Архитекторы агрессии

Не секрет, что в России все принципиальные политические решения принимает один человек, хорошо известный в мире. Слухи о том, будто в Кремле существует несколько центров влияния, что за воздействие на Путина в украинском вопросе борются «партия войны» и «партия мира», порождены самой кремлевской пропагандой, причем исключительно для внешнего употребления. Цель такого рода слухов вполне понятна — побудить западных партнеров быть более уступчивыми по отношению к российской политике в Украине, чтобы не подыграть мифической «партии войны» в Москве. В действительности все главные решения, как в украинском, так и в других важнейших политических вопросах, принимаются Путиным единолично. И эти решения трудно предсказуемы, как и у любого другого диктатора, по одной простой причине — российский президент ни перед кем внутри страны за свои решения не отвечает. А тотальная российская пропаганда всегда убедит подавляющее большинство населения России, и не только России, что любое принятое президентом решение — единственно верное.

Но при принятии решений Путин, несомненно, слушает советы своих приближенных. При этом, как и при всяком диктаторском, тоталитарном режиме, советчики первого лица, если они выступают публично, играют роль «злых полицейских», чтобы диктатор мог выступить в роли «доброго полицейского», очаровывая западную публику и демонстрируя склонность к компромиссу. Советники также могут позволить себе угрозы, которые первому лицу озвучивать неудобно, но которые в дальнейшем могут претвориться в жизнь.

МОСКВА. МАРШ МИРА. 21 СЕНТЯБРЯ 2014 г. / ФОТО ВАДИМА ПРЕСЛИТСКОГО

•  В случае с Украиной круг советников Путина можно более или менее полно очертить. Он явно невелик. Бросается в глаза, что в нынешнем украинском кризисе, в отличие от эпохи оранжевой революции, видную роль играет экономический советник президента Сергей Глазьев, кстати сказать, академик Российской академии наук. В его обязанности входит, в частности, курировать вопросы региональной экономической интеграции, что подразумевает создание Великой Евразии под эгидой России. Глазьев печально прославился своей публично озвученной рекомендацией сначала закрыть небо Украины с помощью российской авиации и ПВО, а затем с воздуха уничтожить украинскую артиллерию, бронетехнику и авиацию.

По его словам, если этого не сделать сейчас, то украинские власти, которые уже начали курс на мобилизацию, поднимут свое население против России. В качестве примера он привел неутешительную для России динамику, когда, по его словам в «декабре нацистов было 2 тыс. человек в Киеве», в феврале их стало 20 тыс. в мае — 50     тыс., к сентябрю их уже будет 200 тыс., а к концу года — 500 тыс. Очевидно, под нацистами Глазьев понимает здесь украинских военнослужащих.

•  Сергей Юрьевич пугал своего президента великой и ужасной украинской армией, которая будто бы в одночасье сможет возродиться, как Феникс из пепла: «Мы получаем мощнейшую военную машину, ориентированную против нас, нашпигованную нацистами, идеологически заряженными против России. Конечной целью этого всего действия является война с Россией. Мы не сможем, потеряв Донбасс, сохранить мир, так как следующая цель, которая декларируется, — Крым».

•  Замечу, что еще в сентябре прошлого года на проходившей в Крыму встрече Ялтинской европейской стратегии Глазьев предупредил, что подписание соглашения с Евросоюзом будет «самоубийственным» для Украины.

Глазьев также глубоко убежден, что Россия может вовсе обойтись без импорта: «Большинство импорта мы можем заменить своими товарами. Надо просто начать их производить». Он рекомендует перейти в торговле с Европой на расчеты в рублях, и вообще расширить рублевую зону, очевидно, за счет постсоветских государств. В этом контексте можно рассматривать попытки боевиков ЛНР и ДНР ввести в обращение рубль на подконтрольных им территориях.

•  Глазьев предлагает, в ответ на западные санкции, осуществить перевод государственных активов и счетов в долларах и евро из стран, входящих в блок НАТО, в нейтральные, возвращение всех принадлежащих государству ценностей (драгметаллы, произведения искусства и т. д.) в Россию, прекращение экспорта золота, драгоценных и редкоземельных металлов, создание собственной системы обмена межбанковской информацией для платежей и расчетов в Таможенном союзе, СНГ, со странами-партнерами по аналогии SWIFT.

•  Пока эти идеи не находят поддержки в правительстве, но Сергей Юрьевич, очевидно, и не рассчитывает на немедленное принятие предлагаемых мер. Они лишь обозначены на тот случай, если дальнейшая эскалация Москвой украинского кризиса заставит Запад ввести последний уровень санкций, который прекратит почти всякое сотрудничество с Евросоюзом, в том числе в сфере энергетики, и фактически ликвидирует конвертируемость рубля. Глазьев привык мыслить в советских экономических категориях. Он является приверженцем автаркии и национализации основных отраслей промышленности и привык оценивать рост в натуральных, а не стоимостных показателях. Поэтому Глазьев готов мерить уровень экономического развития России не по мировым, а исключительно по внутрироссийским критериям, и даже допускает длительную изоляцию России от экономического сотрудничества с Евросоюзом и США.

И пока что развитие украинского кризиса показывает, что Путин в той или иной мере использует рецепты Глазьева, какими бы экстравагантными они не казались первоначально. Массированный авиаудар по украинской армии еще не нанесла, но уже послала не менее 10—15 тыс. своих регулярных солдат воевать на Донбассе. Ответные санкции России, которые вводит Путин, еще больше изолируют Россию от Запада, а санкции против Украины призваны доказать ей «самоубийственность» курса на евроинтеграцию. Наконец, наезд на миллиардера Владимира Евтушенкова и его помещение под домашний арест напрямую связан с намерением провести дальнейшую национализацию нефтяной отрасли.

Глазьев верно подметил, почему Путин не может позволить себе уйти из Донбасса. В случае если украинское правительство восстановит контроль над Донбассом, и в российско-украинских отношениях, и в отношениях России с мировым сообществом неизменно встанет тема необходимости освобождения оккупированного Крыма. Поддерживая противостояние на Донбассе, Путин, в том числе, выигрывает время для окончательной аннексии Крымского полуострова.

•  Не менее важную роль, чем Глазьев, играет по отношению к Украине нынешний российский премьер-министр. Связь Дмитрия Медведева с Украиной определяется не только тем обстоятельством, что его супруга является, вместе с Путиным крестной матерью младшей дочери видного украинского олигарха Виктора Медведчука, которого в Кремле, по всей вероятности, хотели бы в перспективе видеть, как минимум, премьер-министром Украины, хотя это вряд ли возможно в нынешних обстоятельствах. Медведев, еще будучи главой администрации президента России в 2003—2005 годах, а потом первым вице-премьером, часто и резко высказывался по поводу оранжевой революции и российско-украинских отношений и ратовал за полное экономическое подчинение Украины России. Эту линию он продолжал, и став президентом России. Учитывая, что до 2008 года Медведев был председателем Совета директоров «Газпрома», можно предположить, что он имел самое непосредственное отношение к «газовым войнам» против Украины, равно как и к последнему российско-украинскому газовому соглашению. Можно предположить, что именно Медведев и сегодня отвечает за экономическую составляющую давления на Украину. Характерно, что в начале марта, в самом начале нынешнего противостояния, он заявил: «Украина для нас — это не группа людей, которая пролив кровь на Майдане, захватила власть в нарушение Конституции и других законов своего государства. Это вся страна. Очень разные люди. Украинцы, русские, татары, евреи. Другие нации, живущие в согласии... России нужна сильная и стабильная Украина. Предсказуемый и экономически состоятельный партнер. А не бедный родственник, вечно стоящий с протянутой рукой. Обо всем этом вчера было сказано новоявленным украинским правителям».

•  Как и Путин, Медведев не считает Украину самостоятельной политической нацией, и хотел бы видеть на ее месте конгломерат фактически независимых регионов (земель), находящихся в полной экономической и политической зависимости от России.

Глава правительства пугает Запад последствиями антироссийских санкций, которые, дескать, приведут к тому, что Европа утратит свою долю на российском рынке. По всей видимости, он, как и Путин, следует в данном случае экономическим советам Глазьева.

•  Политика Путина по отношению Украины вполне укладывается в схему евразийской теории, в современном виде популяризируемой в России Александром Дугиным. Вряд ли Дугин часто встречается с Путиным (если вообще встречается). Но фактом является то, что Путин использует евразийскую схему, создавая «железом и кровью» Евразийский союз и защищая «Русский мир». Это не исключает и прямого конфликта Дугина с существующей властью. Так, он утверждает, что «5-6 раз в день разговаривает по телефону с некоторыми из видных лидеров повстанцев в Восточной Украине и что они разделяют его разочарование Кремлем». Также, по мнению Дугина, Путин «колеблется, идет к сделке с Порошенко и поощряет нацистские войска на уничтожение Новороссии». Последнее предположение, вероятно, вызвано обидой на то, что Путин отказался от услуг таких идеологов «Новороссии», как Гиркин, Бородай и Губарев. Что ж, с точки зрения Владимира Владимировича им действительно не с руки командовать российскими регулярными войсками. Но ввод российских войск на Донбасс как раз и доказывает, что Путин, как минимум, хочет закрепить за собой часть «Новороссии». Евразийство в путинском исполнении означает, как минимум, восстановление границ СССР, а в идеале — и границ организации Варшавского договора.

Агрессия против Украины для Путина — это прежде всего решение идеологических задач восстановления империи. Поэтому остановить ее даже самыми суровыми экономическими санкциями вряд ли удастся. Единственный реальный путь здесь, поскольку надежд на членство Украины в НАТО мало — заключение между Украиной и США договора о взаимной обороне по типу тех, что Америка имеет с Южной Кореей, Японией и Израилем.