Базар советского образца

Некогда планируемое размещение металлургического комплекса вблизи энергогенераций как залог стабильности обеспечения электроэнергией утратило прямую связь. Это отчетливо прослеживается на примере Запорожской области, где производится ни много ни мало — 28% украинской электроэнергии. Этот факт, однако, не избавил местные многочисленные металлургические предприятия от энергетического голода, который они испытывают постоянно, начиная с 1996 года. Последние ограничения в потреблении электроэнергии таковы, что речь идет не только об убытках, но и об остановке целых производств. Так, один из наиболее зависимых от энергопоставок — Запорожский алюминиевый комбинат — с 24 мая вынужден прекратить производство кремния. О последствиях энергетического кризиса для предприятия — в интервью с председателем правления ОАО «ЗАлК» Иваном БАСТРЫГОЙ.

— Иван Михайлович, глубоким ограничениям в поставках электроэнергии комбинат подвергается не первый день. В какой мере пострадало производство?

— Такого длительного периода ограничений действительно еще не было. Начиная с ноября прошлого года, мы несем колоссальные убытки. У нас были все шансы закончить 1999 год на уровне самого благополучного для нас 1990 года. Но из-за ограничений, особенно обострившихся с ноября, недополучили почти 1,5 тыс. т продукции и, соответственно, потеряли 5,5 млн. грн. Напрягаясь все это время, чтобы сохранить оборудование от разрушения, надеялись, что с потеплением, как обычно, ситуация улучшится. Но очевидно, что сезонный характер энергетика утратила. Мы не испытываем не только облегчения, но все дальше заходим в тупик. Глубина ограничений достигает катастрофического уровня — до 60% от необходимого количества (при потребности 255 МВт получаем на данный момент 121,4 МВт). Как следствие, убытки за 4 месяца текущего года превысили 16 млн. грн. О плановых показателях, качестве мечтать не приходится. В основном занимаемся маневрированием, чтобы не допустить необратимого прерывания технологического цикла, спасением оборудования. А это опять непредвиденные расходы. Только на досрочный ремонт основного металлургического оборудования за этот период мы потратили более 4 млн. грн.

В таких условиях действия ограничены принципом выбора из многих зол меньшего. Поскольку электролизное производство — основной наш хлеб — имеет непрерывный цикл, приходится жертвовать другим. На 50% сокращено производство алюмотермических сплавов. Теперь вот пришлось остановить две последние печи по выпуску кремния (две отключены еще в декабре). Последствия этих мер нам еще предстоит расхлебывать. Это серьезнее, чем просто убытки от невыпущенной продукции. Это потеря с таким трудом возвращенного рынка сбыта, подрыв репутации надежного партнера. Потребителю ведь нет дела до наших объективных трудностей.

— Известно, что промышленники, в первую очередь металлурги, инициировали ряд программ, предусматривающих, в частности, создание энергорынка. Судя по имеющемуся результату, они «не работают». Почему?

— По старой недоброй традиции программы в основном остаются на бумаге. Еще в середине 90-х металлурги, напрямую зависящие от поставок электроэнергии, обеспокоились состоянием энергетики. Тогда нами была разработана схема создания регионального промышленно-энергетического консорциума. Цель преследовалась следующая: наиболее энергоемкие предприятия обеспечивают электростанциям поставки всех видов топлива, запчастей и материалов для ремонтов, а взамен гарантированно получают необходимое для производства количество электроэнергии. Кстати, такая схема, обеспечивающая бесперебойную работу генераций, выгодна всем: ведь потребителям области достаточно четверти производимой на территории электроэнергии, а остальная уходила бы в энергорынок. Но в том-то и дело, что выгода предприятий вторгается в сферу интересов так называемых субъектов энергорынка, мешая им зарабатывать на наших проблемах сверхприбыли. В итоге самые добрые намерения оборачиваются наказуемостью инициативы, что произошло в нашем случае. В начале года алюминиевый комбинат заключил контракт с российским концерном «ТВЭЛ», по которому полностью загрузил ядерным топливом один блок Запорожской АЭС. Это удовольствие обошлось нам в $21 млн., в расчете, разумеется, на поставку электроэнергии. И что же? Мощности не только не прибавилось, но ограничения еще больше углубляются. Атомщики разводят руками: мол, все уходит в общий котел. А возле «котла» все места плотно заняты и бдительно охраняются подступы к производителям электроэнергии.

— Надо понимать, что энергетический кризис вы связываете не столько с неплатежами потребителей, на которые не устают сетовать энергетики и правительство, сколько с системой управления и функционирования энергорынка. Что, по-вашему, может изменить ситуацию?

— Совершенно верно, и пример алюминиевого комбината — тому подтверждение. У нас не только нет долгов по текущим счетам, но, как в случае с ядерным топливом, мы выступаем и кредиторами. Такое же положение и у большинства крупных производителей. Поэтому ссылки на неплатежи как единственную причину, по меньшей мере, несостоятельны. Другое дело, что ими удобно прикрывать изъяны действующей системы.

На мой взгляд (и это мнение большинства промышленников), нам надо вернуться к объединению производителей и транспортировщиков электроэнергии в одну систему с присвоением генерирующим компаниям статуса юридического лица. Обретая финансово-хозяйственную самостоятельность, электростанции смогут продавать свой продукт непосредственно потребителям. Отсюда вытекает взаимная ответственность: со стороны потребителя — за полноту и своевременность расчетов, со стороны поставщика — за бесперебойное электроснабжение, в случае прерывания которого поставщик должен возместить причиненный ущерб. А то сейчас ведь игра в одни ворота: мы несем многомиллионные убытки от ограничений, а для энергетиков они даже на зарплате не отражаются. О каком же рынке речь?

Прямые договора способны ограничить субъективизм и диктат центра. Например, в данной ситуации непонятен избирательный патриотизм Минтопэнерго. Если соседним Днепропетровской и Донецкой областям лимиты на потребление электроэнергии урезаны всего на 6%, то не менее индустриально насыщенной Запорожской — аж на 30%. Как видим, волевые решения благополучно заменяют рыночные механизмы.

Наконец, пора пересмотреть политику ценообразования, которая сейчас формируется по законам базара советского образца. Ведь многолетней практикой доказано, что так называемая рыночная цена, втрое превышающая отпускную с электростанций, лишь усугубляет неплатежеспособность потребителей, а поставщикам достается «липовая» сверхприбыль. Наживаются же единицы, как правило, мутящие воду на энергорынке и к производству электроэнергии не имеющие отношения. Иначе говоря, это происходит, потому что кому-то это надо. И только политическая воля способна изменить существующую модель энергорынка, а вместе с ней — переломить ситуацию.

— Банальная истина: самым привлекательным программам надо «приделывать ноги». Я имею в виду здоровый лоббизм. Ваши предложения — это глас вопиющего в пустыне, или есть силы, на которые промышленники опираются?

— Проще сказать, куда мы не обращались за все эти годы. И от комбината, и от областного союза промышленников и предпринимателей «Потенциал» мы направляли конкретные предложения, изложенные выше, по внесению изменений в Закон Украины «Об электроэнергетике». В прошлом году Комитет по топливно-энергетической политике и ядерной безопасности Верховной Рады провел выездное заседание на базе нашего комбината и Запорожской АЭС. После увиденного и услышанного нардепы убедительно соглашались, что правила игры на энергорынке надо менять. Результат: имеем то, что имеем.

Сейчас ситуация настолько критическая, что вынуждает нас стучать во все двери. Направлены письма Президенту Украину Леониду Кучме, секретарю Совета национальной безопасности и обороны Евгению Марчуку. Без преувеличения, речь идет об угрозе национальной экономической безопасности в случае остановки металлургических производств. На их восстановление денег нет ни у предприятий, ни у государства. А ведь металлурги, по большому счету, одни из немногих — стабильные кормильцы регионов, доноры бюджета. Думаю, реалии вынудят нас создать цивилизованный энергорынок на взаимозаинтересованных началах. Не было бы только слишком поздно.