Дело Гонгадзе:

Именно такой обнадеживающий вывод напрашивается из высказываний Сабины Лойтхойзер-Шнарренбергер, докладчика Парламентской ассамблеи Совета Европы по делу Гонгадзе. Интервью журналиста Виктора Дмитрука с докладчиком ПАСЕ на днях было предано огласке на сайте УП (www. pravda.com.ua). Позиция ПАСЕ является особенно важной сейчас, когда создается впечатление, что западные правительства потеряли интерес к полному, вплоть до заказчиков, расследованию убийства журналиста.

— Господин докладчик, существует информация, что недавно в Страсбурге вы встречались с экс- майором Мельниченко. О чем вы разговаривали?

— Я общалась с господином Мельниченко более трех часов. Встреча была очень полезной для меня, поскольку мне удалось выяснить много вопросов. Главный вопрос, который я задала господину Мельниченко, касался того, почему так трудно организовать международную экспертизу его записей.

Я получила некоторые объяснения и мы достигли согласия относительно возможного варианта разрешения этой проблемы. Я рада отметить, что господин Мельниченко заявил о своей готовности сотрудничать с Генеральной прокуратурой Украины.

До сих пор генеральный прокурор выдвигал ряд предположений, вызывающих обеспокоенность господина Мельниченко о том, что доказательства, находящиеся у него, могут быть поддельными.

Сейчас господин Мельниченко заверил меня, что он готов предоставить свидетельства Генпрокуратуре после того, как будет проведена международная экспертиза записей, заслуживающая доверия.

Я согласилась помочь отобрать международных экспертов в консультациях со всеми сторонами и действовать в качестве посредницы. Он также согласился дать экспертам любые пояснения, необходимые для проведения экспертизы.

Мне такой порядок действий представляется мудрым вариантом решения вопроса и поэтому я попросила генерального прокурора также поддержать его.

— Объяснил ли Мельниченко, почему он не возвращается в Украину?

— Насколько я поняла, основной причиной является забота о безопасности семьи. Еще, как отмечает господин Мельниченко, его визиты в Украину возможны только в случае разрешения правительства США. Иначе будет аннулирован его статус беженца в США.

Вместе с тем, он также подтверждает свою готовность приехать и свидетельствовать в украинских судах. На самом деле, его поездка в Украину может оказаться и не нужной для расследования, поскольку все следственные мероприятия могут быть проведены при содействии Департамента юстиции США в пределах процедур правовой помощи.

— Известно ли вам, что Мельниченко по непонятным причинам регулярно наведывается в Москву?

— Я слышала подобные утверждения, однако у меня нет доказательств для их подтверждения или опровержения.

— Какими будут ваши предложения как докладчика?

— На прошлой неделе я послала господину Пискуну письмо с просьбой поддержать предложение, касающееся экспертизы записей и последующих показаний господина Мельниченко и, соответственно, сделать все необходимые для этого практические шаги.

В понедельник, 4 июля, я получила от него оперативный ответ, в котором он, к сожалению, не ответил на мое конкретное предложение. Поэтому на следующий день, 5 июля, я была вынуждена снова отправить ему письмо с просьбой о разъяснениях.

Я также решила добиваться расширения своих полномочий как докладчика, с целью включения в мой мандат других резонансных дел, которые, в частности, расследовались следственной комиссией Верховной Рады, в том числе дела о покушении на жизнь бывшего депутата Александра Ельяшкевича и нападении на Алексея Подольского, помощника другого народного депутата.

Несмотря на утверждение, что записи разговоров бывшего президента Кучмы, якобы сделанные майором Николаем Мельниченко, могут предоставить полезные доказательства, прогресса в расследовании (этих дел) не было. Стоит отметить, что в двух ранее принятых резолюциях Парламентская ассамблея Совета Европы настойчиво призывала украинские органы власти начать новое расследование дела Ельяшкевича.

Если аутентичность записей будет подтверждена независимой экспертизой в соответствии с украинским уголовно-процессуальным законодательством, их содержание, подтверждающее совершение преступлений (не только по делу Гонгадзе), должно быть расследовано и виновные привлечены к ответственности. Это подтвердит преданность Украины верховенству права.

— Какие выводы вы сделали за эти полгода пребывания на должности докладчика по делу Гонгадзе?

— Еще слишком рано делать окончательные выводы. В марте я была с визитом в Киеве, а в апреле представила Комитету по юридическим вопросам и правам человека ПАСЕ свой вступительный меморандум по этой теме.

Комитет уполномочил меня на следующий визит для сбора фактов, а также приглашение в Страсбург господина Мельниченко и судебно-медицинского эксперта господина Ивасюка, с которыми я и встретилась во время последней сессии ПАСЕ в июне.

Моим первым впечатлением в марте было то, что дело Гонгадзе рассматривалось многими руководителями оранжевой революции как политическая лакмусовая бумага, которой будет измеряться серьезность новой власти в восстановлении верховенства права в Украине.

Я была поражена решительностью некоторых моих собеседников пройти весь путь до вершины цепочки заказа убийства, используя все доступные доказательные средства, включая известные «пленки Мельниченко». Вместе с тем, я была удивлена очевидным взаимным недоверием между несколькими ключевыми игроками.

После прорыва, который мы наблюдали в феврале-марте, когда были арестованы подозреваемые в убийстве Гонгадзе, расследование несколько замедлилось.

Это тем более тревожит, поскольку прокуратура заявила, что формально дело «раскрыто». Я убеждена, что каким бы ни был подход украинской уголовной статистики к этому вопросу, дело не может считаться раскрытым до тех пор, пока вся цепь преступников не будет предана правосудию, т.е. предстанет перед уголовным судом.

К сожалению, не проведено также расследование предыдущих процедурных нарушений, совершенных как до исчезновения Георгия Гонгадзе, так и после того, как в Тараще было найдено обезглавленное тело.

Я также не удовлетворена тем, что записи, которые, как утверждается, были сделаны господином Мельниченко, до сих пор не были подвергнуты повторной экспертизе международной группой экспертов, включая представителей украинских органов власти.

Я предложила свою помощь как генеральному прокурору, так и господину Мельниченко с тем, чтобы найти выход из этой ситуации.

— С кем из представителей украинской власти вы контактируете, каковы ваши впечатления?

— В марте у меня были длительные и плодотворные встречи с лидером Социалистической партии А. Морозом, заместителем председателя Верховной Рады Мартынюком, заместителями министра юстиции Емельяновой и Мармазовым, министром внутренних дел Луценко, председателем временной следственной комиссии Верховной Рады по расследованию дела Гонгадзе и других резонансных дел Омельченко, генеральным прокурором Пискуном, заместителем Государственного секретаря Украины Моциком.

Я также встречалась с адвокатом матери Георгия Гонгадзе, господином Федуром. Главная встреча была, конечно, с генпрокурором Святославом Пискуном, чью помощь и сотрудничество я высоко ценю.

— Какие реальные механизмы вашего влияния на то, чтобы дело Гонгадзе было раскрыто?

— В будущем я представлю свой полный отчет Парламентской ассамблее, которая примет решение относительно соответствующей резолюции и, возможно, рекомендаций Комитету Министров (Совета Европы. — Ред. ). Я также знаю, что за делом Гонгадзе следит еще и Мониторинговый комитет ПАСЕ. Мои заключения, по всей вероятности, будут приняты во внимание и там.

— Как вы расцениваете мартовское заявление Ющенко, что дело Гонгадзе раскрыто?

— Лично я сомневаюсь, что была необходимость в подобном заявлении. Но не зная конкретных обстоятельств, обуславливающих такое заявление, я не хочу критиковать Президента Ющенко, мужество и решительность которого я очень уважаю.

— Украинская власть постоянно стремится снять мониторинг ПАСЕ с Украины. Если не будут наказаны заказчики, а лишь исполнители убийства Гонгадзе, возможно ли снятие мониторинга?

— Мониторинговая процедура осуществляется соответствующим комитетом Парламентской ассамблеи и его двумя содокладчицами. Я не могу давать комментариев по этому вопросу. Однако, на этой неделе Киев посетит делегация ПАСЕ высокого уровня, включая главу Ассамблеи господина Рене ван дер Линдена, к которому вы можете обратиться с этим вопросом.

Я могу только повторить мое собственное мнение, как докладчика, что дело Гонгадзе может считаться раскрытым лишь в случае, если те, кто стоял за организацией этого убийства, ответят перед судом.

— Почему вы согласились быть докладчиком по делу Гонгадзе?

— Расследование дела Гонгадзе — это тест на демократию в Украине. Оно также стало важным для свободы слова в Европе в целом. Если журналист не может ощущать себя в безопасности, делая свое дело, то свобода слова прекратит свое существование.

Вот почему чрезвычайно важно привлечь к ответственности тех, кто совершил и задумал это преступление. Парламентская ассамблея несколько раз настаивала на том, что это дело должно быть раскрыто. Поэтому я была рада стать докладчиком по этом делу, невзирая на то, что оно является чрезвычайно сложным.

КСТАТИ

Генпрокурор Святослав Пискун, который на несколько дней летал в Соединенные Штаты Америки, так и не увиделся там с бывшим майором госохраны Николаем Мельниченко. Об этом сообщило «Радио «Свобода». При этом Мельниченко обвиняет Пискуна в срыве встречи, поскольку на прошлой неделе в четверг под вечер, как свидетельствует «Радио «Свобода» адвокат Мельниченко, представители Генпрокуратуры сообщили, что Пискун хочет встретиться с майором в Вашингтоне в пятницу или субботу. Но адвокат Мельниченко, который живет в штате Нью-Йорк, а это на расстоянии около 500 километров от американской столицы, попросил организовать встречу в понедельник. Майор в пятницу сам занес в посольство Украины в Вашингтоне копии писем, которые подтверждают его готовность к переговорам — утверждает адвокат. Тем не менее Пискун вылетел из Вашингтона, по информации Мельниченко, еще в пятницу вечером. Майор считает, что Пискун не хочет, «чтобы на скамью подсудимых сел бывший президент Леонид Кучма»: «Для того, чтобы мои записи были приобщены как вещественное доказательство по убийству как Георгия Гонгадзе, так и нападения на жизнь Александра Ельяшкевича, нужны две вещи. Во-первых, чтобы Генпрокуратура признала записи аутентичными и, второе, чтобы были предоставлены мои показания», — заявляет Мельниченко.