Чиновников призвали к хорошему поведению

Принятый на прошлой неделе депутатами кодекс поведения чиновника — документ откровенно декларативный. Но, как многие документы такого рода, вполне не плох при формальном рассмотрении. Все в нем хорошо. Другое дело — соблюдение этого закона. Равно как и возможность применения наказаний в отношении провинившихся чиновников.

Авторами закона были нардепы самой разной политической ориентации — четыре бютовца, один коммунист и один регионал. Трогательное единство мнений в отношении того, что для чиновника хорошо и что — плохо, вылилось в закон, явно списанный кое в чем из «Морального кодекса строителя коммунизма». Который, как известно, был документом рекомендательного характера, составленного в форме чуть ли не церковного поучения.

Новый закон распространяется на фактически всех чиновников, судей и даже депутатов, хотя на последних — лишь сугубо формально. Зато и генпрокурор, и судьи, и губернаторы подпадают под действие закона, и могут быть обвинены в его нарушении. Например, если они выскажутся по поводу политических взглядов, религиозных и прочих убеждений иных лиц. Также им предписано действовать непредвзято в отношениях с общественностью, несмотря на личные интересы.

Рассмотрим основные статьи закона-кодекса. Вот статья 6. Она обязывает чиновников придерживаться существующих законов и старательно их исполнять. И что же? Какими карательными санкциями подкреплено это благое пожелание? Аналогичные требования содержатся в следующей статье, где говорится о приоритете государственных интересов над личными. Будто бы ранее чиновникам разрешалось действовать в личных интересах...

Следующая — восьмая — статья касается упомянутой политической беспристрастности. Таким образом, чиновнику можно состоять в партии, но афишировать свои убеждения и агитировать за свою политсилу он не имеет права. В прошлом году чиновникам вообще хотели запретить быть членами политпартий. Видимо, поняв, какие убытки понесет правящая партия, от идеи отказались. Зато теперь в мягкой форме ту же идею «протащили» через новый закон.

Однако среди чиновников есть более равные. Это президент и депутаты. Почему-то также упомянуты члены Кабмина. Им выражать взгляды и агитировать можно. С министрами — очевидная коллизия: их ведь никто не избирает на эту должность. Возможно, эта норма выписана для руководителей предвыборной кампанией Партии регионов.

Следующие статьи 9 и 10 говорят о толерантности и объективности. Вот бы их применить к депутатам от КПУ, а также к Болдыреву, Табачнику и Колесниченко, с их известными высказываниями о православии, Галичине и патриотах! Вот бы помахать этой статьей перед чиновниками всех рангов, стройными рядами марширующими на богослужения под предводительством УПЦ МП! Хотя, как и на все прочие подобные мероприятия. Впрочем, это только мечты. Повторимся — у депутатов особая судьба. И у членов Кабмина тоже. Так что отныне чиновнику, чтобы публично высказывать свои взгляды, нужно будет дослужиться до ранга министра. Или стать нардепом.

Еще одно пережевывание банальностей — статья 11 — о компетентности и эффективности. Прочитав ее, все бюрократы должны будут устыдиться своих лености и халатности, после чего срочно бежать исполнять статью 12 — «Формирование доверия к власти». В которой говорится об очередном обязательстве чиновника — работать на укрепление доверия между народом и властью. То есть, если ранее «кто-то кое-где у нас порой» разрушал оное доверие, теперь на него найдена управа.

Статья 13 говорит о конфиденциальности. Отныне запрещено разглашать любые данные, которые находятся в распоряжении чиновника, и которые могут быть использованы против того или иного лица. Например, ролики о жизни заключенных оппозиционеров.

А теперь посмотрим на статью 14 нового закона, которая может вызвать неоднозначное толкование. Статья эта столь важна, что стоит процитировать ее целиком.

Итак, что же предусматривает закон? «1. Лица, уполномоченные на выполнение функций государства или местного самоуправления, несмотря на личные интересы, воздерживаются от выполнения решений или поручений руководства, если они противоречат законодательству или представляют угрозу охраняемым законом правам, свободам или интересам отдельных граждан, юридических лиц, государственным или общественным интересам.

2. Лица, уполномоченные на выполнение функций государства или местного самоуправления, самостоятельно оценивают правомерность предоставленных руководством решений или поручений и возможный вред, который будет нанесен при выполнении таких решений или поручений.

3. В случае получения для исполнения решений или поручений, которые лицо, уполномоченное на выполнение функций государства или местного самоуправления, считает незаконными или такими, которые представляют угрозу охраняемым законом правам, свободам или интересам отдельных граждан, юридических лиц, государственным или общественным интересам, оно должно немедленно в письменной форме сообщить об этом руководителю органа государственной власти или органа местного самоуправления, в котором оно работает».

Вот здесь и создается «вилка» между возможными моральными колебаниями чиновника и системой, в которой он работает. Предположим, в системе «затерялся» некий процент относительно честных и непредвзятых чиновников. Как они должны поступать теперь? Не исполнить приказ, оставаясь в должности, или уходить в отставку? Практика нашей жизни показывает, что, скорее всего, будет происходить второе. Тем самым необходимость соблюдения этического кодекса теряет свой смысл. С другой стороны, появляется возможность сместить нелюбимого начальника, написав в соответствующие органы докладную о предполагаемой неправомерности его действий. В чиновничьи круги явно вносится разброд вместо милой для «вертикали власти» субординации.

И тут стоит задать резонные вопросы — а разве раньше чиновники не должны были вести себя таким же образом? Не должны были быть порядочными, не исполнять явно незаконные решения руководства? Неужели нужен был отдельный закон, который освобождает чиновника от «присяги господину»? Ну, хорошо, закон теперь есть. Нет гарантии, что под видом сомнений в правомочности приказов начальства в вышестоящие инстанции не пойдут элементарные доносы.

Статью 15 о недопущении и конфликта интересов за все той же банальностью можно и пропустить. Зато статья 16 представляет интерес. Она запрещает чиновникам получать неправомерные выгоды и пожертвования. Мало того — чиновник не только не должен таковые принимать, а должен выяснить личность дарящего, и при свидетелях сдать «жертвователя» компетентным органам. То есть положения этой статьи повторяют аналогичные пункты закона о борьбе с коррупцией. Равно как и статья 17 об обязательном декларировании чиновниками и судьями своих доходов. Учитывая, что судьи совсем недавно разрешили не обнародовать декларацию, а лишь показывать ее вышестоящему начальству, каким законом судейские должны руководствоваться теперь? Рискнем предположить, что как люди, в законах искушенные, они наверняка, выберут тот закон, который им выгоднее.

Подводим итог. Нынешний закон ничего выдающегося в целом не представляет. Он лишний раз повторяет нормы существующих законов и призывает чиновников к хорошему поведению, фактически являясь юридически формализованным набором увещеваний и предписаний морального характера. Его положения не являются обязательными, а носят рекомендательный характер. За их несоблюдение чиновника нельзя привлечь к ответственности. Можно лишь пожурить. Все равно за конкретные нарушения и преступления бюрократа будут судить по уголовному кодексу, а не по моральному кодексу строителя капитализма.

Что же касается опасений, что новый кодекс может быть использован для расправы над неугодными чиновниками, то страхи эти не столь существенны — в силу указанных выше причин. Уволить за нарушение этического кодекса можно, но с таким же успехом можно уволить и по любому иному поводу. Несоответствие чиновника моральному кодексу нужно еще доказать, а судебное разбирательство будет опираться на кодексы об уголовных, административных и прочих нарушениях, так как они предусматривают конкретные санкции, а на этический кодекс может даже не ссылаться.

Тем более, не остановит закон и эпатажных депутатов, которые будут продолжать свои политические эскапады. И министров не остановят, и тем более президента. А раз из закона есть исключения, то он уже не может считаться справедливым и демократическим. Нормы этики в сознание чиновников внедряются не такими документами, а сменой самой системы государственного управления и подхода к взаимоотношениям народа и бюрократов. На второй день и даже на второй год после принятия закона чиновники не исправятся.

Увы, но только сочетание контроля и репрессий против нерадивых слуг народа вкупе с повышением их зарплат может решить проблему. Рецепт этот далеко не нов. И чтобы его осуществить, новый этический кодекс, может быть, и нужен. Но не так уж и необходим.