Доступ к истории

Недавно изданный Указ Президента «О рассекречивании, обнародовании и изучении архивных документов, связанных с украинским освободительным движением, политическими репрессиями и голодоморами в Украине» обязывает все органы государственной власти рассекретить имеющиеся у них в наличии архивные документы. Конечно, работа в этой сфере ведется уже достаточно давно, но принятое решение стало кардинальным в деле рассекречивания архивов. Упомянутый указ предусматривает снятие любых ограничений на все, без исключения, архивные документы от 1917 до 1991 гг. Нужно отметить, что только в Отраслевом государственном архиве Службы безопасности Украины насчитывается около 800 тыс. томов материалов.

Снятие грифа «секретно» с архивных документов Украины вызвало среди граждан весьма противоречивые отзывы — начиная с того, что это является довольно запоздалым шагом власти и заканчивая полным неприятием подобного решения. Но, как бы там ни было, большинство наших соотечественников относится к рассекречиванию архивов как к объективному процессу, дающему возможность украинскому обществу иметь больше информации о своем историческом прошлом. О разнообразии рассекреченных документов, их доступе для граждан и значении для Украины более подробно в интервью газете «День» рассказал советник и. о. главы СБУ, директор Отраслевого государственного архива СБУ Владимир Вятрович.

— И. о. главы Службы безопасности Украины Валентин Наливайченко во время брифинга, посвященного президентскому указу, отметил, что начиная с 23 января 2009 года украинское государство больше не хранит документы с грифом «совершенно секретно», то есть они подлежат рассекречиванию. Что это значит для нашего государства и общества? Чем нынешняя ситуация кардинально отличается от предыдущей, ведь известно, что СБУ и раньше занималась рассекречиванием секретных документов?

— Это значит, что со дня выхода президентского Указа в Украине начинается широкомасштабная плановая работа относительно снятия грифов «секретно» со всех документов карательно-репрессивных органов советского периода. Мы выходим на новый уровень реализации нашей работы, и важно, что Указ касается не только Службы безопасности Украины, но и других органов государственной власти — Министерства внутренних дел, Службы внешней разведки, Государственного департамента по вопросам выполнения наказаний и других. Я уверен, что в архивах этих структур есть очень интересные документы, имеющие историческую ценность.

Реализуя Указ, мы приводим в соответствие с украинским законодательством практику архивной работы: в соответствии с законами «О государственной тайне», «Об информации» эти документы не могут считаться тайными, так как содержат сведения о репрессиях, о нарушении прав и свобод гражданина, о злоупотреблении властью и так далее. В них нет информации, которая бы причиняла вред национальным интересам или безопасности Украины. Тем не менее, архивные материалы до сих пор содержали грифы «секретно» или «совершенно секретно», что создавало бюрократические препятствия их изучению и обнародованию.

Огромный массив материалов мы открываем для исследователей и всех желающих для того, чтобы значительно шире раскрыть историю Украины XX в. Следующим этапом после рассекречивания будет обнародование. С помощью документов карательно-репрессивной системы, хоть засекреченные материалы и являются специфическими, можно будет дать справедливую оценку тоталитарному коммунистическому режиму.

— Известно, что постепенно будет открыто много засекреченной ранее информации. Расскажите более подробно, какая именно информация подлежит рассекречиванию?

— Это самая разная информация: документы, фотографии, карты... Документальные материалы представлены делами оперативно-сыскного, уголовного, нормативно-предписывающего характера, которыми руководствовались органы государственной безопасности СССР, начиная от ЧК и заканчивая КГБ. Также в архивах хранятся отчеты и информационные сообщения в органы власти и руководство партии. Есть большой массив материалов, конфискованных у людей, ставших жертвами советских репрессий — дневники, письма, документы организаций, боровшихся с советской властью.

Есть оперативные дела, открытые на отдельные «объекты», которые должны были быть уничтожены советской карательно-репрессивной системой. Например, дело «Берлога», заведенное на руководство освободительного движения ОУН-УПА в 1940—1950-х гг. Частично это дело было уничтожено, но несколько томов все же сохранилось и очень красноречиво показывают особенности борьбы против украинского подполья. Другое похожее дело — о борьбе КГБ с украинским диссидентским движением в 1960—1980-х гг. — называется «Блок». Такие дела содержат разнообразную информацию: описание тогдашней ситуации в Украине, агентурные донесения по поводу тех или иных событий и реакции на них КГБ, о борьбе с «проявлениями национализма» и разных карательных операциях.

Вот, например, карта из рассекреченного архива об операции «Запад» в октябре 1947 года. Тогда, в результате масштабной депортационной акции, в течение нескольких дней с Западной Украины было депортировано более 77 тыс. человек. Это дело содержит много различных деталей: кого, сколько, куда депортировали, количество необходимых для этого автомобилей, эшелонов, необходимые человеческие и технические ресурсы. Несмотря на свою научную и историческую ценность, эта информация ранее была недоступной.

Еще один пример, показывающий абсурдность советского режима и его репрессивной политики — дело о людях, которые в 1960-е гг. «подвергались влияниям буржуазной культуры», слушая джаз и рок-н-ролл. Но наиболее абсурдно то, что около 300 страниц с изображениями фигурантов дела, фотографиями Элвиса Пресли и Луи Армстронга — оберегались украинским государством как такие, которые содержат секреты и могут причинить вред национальной безопасности Украины.

— Относительно процедуры доступа к рассекреченным документам. Каким образом журналисты, ученые, студенты, рядовые граждане Украины смогут ознакомиться с открытой информацией? Где она будет храниться?

— Снятие грифа «секретно» предусматривает определенные бюрократические процедуры. Сначала составляются списки материалов, на основании которых оформляется снятие грифа «секретно». Только в архивах СБУ хранится около 800 тыс. томов (а каждый том может содержать несколько сотен страниц и сотни документов), рассекречивание которых продлится около года.

Следующий этап — обнародование. Мы будем создавать рабочие группы историков, как в Киеве, так и на местах, которые вместе с нами будут советоваться относительно приоритетности обнародования тех или иных документов.

Мы будем развивать сеть информационно-справочных залов, где и будут доступны наши материалы. Сейчас такие центры работают в Киеве, Харькове и Одессе. В ближайшее время планируем их открытие в Крыму и во Львове, а до конца года — во всех областных центрах. Кроме этого, ученые имеют возможность на базе рассекреченных документов публиковать сборники, книги, монографии. Следующий запланированный шаг — создание специального интернет-портала с размещением архивной информации.

Мы надеемся на поддержку общественности — ученых, журналистов и всех заинтересованных в открытии архивов. Я благодарю газету «День», которая также приобщилась к нашему делу. Публикации в вашей газете привлекали внимание к процессу рассекречивания и самих документов, которые стали доступны общественности. Благодаря этому количество посетителей наших читальных и информационно-справочных залов постоянно растет.

— Обращаю ваше внимание на то, что большое количество материалов будет рассекречено, и люди, безусловно, будут иметь возможность узнать о неизвестном из жизни своих родных. Но не вызовет ли это определенные проблемы в нашем обществе, когда, предположим, одни украинцы будут выяснять отношения с другими по поводу открытых для себя прошлых обид, ведь в Украине есть много людей, которые работали в свое время в советских органах КГБ?

— Мы должны говорить в первую очередь о людях, ставших жертвами режима, попав под жернова репрессий, о тех, кто сегодня забыт не потому, что некому вспомнить, а потому, что тоталитарная власть пыталась спрятать за грифами «секретно» само упоминание о них. Наша задача — рассекретить документы о преступлениях советской власти и политических репрессиях. Мы не собираемся показывать в качестве преступников всех тех людей, работавших в КГБ. Но нас не должны останавливать в открытии секретной информации рассуждения относительно «некомфортности» для кого-то открытия правды о преступлениях. Нашим моральным и историческим долгом является сделать доступными для общественности все материалы о нашей непростой истории.

Я хочу привести примеры стран Центральной и Восточной Европы, где такая работа сыграла позитивную роль. Общество прошло моральную очистку и, в конечном итоге, весь груз тоталитарного режима оставило в прошлом, и больше не возвращается к нему. Рассекречивание архивов — это гарантия необратимости построения независимой демократической Украины, гарантия реальности свободы каждого, ведь государство не имеет никакого права и не должно иметь возможности скрывать преступления власти.

— Понесут ли ответственность те лица, причастность которых к преступлениям и репрессиям будет доказана?

— Какие выводы будут сделаны после рассекречивания документов, зависит от людей, которые будут их использовать и интерпретировать. Этим делом займутся ученые. Но я не исключаю, что это может стать объектом расследования и для правоохранительных органов, которые будут делать юридические заключения относительно ответственности того или иного лица перед законом. Я считаю это абсолютно нормальным явлением, ведь если речь идет о преступлениях, которые не имеют срока давности, то очевидно, что преступники должны быть наказаны.

— Много стран Европы, в том числе Центральной и Восточной — Польша, Эстония, Чехия, Латвия, Литва и другие, в свое время прошли через процесс люстрации. Не является ли сегодня рассекречивание архивных документов советских времен способом запоздалой люстрации в Украине?

— Если говорить об открытии архивов, то все-таки лучше поздно, чем никогда. Я тоже считаю, что Украина еще в первые годы своей независимости должна была четко отделиться от советского прошлого и прекратить охранять секреты несуществующего государства. Но отмечу, что в Украине речь идет не о люстрации, а об открытии исторической правды, о свободном доступе к информации периода советской власти. А люстрация — это не просто открытие той или иной информации, она предусматривает определенные юридические заключения, которые принимаются на основе рассекреченной информации. Для этого необходимо принятие соответствующих законов, согласно которым к людям, обвиняемым в принадлежности к карательно-репрессивной системе, применяются, например, определенные ограничения относительно их работы на государственной службе, или на других должностях.

— В таком случае, планируется ли в Верховной Раде принятие подобных законов «О люстрации»?

— Я говорю с вами как историк, как руководитель архива. А это вопрос к политикам, которые сейчас активно занимаются законотворческой деятельностью — будут ли готовы они к этому?

— В Украине уже в течение длительного времени продолжается острая политическая борьба, в которой политики не стыдятся использовать «грязные» технологии, поднимая вопрос о единстве, языке, региональности и так далее. Не боитесь ли вы, что рассекречивание архивов в Украине станет еще одним острым вопросом, который будет использоваться в политических целях?

— Очевидно, что в нашей стране все невероятно заполитизировано. Но я убежден, что наша работа по рассекречиванию архивов, наоборот, вынесет наше прошлое за скобки политики. Ведь, если каждый украинец будет иметь возможность ознакомиться с информацией об украинской истории, это значит, что политики потеряют возможность манипулировать прошлым. Только незнание и отсутствие информации позволяет использовать историю в угоду политическим интересам. Например, народные депутаты, очевидно, не имея другой работы, регистрируют законопроекты «О юридической ответственности за героизацию ОУН-УПА» и показывают свое полное историческое невежество. После рассекречивания документов политики наконец-то должны бы понять, что за каждое слово, касающееся украинской истории нужно отвечать. Кроме этого, обнародование информации позволит рядовым гражданам реально оценить манипулирование политиков.

— 28 января Президент Виктор Ющенко своим Указом назначил Валерия Хорошковского на должность первого заместителя и. о. главы Службы безопасности Украины. На следующий день, в прессе появилась информация, где неизвестный источник из Секретариата Президента сообщал, что Виктор Ющенко, после назначения Хорошковского первым заместителем и. о. главы Службы безопасности Украины, может сделать его исполняющим обязанности главы СБУ: «Это более чем вероятно. У нас многие считают, что Наливайченко (он сейчас исполняет обязанности главы СБУ) уже работает на (премьера) Тимошенко». Как бы вы прокомментировали эту ситуацию?

— Я не комментирую эту ситуацию: я не политик, и считаю главной своей обязанностью работу с архивами и исследование истории. Мое вмешательство в политику может повредить рассекречиванию архивов и восстановлению исторической памяти.

— В таком случае, при вероятной смене и. о. главы СБУ, отразится ли это на вашей работе с архивами?

— Целый ряд изменений, которые уже состоялись при руководстве Валентина Наливайченко, в значительной степени является необратимыми. Даже, не дай Бог, если произойдёт какой-то политический переворот в государстве, процесс не будет остановлен. Рассекречивание архивов, хотя и запоздалое, но естественное — общество уже давно ждет этого.

— Как историк, как вы считаете, кому должна быть подконтрольна СБ Украины, или это — самостоятельная структура?

— Как историк, я могу сказать, что ни в каком случае спецслужба не должна быть подконтрольна какой-либо политической силе. Это уже было в советский период, когда КГБ стал «щитом и мечом» КПСС, а такая ситуация является очень опасной, потому что она может привести, по меньшей мере, к авторитаризму. Соответственно, модель, прописанная в украинской Конституции, которая уравновешивает все ветви власти, является приемлемой для нашего государства.

— То есть Служба безопасности Украины реально является подконтрольной Президенту.

— Да. Как гарант Конституции он должен иметь определенные инструментарии, в том числе СБУ, чтобы гарантировать безопасность страны.