Чем больше заключенных, тем... больше заключенных

Совершенно очевидно (и мировая практика подтверждает это), что в результате проведения такой политики образуется замкнутый круг: для того, чтобы уменьшить преступность, государство прибегает к более жестоким мерам наказания, вследствие чего увеличивается количество заключенных и ухудшаются условия содержания в следственных изоляторах и учреждениях исполнения наказаний (УИН), из-за этого растет число рецидивистов, и общество в целом становится еще более жестоким, что приводит к дальнейшему росту преступности. При этом средств на строительство новых УИН не хватает, а изначально недостаточное финансирование на содержание существующих УИН и СИЗО реально выделяется не в полном объеме. Поэтому все разговоры о реформировании и гуманизации уголовно-исполнительной системы будут оставаться пустыми словами, пока уголовно-правовая политика будет оставаться такой же жестокой. Яркой иллюстрацией проблемы является переполненность наших тюрем и СИЗО: в одном из выступлений министр внутренних дел Юрий Кравченко сказал, что в СИЗО находится в 2 раза больше заключенных, чем «посадочных» мест, и что 13 тыс. мест не хватает в ИТК усиленного режима. Выход один — шире применять нетюремные меры наказания. Интересно, что с этим согласны и многие сотрудники УИН, по мнению которых более 30% лиц, лишенных свободы, должны быть подвергнуты альтернативным мерам наказания. По словам первого заместителя начальника Главного управления исполнения наказаний МВД Украины Александра Пташинского, в 1996 г. из 242100 осужденных были лишены свободы 85 800, из них 56,6% — на непродолжительные сроки, т.е. возможности уменьшить количество заключенных за счет нетюремных санкций весьма велики. Что касается переполненности СИЗО, то, по подсчетам руководства ГУИН, в отношении 25 000 подследственных, находящихся в СИЗО, т.е. к 57,5% заключенных можно было применить залог.

Какие же возможности для позитивных изменений дает проект Уголовного кодекса, который был принят в первом чтении Верховной Радой? К сожалению, если сравнить санкции особенных частей действующего Уголовного кодекса и проекта нового, то новый кодекс в целом более жесток, и при сохранении существующих тенденций в судебной системе можно ожидать, что сроки заключения будут более длительными. В то же время градация мер наказания велика, и ситуация в УИН будет зависеть от судебной практики. Проект не содержит никаких упоминаний о пробации, а в качестве новых мер наказания предусмотрены арест от 1 до 6 месяцев и ограничение свободы, заключающееся «в содержании лица в уголовно-исполнительных учреждениях открытого типа без изоляции от общества в условиях осуществления за ним надзора с обязательным привлечением к труду», ограничение свободы может быть установлено на срок от одного до пяти лет. По мнению разработчиков кодекса, арест должен заменить кратковременное лишение свободы, а ограничение свободы будет вводиться вместо существующих сейчас колоний-поселений. Никаких иных подробностей об условиях исполнения этих новых видов наказания в проекте нет. К сожалению, проект по-прежнему предполагает в качестве одной из целей наказания — исправление осужденных, что налагает на персонал УИН несвойственные ему функции.

Есть еще одно обстоятельство, касающееся рассматриваемой нами темы. В проекте кодекса не предусмотрена ответственность за такое преступление, как пытка, хотя в выводах и рекомендациях Комитета ООН против пыток по результатам рассмотрения в Комитете 30 апреля 1997 г. третьего периодического доклада Украины о выполнении Конвенции ООН против пыток ясно и однозначно было предложено определить это понятие в законе и предусмотреть ответственность за пытки. 4 ноября в Страсбурге Европейский Комитет по предотвращению пыток и жестокого обращения рассмотрел отчет о первом периодическом визите в Украину делегации Комитета, и скоро мы узнаем о выводах европейских экспертов. На наш взгляд, следует ожидать квалификации условий содержания обвиняемых в СИЗО и осужденных в некоторых учреждениях исполнения наказаний как пытки.

Какие есть основания приравнивать к пытке условия содержания обвиняемых в СИЗО? Наше утверждение основано на выводах Специального докладчика Комиссии ООН по правам человека г-на Найджела С.Родли, посетившего в 1994 г. Российскую Федерацию по приглашению МИД РФ, чтобы ознакомиться с ходом проведения судебной реформы и принимаемыми мерами по обеспечению прав осужденных. В докладе (документ E/CN.4/1995/34/Add.1) в разделе «Выводы и рекомендации» г-н Родли пишет: «Условия содержания в Бутырской тюрьме и в следственном изоляторе №1 «Матросская тишина», особенно в так называемых общих камерах, являются ужасающими. И, как представляется, они не единственные на территории РФ. Специальному докладчику понадобились бы поэтический талант Данте и художественное мастерство Босха, чтобы точно изобразить адские условия, с которыми он столкнулся в этих камерах. Восстают чувства обоняния, осязания, вкуса и зрения. Условия являются жестокими, бесчеловечными и унижающими достоинство; они сами по себе являются пытками. Поскольку подозреваемые лица содержатся там, чтобы ускорить проведение следствия, сломив их волю с целью получения признания и информации, вполне можно считать, что они подвергаются пыткам». Увы, условия содержания в украинских СИЗО мало отличаются от российских.

Как уже указывалось выше, украинское законодательство не содержит определения пытки и жестокого или унижающего достоинство обращения. Близкие по смыслу деяния введены в квалификацию состава преступления за превышение власти или должностных полномочий, сопровождающееся «насилием, применением оружия или мучительными и оскорбляющими личное достоинство потерпевшего действиями» (ст.166 УК Украины, часть вторая) и за принуждение к даче показаний, «соединенное с применением насилия или с издевательством над личностью допрашиваемого» (ст.175 УК Украины, часть вторая). Эти преступления в соответствии со ст.7-1 УК Украины являются тяжкими, они сохранены и в проекте нового кодекса. Тем не менее, на наш взгляд, отсутствие ясных и точных указаний в законодательстве затрудняет квалификацию тех или иных действий государственных служащих как пытку или жестокое обращение, и часто такие действия остаются безнаказанными или, что еще хуже, воспринимаются как норма.

Следует отметить, что персонал СИЗО и УИН является заложником этой ситуации и не может коренным образом исправить условия содержания без изменения уголовно-правовой политики, о чем мы говорили вначале. Тем не менее, существующие объективные причины, вызвавшие тяжелые условия содержания в местах лишения свободы (недостаточность финансирования на содержание заключенных и персонала вследствие экономического кризиса), не могут быть признаны как оправдание существующей ситуации так же, как и проблемы, связанные с ростом преступности и необходимостью борьбы с нею. Ссылки на общественное мнение как на основание для ужесточения уголовно-правовой политики, на мой взгляд, несостоятельны. Жестокость порождает еще большую жестокость, и эта эскалация жестокости является одной из причин роста преступности. Изменение ситуации — вопрос прежде всего осознания проблем и политической воли разработчиков кодекса, законодателя, Верховного суда.