Без грифа «секретно»

Киев, Золотоворотская, 7. По этому адресу находится Отраслевой государственный архив Службы безопасности Украины. Какие тайны он хранит и может ли рядовой человек с ними ознакомиться? Как выяснить судьбу деда или прадеда, которых чекисты забрали посреди ночи и их следы потерялись на Колыме или в подвалах НКВД? Беседуем с директором ОГА СБУ Андреем КОГУТОМ.

«ОРГАНИЗАТОРОМ И ВДОХНОВИТЕЛЕМ СТРАШНЫХ ПРЕСТУПЛЕНИЙ ПРОТИВ СОБСТВЕННОГО НАРОДА БЫЛ КОМПАРТИЙНЫЙ РЕЖИМ И ЕГО ВОЖДИ»

— Материалы нашего архива охватывают период с 1918 года, когда была создана ЧК, и до последних дней существования Советского Союза, — говорит Андрей Андреевич. — В нашем распоряжении около 800 тысяч дел, из которых около 250 тысяч хранятся в Киеве, а остальные — в регионах. Они касаются разных по статусу людей, событий, отличаются по объему. Дело на одного человека может составлять от одного до десятков томов, а коллективные, в которых фигурируют десятки граждан, состоят из нескольких листов.

Наибольший массив архива — уголовные дела на репрессированных в 1920—1980 годах деятелей украинской культуры, политиков. В частности, в Киеве их хранится на более чем 100 тысяч человек. Это, например, дела Юрия Тютюнника, Сергея Ефремова, Мыколы Кулиша, Василя Стуса, Вячеслава Черновила и их единомышленников.

Одним из таких поражающих примеров является дело под шифром «Весна». Оно состоит из 3449 томов и по нему проходят тысячи лиц, как правило, военных командиров РСЧА, которые были так называемыми «бывшими людьми». То есть они начинали службу еще в царской армии. 328 основных фигурантов этого дела были осуждены к смертному приговору или разным срокам заключения. Толчком для начала дела стало частное письмо перлюстрированное особым отделом 21-й дивизии, которая дислоцировалась в Сибири. По мнению чекистов, оно носило выразительный «антисоветский характер» и якобы свидетельствовало о существовании в Конотопском округе повстанческой организации. Это самое большое дело нашего архива является ярким свидетельством репрессий большевистского режима против Красной Армии.

Есть также дела тех, кто попал под репрессии коммунистического режима, но до сих пор не реабилитирован. Также у нас хранятся дела сотрудников советских спецслужб.

Мы имеем фонд печатных изданий КГБ: учебники, брошюры, по которым чекисты учились бороться с «врагами народа». Есть документы творческих союзов, организаций, с которыми боролись чекисты. В первую очередь ОУН и УПА, которые больше всего донимали советские спецслужбы и на борьбу с которыми они потратили не только много времени, но и сил. Документы, которые находятся в нашем распоряжении, убедительно свидетельствуют: организатором и вдохновителем страшных преступлений против собственного народа был компартийный режим и его вожди, а карательные органы старательно выполняли их указания.

Ярким примером является дело 376, которое хранится в фонде печатных изданий и действительно является «антологией» трофейных документов ОУН и УПА. Чекисты собрали все документы в 86-томном деле. Чем сделали важный вклад в изучение борьбы украинских повстанцев против оккупационного режима. Это дело полностью оцифровано и доступно всем заинтересованным на сайте наших партнеров — Электронного архива украинского освободительного движения avr.org.ua.

«В МОСКВЕ ДО ПОСЛЕДНЕГО НЕ ВЕРИЛИ, ЧТО УКРАИНА ВЫЙДЕТ ИЗ СССР»

— Накануне распада Советского Союза в Москву вывезли много документов, которые проливают свет на деятельность карательных органов?

— В середине 80-х годов, с началом демократических преобразований в СССР, чекисты неофициально анализировали весь этот процесс, пытаясь предугадать финал. Когда эти преображения начали сопровождаться в некоторых республиках хаосом, открытыми выступлениями против компартии, пришли к выводам, что для них они могут закончиться плохо.

Возможно, в связи с этим в 1990 году был издан приказ №00150, который обязывал чекистов провести чистку архивов, что и было сделано. Кстати, чистки архивов проводились и раньше.

— Какие именно из них были «почищены»?

— В первую очередь те, которые компрометировали само руководство СССР, а также людей, пользовавшихся в обществе моральным авторитетом, а в действительности живших двойной жизнью, сотрудничая с КГБ. Это, в частности, касалось отдельных представителей научных кругов, творческой интеллигенции, церкви и т.п. В целом, чем ближе к современности — тем меньше документов.

— Ваше отношение к предложениям отдельных политиков, общественных деятелей «расшифровать» имена тех, кто писал доносы на своих коллег, соседей? В некоторых странах Восточной и Центральной Европы, балтии это сделали.

— Сначала нужно эти имена знать.

— Вам как главному архивариусу СБУ они известны? По крайней мере — при желании — можете узнать, кто и на кого «стучал»?..

— К нам часто обращаются с просьбой предоставить списки агентов или сексотов. Должен разочаровать, но таких списков не существует. Для того чтобы установить, сотрудничал ли тот или иной человек с органами, нужно провести историческое исследование. И тут прежде всего важно понимать, что каждый случай может быть и, скорее всего, будет уникальным. Часто агентами становились не по своей воле, а скорее наоборот. Также важно исследовать, какими были результаты деятельности того или иного сексота. Из тех дел, которые я видел, не единичными случаями являются такие, когда вместо того, чтобы кого-то сдавать, они, наоборот, пытались выгородить. Также можно встретить дела, когда обычные граждане, не агенты, писали доносы на своих соседей и родных. Это непростой вопрос, который нуждается во вдумчивом и комплексном подходе.

— Как могло так случиться, что тысячи дел, которые показывают хищническую суть советской власти и ее карательных органов, все же не были вывезены в Москву или уничтожены? Например, касательно репрессий против творческой интеллигенции, голодомора-геноцида 1932—1933 годов.

— Во-первых, о Голодоморе и репрессиях начали открыто говорить еще во второй половине 80-х, во время Перестройки. С прихода к власти Михаила Горбачева в апреле 1985 года началось постепенное открытие правды о страшных преступлениях режима: вспомните тогдашние публикации во многих масс-медиа. Следовательно, не было острой необходимости скрывать то, что уже было известно миллионам людей.

Во-вторых, в Москве до последнего не верили, что Украина выйдет из СССР. Уверенность в этом, по моему мнению, является причиной того, что огромное количество документации осталось в Украине.

«БОЛЬШЕ ВСЕГО К НАМ ОБРАЩАЮТСЯ РОДСТВЕННИКИ, БОЛЕЕ ПОЛОВИНЫ ВСЕХ ИЩУТ ИНФОРМАЦИЮ О СВОИХ РОДНЫХ»

— В 2015 году парламент принял пакет так называемых декоммунизационных законов. Закон Украины «О доступе к архивам репрессивных органов коммунистического тоталитарного режима 1917—1991 гг.» — один из них. Расскажите, что он предусматривает?

— Закон, о котором вы говорите, является одним из тех, которые должны исключить повторение в нашей истории любых проявлений тоталитаризма. Перефразируя известное высказывание, скажу так: не зная о трагедиях прошлого, которые привели к смерти миллионов людей, мы не оградимся от их повторения в будущем. И когда я слышу, что доступ к архивам не будет способствовать консолидации общества, то категорически не согласен с этим утверждением: правду, какой бы горой она ни была, украинцы должны знать.

— Можно ли сегодня потомкам репрессированных, чьи следы потерялись в дебрях ЧК-НКВД-МГБ-КГБ, попытаться выяснить их судьбу?

— Конечно, весь механизм этих поисков как раз и выписан в вышеупомянутом законе. Для этого нужно написать письмо, послав его — обычной или электронной почтой — в адрес Отраслевого архива СБУ в Киеве. На сайте СБУ есть образцы таких обращений. В письме указываются фамилия, имя, отчество, дата и место рождения человека. Желательно назвать, если известны, дату и место ареста, где проживал перед арестом: любая информация, даже второстепенная, на первый взгляд, может помочь в поиске архивных документов. Если они сохранились, мы пригласим вас для ознакомления с ними.

Кстати, если человек пережил так называемое раскулачивание или депортацию, то следует обращаться в архив МВД и его региональные отделения. У нас хранятся дела, как правило, по политическим статьям. Кроме того, в начале 1990-х дела о реабилитированных начали передавать в государственные архивы. Туда же попали дела остарбайтеров, тех, кто был в немецком плену и кого не судили по уголовным статьям. Поэтому с этими вопросами нужно обращаться в областные госархивы или в центральный архив.

— Часто обращаются к вам с просьбой посодействовать в выяснении судьбы близкого человека?

— В последнее время таких обращений стало больше. Больше всего к нам обращаются родственники — более половины всех обращений — которые ищут информацию о своих родных, треть — научные работники, остальное — запросы от общественных и государственных организаций.

С моральной точки зрения наше общество уже дало свою оценку исполнителям репрессий, более того, осудило их на законодательном уровне. Что же касается правовой оценки, то здесь ответ должны дать квалифицированные юристы. Стоит также помнить, что многие, кто причастен к массовому уничтожению людей, например в 1937—1938 годах, уже давно умерли

Кстати, раньше существовали ограничения на распространение информации о нереабилитированных лицах. Сегодня их нет, и если человека в силу тех или иных обстоятельств не реабилитировали, документы, которые его касаются, можно получить и узнать, что с ним случилось.

Приведу такой пример. Как-то в Киев приехала 91-летняя Казимира Чайковская — гражданка Австралии, бывшая киевлянка. Цель — найти информацию о родственниках, в частности об отце. Она пришла к нам, оставила обращение. Нам повезло, что настоящие документы были непосредственно у нас, и мы оперативно их нашли. На следующий день мы передали ей копии дела о ее отце Юлиане Чайковском, которого арестовали еще в 1920-х годах. Его история оказалась действительно удивительной. Бывший военный австро-венгерской армии Юлиан Чайковский с 1915 по 1919 годы находился в Сибири. Неоднократно арестовывался, когда пытался доехать до родного местечка Сторожинец (Черновицкая область). Сидел в тюрьмах в Бендерах, Ивано-Франковске, Львове. Отбывал наказание на Соловках по подозрению в шпионаже для Польши и Румынии. Потом приехал в Киев, где женился, а в 1930-х годах его снова арестовали. С этого момента данные о нем теряются. Мы, собственно, нашли следственное дело и материалы допроса Юлиана Чайковского, проведенного сотрудниками ЧК в Одессе в 1921 году.

— А как поступаете в случаях, когда люди не хотят предания огласке касающейся их информации?

— Все зависит от конкретного случая: если есть на это правовые основания, то эта информация дальше архива не выйдет.

«С МОРАЛЬНОЙ ТОЧКИ ЗРЕНИЯ НАШЕ ОБЩЕСТВО УЖЕ ДАЛО СВОЮ ОЦЕНКУ ИСПОЛНИТЕЛЯМ РЕПРЕССИЙ»

— В свое время к вам обратился Борис Стекляр — бывший офицер МГБ, который активно участвовал в борьбе с УПА, причастен к гибели известного художника-повстанца Нила Хасевича. Он требовал засекретить до самой его смерти всю информацию, которая касается его службы в МГБ-КГБ.

— Был такой случай. Законодательство гласит, что информация о сотрудниках коммунистических спецслужб не может быть засекречена или ограничена в доступе. Насколько известно из медиа, общественные активисты пытались привлечь Бориса Стекляра к ответственности за его деяния в послевоенные годы на территории восточной Украины.

— Существует ли хотя бы гипотетическая вероятность того, что бывшие чекисты, руки которых по локти в крови, ответят в конце концов за свои «подвиги»?

— Это сложный вопрос. Надо здесь различать две плоскости: моральную и правовую. С моральной точки зрения наше общество уже дало свою оценку исполнителям репрессий, более того, осудило их на законодательном уровне. Что же касается правовой оценки, то здесь ответ должны дать квалифицированные юристы. Стоит также помнить, что многие, кто причастен к массовому уничтожению людей, например в 1937—1938 годах, уже давно умерли.

— В последнее время, особенно накануне 9 мая, российские масс-медиа широко тиражируют информацию о тесном сотрудничестве украинцев с немецкими оккупантами, мол, украинские полицаи расстреливали военнопленных, евреев в Бабьем Яру. Есть ли в вашем распоряжении документы, которые могут опровергнуть или подтвердить подобные утверждения?

— Напомню, что в годы Второй мировой войны немцы создавали вспомогательные полицейские подразделения во всех оккупированных странах и республиках бывшего СССР, в том числе и в России. Украина, конечно, тоже не стала исключением. Оккупанты набирали полицаев среди военнопленных, среди местного населения, а не только среди исключительно украинцев. Поэтому среди них были и русские, белорусы, представители других национальностей, которые проживали тогда на территории СССР.

Шли в полицию не только «бывшие петлюровцы и буржуазные националисты», как это утверждала в течение десятилетий большевистская пропаганда, но и представители советской власти. Например, вчерашние милиционеры. Известны случаи, когда некоторые из них убегали в партизанские отряды, потом вливались в ряды Красной Армии и даже получали боевые награды!..

«НАД ВЫЯСНЕНИЕМ ИСТОРИЧЕСКИХ ФАКТОВ В УКРАИНСКО-ПОЛЬСКИХ ОТНОШЕНИЯХ ДОЛЖНЫ РАБОТАТЬ ИСТОРИКИ»

— Сегодня немало публикаций посвящено непростым украинско-польским отношениям в годы Второй мировой войны и в послевоенное время. А что говорят по этому поводу документы?

— Мнения по поводу одних и тех же событий польских и украинских историков, политиков часто диаметрально противоположны. Мы обвиняем поляков в уничтожении украинцев. А они — нас. Документы, которые есть в нашем распоряжении, свидетельствуют, что это была кровавая трагедия, когда сегодня поляки убивали украинцев, завтра украинцы убивали поляков, а послезавтра все повторялось. Над выяснением фактов должны работать историки двух стран, а не политики, которые пытаются получить на этой трагической теме политические дивиденды.

— Виктор Янукович, придя к власти, пытался свернуть усилия своего предшественника, направленные на восстановление горькой правды о нашем прошлом. Архив СБУ попал в поле его зрения?

— Конечно, попал! Одним из первых своих указов он уволил директора архива Владимира Вятровича, который до недавнего времени возглавлял Украинский институт национальной памяти, а сегодня является народным депутатом Украины. Валерий Хорошковский, назначенный главой СБУ, «на месте» реализовывал политику Януковича по приостановке рассекречивания архивных дел, которые касались не такого уж и далекого, но страшного прошлого. Например, прекратилось наполнение электронного архива СБУ новыми документами.

Уверен: если бы не Революция достоинства, украинцы не имели бы того доступа к архивным делам, который они имеют сегодня. Более того, немало страниц из нашего прошлого еще долго бы оставались под грифом «секретно» или «совершенно секретно», хотя никакой тайны они не содержат.

Вспомните случай с Русланом Забилым — директором львовского музея «Тюрьма на Лонцкого», экспонаты которого рассказывают об уничтожении в июне 1941 года сотрудниками НКВД арестованных. Руслан, который является активным исследователем трагических страниц нашей истории, приехал в Киев, чтобы встретиться с тогдашним главой СБУ. И его задержали прямо на железнодорожном вокзале, обвинив в разглашении государственной тайны!..

— Да, я хорошо помню тот случай. Зачем было его задерживать?

— Для того чтобы на его примере показать: каждого, кто будет излишне интересоваться трагическим прошлым, ждут большие неприятности. Но тогда в защиту Забилого выступили политики, известные деятели культуры, историки, в том числе и зарубежные. И власть дала «задний ход», не осмелившись запроторить его в тюрьму. Правда, изъятые у Руслана Забилого документы он получил лишь после побега Януковича в Россию.

«ВСЕ ДОКУМЕНТЫ ПЕРИОДА 1917—1991 ГОДА, КОТОРЫЕ ОСВЕЩАЮТ ДЕЯТЕЛЬНОСТЬ ЧК-НКВД-МГБ-КГБ, ЯВЛЯЮТСЯ ОТКРЫТЫМИ»

— На здании Национального архива США написано: «Демократия начинается здесь». Под этими словами следует понимать то, что свободный доступ к информации содействует демократическому развитию страны и общества. Скажите, пожалуйста, рядовой украинец может ознакомиться с любым делом из почти миллиона хранящихся в архиве СБУ?

— В настоящий момент есть полный доступ почти ко всем делам, которые у нас хранятся. Продолжается оцифровка архивных документов. Сейчас в «цифре» доступно всего 5%, но это количество постоянно растет. В нашем читальном зале вы можете ознакомиться с электронными копиями документов, фотоснимков из истории карательных органов и их «подопечных». А также с материалами, которые отображают трагедию Голодомора 1932-1933 годов, деятельность УПА, диссидентское движение в Украинской ССР и т.п.

— В конце июля 1937 года появился приказ НКВД СССР № 00447 «О репрессировании бывших кулаков, уголовных преступников и других антисоветских элементов», который на следующий день был утвержден на политбюро ЦК ВКП(б). Можно ли сегодня говорить о количестве украинцев, которые стали его жертвами?

— По оценкам историков, было осуждено 198 918 человек, из которых около двух третей — к расстрелу. Остальных отправили в тюрьмы и лагеря, которые находились в отдаленных районах СССР. Вернулись оттуда далеко не все.

— Приговоры по І категории означали «расстрел», по ІІ категории — заключение в лагерях НКВД СССР. Первичный лимит для УССР по І категории составлял 26 150 человек, но в январе 1938-го был увеличен до 83 122 человек. С просьбой о дополнительных лимитах в Москву неоднократно обращались высшие чиновники Украины, в частности наркомы внутренних дел УССР Израиль Леплевский и Александр Успенский.

В те страшные времена было покарано свыше 500 тысяч так называемых кулаков — крестьян, которые любили свою землю и умели на ней работать. Что касается точного количества репрессированных, в том числе и расстрелянных, то на этот непростой и крайне важный для общества вопрос сегодня сложно ответить. Поскольку разные источники дают разную статистику. Трудно прийти к единому знаменателю, опираясь на архивные данные. Одно могу сказать: работа в этом направлении продолжается. Ведь у нас не проведена работа по уточнению количества жертв тоталитарного режима, как это сделали страны балтии.

— Содержатся ли в архиве данные о местах массовых захоронений «врагов народа»?

— У нас есть уголовные дела по местам расстрелов и захоронений. Их много. Мы знаем, что существует еще немало таких мест, не известных нам. Ведь останки людей, уничтоженных палачами НКВД, до сих пор находят.

— На сегодня в архиве СБУ есть документы, которые касаются советского прошлого и которые до сих пор остаются засекреченными?

— Согласно действующему законодательству, все документы периода 1917—1991 годов, которые освещают деятельность ЧК-НКВД-МГБ-КГБ, с 21 мая 2015 года являются открытыми. Для каждого гражданина Украины. Но, вместе с тем, отдельные из них все же остаются секретными. Дело в том, что во времена Януковича ряд документов был засекречен уже под украинским грифом «Секретно» или «Совершенно секретно». В отношении их нужно провести процедуру рассекречивания, что мы и делаем. Но в силу определенных процедур процесс этот является длительным. В конечном итоге украинцы получат и к ним доступ.