Европа приблизилась к Украине... А Украина?

Расширение ЕС непосредственно коснулось Украины: за счет вступления в ЕС стран — до недавнего времени представителей социалистического лагеря, непосредственных соседей, с которыми исторически наше государство имеет высокий уровень контактов, граница ЕС вплотную приблизилась к Украине. Однако тождественно ли географическое приближение ЕС приближению политическому и экономическому? В какой мере страны — новые члены будут заинтересованы в поддержании того же уровня партнерских отношений с Украиной? Ответы на эти вопросы, наверное, лежат в первую очередь в плоскости отношений Украины со странами- новичками в ЕС и в первую очередь Польшей — единственным «настоящим» стратегическим партнером Украины.

В постсоциалистический период самой высокой интенсивностью, как известно, отличались именно украинско-польские контакты. Напомним, что Польша была первой страной, признавшей государственную независимость Украины в 1991 г. Независимая Украина для Польши в течение прошлого десятилетия была своеобразным залогом собственной независимости. Польша настойчиво и постоянно поддерживала Украину даже в самые трудные времена внутренних политических кризисов, «кассетного» и «кольчужного» скандалов и так далее.

Но вступив в НАТО в 1999 г. и в мае этого года в ЕС, Польша получила от Запада то, что хотела, начиная с «зонтика безопасности» и заканчивая «присоединением к демократическому миру». Казалось бы, зачем Варшаве поддерживать непоследовательный Киев, с его уровнем демократии, коррупцией, организованной преступностью, масштабами теневого капитала и т. п.? Однако уже в течение мая неоднократно приходилось слышать от польского лидера Александра Квасьневского, глав правительств остальных стран Вышеградской четверки (Словакии, Венгрии и Чехии) во время встречи в Чехии, а впоследствии и лидеров этих стран на встрече в Румынии о дальнейших намерениях поддерживать Украину на ее пути к ЕС. Причем Варшава выглядит наиболее убежденной в потенциальной возможности членства Украины в ЕС. Конечно, нет оснований подозревать поляков в неискренности, вместе с тем очевидно, что Польша давно демонстрирует довольно прагматичную внешнюю политику и, наверно, постоянное внимание к Украине объясняется именно ее прагматизмом.

Таким образом, сейчас имеем, на первый взгляд, взаимоисключающие позиции Польши и ЕС в вопросе сотрудничества с Украиной. Для Европейского Союза Украина — persona non grata, членство которой в Евросоюзе остается делом неопределенной перспективы, для Польши — партнер, которому оказывается всесторонняя поддержка. Но вступив в ЕС, Польша делегировала наднациональным структурам ЕС часть собственного суверенитета, поэтому дальнейшую внешнюю политику должна проводить в соответствии с правилами ЕС, направленными на ограждение его обитателей от негативных влияний с Востока, и жесткой протекционистской политикой с целью защиты собственных товаропроизводителей. Учитывая законодательство ЕС, Польша, кроме того, уже не сможет вести собственную внешнюю политику, в том числе и в отношении Украины. То есть теоретически действительно есть все основания для существенного снижения интенсивности украинско-польских контактов.

С присоединением стран — новых членов ЕС к единой тарифной политике, системе защиты торговли и переходом на европейские стандарты импортируемой продукции также снизится интенсивность двухсторонней и многосторонней торговли. Потери Украины, по подсчетам специалистов Министерства экономики, составят около 300 млн. долл. США ежегодно. Тогда как прибыли составят только 36 млн. долл. Соответствующие негативные последствия ощутят и страны-новые члены ЕС, в первую очередь, из-за снижения уровня пограничной торговли, а также уменьшения объемов украинского (более дешевого) импорта.

Но сможет ли Польша, в условиях уменьшения объемов торговли с Украиной, во-первых, успешно адаптироваться к ЕС, достигнув адекватных ЕС экономических показателей и, во-вторых, приобрести серьезный политический вес в ЕС?

Наверно, успех реализации евроинтеграционного проекта Польшей зависит в первую очередь от политической и экономической ситуации в самой Польше.

ПРОБЛЕМА АДАПТАЦИИ ПОЛЬШИ В ЕС

Как известно, со времени подачи Польшей заявления на вступление в ЕС и собственно вступлением прошло десять лет. Условия вступления в ЕС требовали выполнения требований политического (созданных именно для стран бывшего социалистического блока), экономического и правового характера. Безусловно, с точки зрения политической модернизации, эта страна за непродолжительный период времени смогла не просто сформировать демократические политические институты и процедуры, но и, что важно, придерживаться их. В основном адаптирована и польская правовая система. Однако уровень выполнения Польшей экономической части Маастрихтских соглашений оказался недостаточным.

В частности, в докладе Европейской Комиссии, обнародованном 9 октября 2002 г., наибольшие претензии к странам-аппликантам расширения ЕС в 2004 г. касались Польши. Речь шла о высоком уровне коррупции в стране, неудовлетворительном уровне реструктуризации и приватизации контролируемого государством энергетического сектора, угольной сферы, сталелитейной, химической и оборонной промышленности, сельского хозяйства. Также был отмечен ряд слабых мест, препятствующих полноправному включению Польши, как и остальных претендентов, в общесоюзные структуры: недостаточные темпы приватизации, особенно в энергетической, транспортной, телекоммуникационной отраслях, где сложились естественные монополии или олигополии; значительно более низкий, по сравнению со странами ЕС, показатель производительности труда; незавершенность структурной перестройки, вследствие чего удельный вес сельского хозяйства в ВВП стран-кандидатов составляет 5% против 2% в странах-членах ЕС; высокий уровень безработицы — в Польше он достигает 19,2%. Кроме того, в аграрном секторе польской экономики занято около 25% рабочей силы, тогда как удельный вес аграрного сектора в ВВП страны составляет только 5%, что даже приблизительно не соответствует стандартам ЕС.

При этом не следует забывать, что членство в ЕС требует уплаты членских взносов. Уже в следующем году Польша должна заплатить 6 млрд. евро в общий бюджет ЕС. Для Польши это огромная сумма, с учетом того, что в последние годы в государстве наблюдалось снижение темпов экономического роста. В прошлом году рост ВВП составлял только 3,7%. Только в этом году, по прогнозам министерства экономики Польши и результатам первого полугодия, удастся его удвоить, что будет рекордом последних пяти лет. В то же время польская экономика остается одной из наименее конкурентоспособных в ЕС. Индекс конкурентоспособности польских предприятий составляет 3,68 против 5 — среднего уровня для стран- старых членов и сегодня является самым низким среди новых членов ЕС. Чрезвычайно высокий дефицит бюджета — 5% усложнит и отодвинет во времени присоединение Польши к зоне евро. По прогнозам специалистов, это произойдет только в 2010 г. В процессе выполнения требований ЕС относительно структурной перестройки аграрного сектора из 2 млн. аграрных хозяйств в Польше «выживет» только около 100 тыс., что приведет к дальнейшему росту уровня безработицы и, соответственно, снижению уровня жизни. Расходы на исследовательские работы и науку в странах — новых членах, в Польше в том числе, составляют 0,8% их ВВП, в то время как в ЕС — 1,9%, и это при том, что уровень ВВП в странах-старых членах ЕС во много раз выше, поэтому в абсолютном измерении это несопоставимые суммы.

Понятно, что польское правительство вынуждено выискивать внутренние ресурсы для скорейшего разрешения проблемы адаптации. Так, правительство Лешека Миллера в поисках средств вынуждено было пойти на сокращение социальных расходов. Наиболее непопулярными стали изменения к Закону о предпенсионных выплатах, в результате чего более чем вдвое сокращены выплаты гражданам предпенсионного возраста (мужчинам в 60 лет, женщинам в 55 лет, в то время как пенсионный возраст для мужчин составляет 65 лет, для женщин 60), которые потеряли работу не по собственному желанию и имеют не менее чем тридцатилетний трудовой стаж. Кроме того, ликвидирован Алиментационный фонд (платил алименты разведенным женщинам, оставшимся с детьми), сокращено финансирование образовательных заведений и тому подобное. Непопулярные меры привели к снижению рейтинга социал-демократов и усилению политической напряженности в стране, за что в конечном счете правительство Миллера и поплатилось, уйдя в отставку. Между тем количество еврооптимистов существенно сократилось — теперь только 42% поляков убеждены в преимуществах членства в ЕС. Тогда как осенью эта цифра достигала 52%, притом что негативно членство в ЕС оценивает 18% опрошенных. Более того, шестеро из десяти опрошенных поляков ожидают ухудшения экономической ситуации в стране с ее вступлением в ЕС. Заметим, что все это происходит на фоне роста рейтинга праворадикальных партий «Самооборона» Анджея Леппера и «Лига польских семей», которые не являются сторонниками вступления Польши в ЕС и заявляют о необходимости пересмотра условий членства. Принимая во внимание реальность парламентских перспектив этих партий, нынешнее польское руководство за оставшееся до следующих парламентских выборов время попробует уменьшить негативные последствия от расширения ЕС. Однако сделать это за счет внутренних резервов сложно, а то и невозможно. Вряд ли поляки при росте цен на продукты питания с момента вступления в ЕС согласятся на дальнейшее сокращение социальных расходов. Очевидно, что за счет внутреннего потенциала решить вопрос адаптации Польша не сможет.

Что касается помощи старых членов ЕС, то, несмотря на финансовые вливания в экономику стран-новых членов, в перерасчете на душу населения поляки будут получать только 67 евро в год, что значительно меньше, чем до сих пор тратилось на адаптацию новых членов. Для сравнения, испанцы в 2000 г. получили 216 евро, ирландцы — 418, греки — 437 евро на человека.

Поэтому достичь даже 75% от ВВП на душу населения (среднего показателя для стран — старых членов ЕС) Польша сможет аж через 33 года. Итак, очевидно, что проблема адаптации в ЕС будет вынуждать Варшаву искать дополнительные ресурсы, которые облегчат адаптационные процессы. Помогут ли полякам собственно институции Евросоюза?

ЕС И НОВЫЕ ЧЛЕНЫ

Сложно отрицать, что нынешнее расширение ЕС — взвешенный и обдуманный шаг. Но очевидно и то, что Евросоюз слишком лояльно отнесся к странам-аппликантам с их недостигнутыми экономическими критериями членства. И хотя аналитики Евросоюза считают, что расширение ЕС не будет иметь негативных последствий для граждан стран — старых членов (иначе не пошли бы на этот шаг), не стоит забывать, что нынешнее расширение ЕС беспрецедентно и для самого ЕС с точки зрения количества и удельного веса экономик новых членов. Несмотря на то, что территория ЕС за счет новых членов увеличилась на 25 процентов, население выросло на 20 процентов, среднедушевой доход стран — новых членов составляет только 40 процентов от соответствующего показателя в «старой» Европе. Причем Польша, как и другие страны, вступившие в ЕС, — крупнейшие торговые партнеры Украины (Венгрия и Словакия), — одна из самых бедных стран расширенного Евросоюза. ВВП на душу населения в Польше составляет только 41% от среднего уровня в ЕС. Не удивительно, что новое расширение будет стоить ЕС 40 млрд. евро уже в течение 2002 — 2006 гг. Только сельское хозяйство таких стран-новичков, как Польша, Венгрия и Словакия, учитывая объем проблемы обеспечения соответствия критериям ЕС, способно привести к росту доли расходов на эту сферу из общего европейского бюджета до 50—55%.

Аналитики ЕС считают, что эта цифра ни в коей мере не скажется на уровне благосостояния граждан стран — старых членов ЕС, поскольку, например, только Германия со времени объединения ее восточной и западной территории (1990 г.) вложила в бывшую ГДР 1,2 трлн. евро. Действительно, от этого уровень жизни западных немцев почти не изменился, но ведь несущественно улучшился и уровень жизни восточных немцев. Поэтому средства, полученные странами — новыми членами от еэсовских структур, окажутся «каплей в море» их экономических проблем.

Учитывая чрезвычайно большой разрыв в уровне жизни в «старой» и «новой» Европе, руководящие органы ЕС вынуждены будут постоянно увеличивать финансовые вливания в эти страны. Причем рост влияния праворадикальных партий в странах ЦВЕ (общая тенденция региона) и угроза политической дестабилизации в регионе вынудят ЕС идти на определенные финансовые уступки. Тем более, что в процессе подготовки к расширению руководящие органы ЕС создали прецедент «избирательного» отношения к странам-аппликантам, который заключался в предоставлении неравноценной системы льгот и ограничений для каждой из стран. Таким образом, новые страны-члены ЕС попробуют лоббировать собственные интересы в наднациональных структурах ЕС. Негативная реакция стран — старых членов способна опять же дестабилизировать ситуацию, но уже в масштабах всего ЕС.

Характерно и то, что общества стран — старых членов не слишком верят заверениям их правительств в «безвредности» расширения. В последние месяцы уровень еврооптимистов в странах — старых членах также снизился. Больше всего противников расширения проживает в Германии (47%). Как известно, Германия, Франция и Великобритания являются «локомотивами» ЕС. Поэтому их позиция будет непосредственно определять уровень дальнейших финансовых вливаний в экономику новых членов. Сейчас экономическую ситуацию в этих странах сложно назвать удовлетворительной. В прошлом году эти страны были на грани экономической стагнации. В целом же экономический рост в странах-старых членах ЕС составляет только 2%. И хотя сейчас экономический потенциал ЕС несущественно уступает экономическому потенциалу США, все же экономика США — основного конкурента ЕС, как и мира в целом, возросла на 4,5%. Поэтому страны — старые члены в противостоянии с США (собственно ради этого и произошло расширение) будут вынуждены позаботиться о собственном благосостоянии и резервах экономического роста и вряд ли позволят себе новые финансовые расходы на адаптацию новых членов.

Таким образом, проблема экономической адаптации стран-новичков в структурах ЕС не менее актуальна и для старых членов. Ключ для решения этой проблемы Польшей, как и остальными странами ЦВЕ, очередной раз, кажется, лежит на Востоке. Как здесь не вспомнить слова знаменитого Ежи Гедройца о том, что «Польша столько заработает на Западе, столько сделает на Востоке». В этом смысле наиболее полезными окажутся для Польши ее восточные соседи — Украина, Молдова, Беларусь, Россия.

Причем среди перечисленных стран именно Украина для Польши имеет исключительное значение как в экономическом, так и в политическом смысле.

ОСНОВАНИЯ УКРАИНСКО-ПОЛЬСКОГО СОТРУДНИЧЕСТВА

Наиболее формальной, но важной предпосылкой интенсификации украинско-польских контактов является, во-первых, разветвленная договорная инфраструктура, которая сейчас насчитывает около 150 двухсторонних межгосударственных договоренностей.

Во-вторых, как известно, евроинтеграция — это, в первую очередь, интеграция региональная, а между Украиной и Польшей в последнее десятилетие наработаны разветвленные схемы регионального сотрудничества в пределах еврорегионов Буг и Карпаты. Именно Польша (не США и не Германия!) является наибольшим инвестором в западные области Украины.

В-третьих, уровень украинско-польского сотрудничества в прошлом году достиг высшей отметки за все годы украинской независимости и сейчас составляет 2,3 млрд. долл., превышая на десятки миллионов долларов объемы польско-российской торговли.

В-четвертых, украинско-польский товарооборот создается в первую очередь малым и средним бизнесом, что свидетельствует о непосредственном привлечении к двухсторонней торговле сотен тысяч людей, «создавая социальный фактор в этих отношениях». Вместе с тем ужесточение визового режима приведет к сокращению, в первую очередь, объемов пограничной торговли, и соответственно, будет угрожать дестабилизацией обстановки в пограничных регионах обеих стран. В Украине это приведет, к тому же, к ограничению потока трудовых мигрантов, большая часть которых — выходцы из пограничных областей. Поэтому правительства обеих стран вынуждены будут это учитывать, а поляки, пользуясь своим статусом члена ЕС, требовать от руководящих органов ЕС некоторых уступок в вопросе двухстороннего сотрудничества, тем паче, что возможность «избирательного подхода» к новым членам ЕС уже продемонстрировал.

В-пятых, нынешний экономический рост в Украине и рост доходов граждан повышает спрос на товары широкого потребления, изготовленные в Польше (обратите внимание на происхождение обуви, одежды, товаров бытовой химии, реализуемых в нашей торговой сети). На фоне прогнозов о дальнейшем экономическом росте постсоветских стран привлекательность их рынков и в дальнейшем будет расти.

Итак, сейчас существуют объективные основания и возможности для оживления украинско-польских экономических отношений. Их обусловленность проблемами адаптации Польши к ЕС, по всей вероятности, придаст им ярко выраженный экономический характер. В ближайшие годы — наиболее сложные для Польши в плане адаптации к ЕС, — следует ожидать повышенного внимания к Украине в первую очередь со стороны представителей польского бизнеса.

В политическом смысле Украина для Польши — не менее важный партнер, чем Польша для Украины. Как известно, политический вес Польши в ЕС, даже с ее 38- миллионным населением и постоянной поддержкой США, остается незначительным. Сегодня Польша нуждается в «аргументах» в ЕС, стремясь выполнять функцию главного субъекта восточной политики ЕС. Понятно, что страны-соседи Польши, которые не стремятся получить членство в ЕС — Россия и Беларусь, в меньшей мере заинтересованы в усилении этой функции Польши. Молдова, несмотря на рост товарооборота с Польшей, традиционно является сферой влияния Румынии, Венгрии, которые, в свою очередь, попытаются именно эту страну использовать в качестве «аргумента» в ЕС. Итак, Украина остается для Польши единственной страной, прочные позиции и влияние на которую способны поднять рейтинг Варшавы в ЕС. Украина, в свою очередь, либо реализуя собственные евроинтеграционные амбиции, либо «создавая Европу внутри» (исходя из последних изменений в военной доктрине Украины, связанных с изъятием пунктов о стремлении вступить в НАТО и ЕС, не можем исключать вероятность реализации именно такого сценария) органично заинтересована именно в усилении политического веса Польши в ЕС. Поэтому, несомненно, Польша и впредь будет выразителем интересов Украины, или, как говорят поляки, «адвокатом Украины» в ЕС. Но очевидно и то, что (как ни обидно признавать это) для Польши, несмотря на ее лояльное отношение, наше государство будет, в первую очередь, средством адаптации к ЕС. Сможет ли Украина воспользоваться органичными потребностями Польши, связанными с проблемой адаптации к ЕС, зависит, в первую очередь, от нее.

Но при этом не можем сбрасывать со счетов, говоря словами Тараса Вознюка, сказанными в одном из номеров «Дня», и другой контекст отношений: отношение к углублению украинско-польского сотрудничества других активных геополитических игроков — США и России. США объективно не заинтересованы в усилении ЕС и в усилении России, за счет Украины, в частности, также. Россия, в свою очередь, не заинтересована в дальнейшей «миграции» Украины на Запад, в том числе и через усиление украинско-польского сотрудничества (вспомним ситуацию с достройкой польской части нефтепровода «Одесса — Броды — Гданск» и тому подобное). Поэтому рассмотрение ситуации в геополитической плоскости свидетельствует, что украинско-польское сотрудничество впредь станет объектом более пристального внимания со стороны стран — крупнейших геополитических игроков и его интенсивность не в последнюю очередь будет обуславливаться их позицией. В то же время представителям украинской политической элиты следует иметь в виду, что для ЕС достаточно острой остается проблема адаптации новых членов. В этом смысле Украина будет одной из основных стран, которую Запад попытается использовать в качестве средства адаптации новых членов. Итак, сейчас существуют как объективные, так и субъективные предпосылки приобщения Украины к общеевропейским процессам в первую очередь через Польшу. Кажется, в этой ситуации Украина является в определенной мере исключением из правил, поскольку во второй раз получила шанс, способный приблизить ее к Европе. Хочется верить, что на этот раз украинским политикам хватит здравого смысла для того, чтобы им воспользоваться.