения конкретной проблемы. Это что — самые важные качества для будущего президента? Кроме того, собрать миллион подписей за такое короткое время просто нереально (сужу по собственному опыту). Теперь все кандидаты зависят от власти — любому из них можно сказать, что он собрал подписи неправильно, и это почти всегда будет правдой.

— В 1991 году на президентских выборах я работал в ЦИК, когда для регистрации нужно было собрать 100 тысяч подписей. Тогда возникла ситуация, что из- за этой нормы могло быть не зарегистрировано ни одного кандидата. Представляете — первые выборы в независимой Украине и ни одного кандидата! Тогда ЦИК пришлось принимать срочные меры. И все-таки подписи говорят и об организационных возможностях — силе партий, поддерживающих кандидата. Хотя я сам противник подписей, но мы должны были создать систему, противостоящую выдвижению случайных и не совсем адекватных лиц. Если бы не… непродуманная позиция коммунистов, сохранивших в законе возможность выдвижения от собраний граждан, при выдвижении только от партий, ситуация была бы иной и, кстати говоря, способствовала бы открытости, заставив того же Президента определиться, какую партию он все-таки представляет.

— Миллион — это все-таки запредельная цифра…

— Назовите мне другой механизм. Был еще один — денежный залог, но Конституционный суд признал его противоречащим Конституции. Мы должны создать механизмы, при которых на президентский пост могли бы выдвигаться люди, которые уже имеют определенные позиции в стране…

— Вот именно. Тем самым вы и сохраняете порочный круг «закрытой» политики, ведь у нас, чтобы стать «известным политиком», нужно пройти не политическую, а административную карьеру, в которой совсем другие, «закрытые» законы. Ваш закон о выборах консервирует эту порочную практику.

— Я думаю, что следующие выборы будут проходить по новому закону, что у нас происходит почти на каждых выборах. Ситуация в стране меняется слишком быстро.