Белорусы не против единения с Россией

«Я обеими руками — за Союз. Вместе легче будет. И обеими руками — за российский рубль — а то с нашим, белорусским, куда поедешь — нигде не берут», — говорит 57-летняя пенсионерка Тамара Ракова.

Со свернутым под мышкой мешком она стояла на морозе у заснеженной главной площади Краснополья, приграничного с Россией райцентра на Могилевщине, вместе с другими надеясь, что в честь праздника — Дня колхозника — привезут продавать зерно.

Провинция уже почувствовала тяготы второго подряд неурожая, хронического дефицита продовольствия. Прошлой зимой в Краснополье сливочное масло давали по спискам — 200 граммов на квартал на каждого члена семьи. Нынче нет ни списков, ни масла, ни яиц. Спад в аграрном производстве составил 10 процентов.

Другая вереница людей собралась у магазина — привезли хлеб. В очереди пенсионеров, в основном одетых в старые телогрейки, каждый зажал по две буханки — больше нельзя, лимит.

Старики роптали — в этот завоз хлеб оказался уже вдвое дороже, чем раньше. Долго отсчитывали стопки мелких «зайчиков», тающих из-за гиперинфляции. С нового года для упрощения их жизни от белорусского рубля, ведущего счет в тысячах и миллионах, отняли три нуля — объявлена деноминация.

«Живем как в сказке — чем дальше, тем страшней», — вздохнула молодая женщина.

Официальная пропаганда убеждает, что реализация договора улучшит жизнь белорусов, обеспечит внутрироссийские цены на нефть, газ, электричество. Единые транспортные тарифы.

Это расхожее мнение, но немало в стране и скептиков.

«Зачем я буду с братом жить в одной квартире? Бесплатной нефти не будет, да и пусть Россия сначала разберется с Чечней», — считает 55-летний краснополец Евгений Малашенко.

СТОРОННИКИ СОЮЗА С РОССИЕЙ ВЕРЯТ, ЧТО РЕАНИМИРУЮТ ПРОШЛОЕ

Энтузиасты союзного государства, в основном пожилой провинциальный электорат, будущее союзное государство с Россией видят как подобие СССР во главе с Лукашенко, символизирующего для них жесткую власть.

«После войны у нас все было, а сейчас куда-то исчезло, как сквозь землю провалилось. Лукашенко — это золото, а не человек, он соединится с Россией и сталинские законы привлечет. И все будет как раньше», — рассуждает в Краснопольском магазине 78-летняя Анна Кондратенко под одобрение очереди.

«Да вы что, Лукашенко у власти — это Берлинская стена по всему периметру Союза», — возражает мужчина.

Его хмуро одергивают старики — договоришься до тюрьмы.

Сам Лукашенко не скрывал своего желания принять участие в выборах президента союзного государства, или хотя бы без выборов стать вице-президентом при Борисе Ельцине. Однако Москва отсекла эти предложения, а отказ Ельцина от власти и приход в Кремль Владимира Путина не оставил на российском олимпе ниши для белорусского сторонника единения.

ПОБРАТИМЫ

Тем не менее белорусский президент имеет своих сторонников в России, как и на всем постсоветском пространстве. «У Лукашенко я слышу боль и за Белоруссию, и за Россию. Он не разрушил ту систему, которая была», — говорит глава Красногорского сельского совета Леонид Моргач, член компартии, победившей на местных выборах три года назад.

Красная гора — российский райцентр, в пятидесяти километрах от белорусского Краснополья. Они побратимы. На главной площади — тот же памятник Ленину с шапкой снега на голове, по пути — те же опустевшие от чернобыльской радиации деревни, тонущие в сугробах.

Правда, на жителях Красной горы нет печати нищеты и ветхости, бросающейся в глаза в Краснополье. Магазины и мини-рынок в сравнении с белорусскими поражают изобилием. Хотя знакомо вздыхают пенсионеры — все дорого.

Прокуратура РФ возбуждала против Моргача уголовное дело за сепаратизм — СМИ обошла история о том, как Красная гора хочет присоединиться к Беларуси. Однако глава сельсовета считает, что пресса просто неверно интерпретировала его стремление к воссоединению двух стран в одно государство на базе белорусского опыта.

«Кто обращается за помощью к Клинтону, кто в ООН, а мы к Лукашенко обратились. Поменяли овес на солод, тракторы на комбайны — и все без денег. Белорусы помогли нам наладить пивоваренный завод — тоже бесплатно. Да, мы бедные, и туалет у нас на улице, но разве нет ничего хорошего?» — говорит Моргач.

Времена меняются. Сытые, пусть и дорогие прилавки Красной горы контрастируют с дефицитом в соседнем белорусском райцентре. А в советские времена россияне из этих голодных окрестностей любили отовариться в белорусском Гомеле, где всегда была колбаса.

«В так называемый «застой» я самолетом летал в Гомель за пивом — там тогда снабжение было лучше, чем у нас. Было три рейса в день, билет всего за два рубля. Объясните, почему я должен отречься от того времени?!» — говорит Моргач.

ГРАНИЦЫ НЕТ, НО ЕСТЬ ШЛАГБАУМ

Между Белоруссией и Россией официально уже нет границы. Но дорога между Краснопольем и Красной горой перекрыта шлагбаумом — разместившаяся в вагончике белорусская милиция проверяет багаж редких проезжающих, чтобы не вывозили дефицитные продукты в Россию.

Тем не менее контрабандная белорусская сметана, которую не видит Краснополье, водянистая, но самая дешевая, заполонила рынок от приграничных российских деревень до Смоленска.

«Нам нравится белорусский сервис — на велосипедах прямо к дому подвозят продукты — не надо ли чего. Одно время у нас в магазине хлеб и не брал никто. А сейчас им видно гайки закрутили — реже возят», — говорит 23-летний Николай из деревни Заборье. Покинутой большинством жителей из-за радиации.

Красногорский шлагбаум между Белоруссией и Россией легко обойти полем и лесом. Однако на самом деле он разделяет два мира и два временных пояса. Белоруссия все ярче символизирует социализм с его централизованным управлением, уравниловкой и дефицитом. Россия даже в своих «красных» регионах по всем параметрам идет к противоположному полюсу.

«Может, Лукашенко и ничего. Но сначала дайте списки и программы — а там посмотрим за кого голосовать в будущем союзе», — говорит 84-летняя россиянка Мария Мотолыга, расчищающая лопатой сугробы у своего дома в деревне Лотаки.

Белоруссия — прямо за ее огородом. Но на следующий день после заключения договора о создании Союзного государства в декабре 1999 года соседи не проснулись в одном государстве.

Интеграционная карта может разыгрываться политиками бесконечно, но люди строят свою собственную жизнь.