Как сдвинуть «воз» реформ в сельском хозяйстве

Говорить о сельскохозяйственной реформе в нашей стране (вернее, о том, что она не идет) стало уже признаком плохого тона. Аргументы сторонников и противников давно известны, но никто не может их оценить, потому что серьезные реформы не проводятся. Возможно, дополнительным аргументом в пользу реформ может быть тот факт, что актуальными они стали далеко не сегодня. Методы, предлагавшиеся в 20-е годы, не были использованы в СССР, но оправдали себя в других странах и вполне применимы и сегодня.

Из 13,4 тысяч колхозов, которые были в Украине, сейчас 11445 именуются коллективными сельхозпредприятиями, 348 — сельхозкооперативами и 699 — акционерными обществами. Сохранились также 703 совхоза. Все это, независимо от названий, фактически государственные хозяйства, подотчетные местным властям, хотя их руководители формально проходят процедуру выборов. Они владеют 90% пахотной земли, как-то обеспечивают страну хлебом, сахарным сырьем, дают часть продукции животноводства. Крестьянские хозяйства, число которых достигает 5 млн., на крохотных приусадебных участках дедовскими методами выращивают почти всю огородную продукцию страны и дают 2/3 мяса, молока и яиц, поступающих на рынок.

До коллективизации земля принадлежала в основном крестьянам-середнякам, поскольку бедняков в годы НЭПа почти не было, а больших ферм зажиточных крестьян-кулаков, было мало. Валовой сбор зерна был не ниже, чем сейчас, а производство животноводческой продукции — намного выше. Коров было больше, чем во всех хозяйствах в период расцвета колхозной системы, а надои на корову — выше колхозных в полтора-два раза. Хотя сельскохозяйственную продукцию тогда не импортировали, а лишь экспортировали, экспортные возможности были ограничены низкой товарностью производства, которая из года в год уменьшалась, вследствие роста числа хозяйств. Вопрос реформирования, с целью возрастания товарности и повышения уровня жизни крестьян, стоял достаточно остро.

Высказывали свои мысли по этому вопросу аграрники-марксисты, ведущие ученые тогдашней столицы Украины: сотрудник сельхозакадемии Слепанский, профессора Харьковского института зернового хозяйства агрономы Полонский, Барабаш, экономист Иван Черный (отец автора) и другие. Их поддерживал нарком просвещения Скрипник, инициатор украинизации, которая подняла национальное сознание украинцев на востоке республики. Объединяли ученых со Скрипником политические взгляды, близкие к взглядам современных социал-демократов и еврокоммунистов-националистов. Их предложения номинально считались детализацией ленинского плана кооперирования. На деле они сильно отличались от «генеральной линии» партии, по которой была потом выполнена принудительная коллективизация, приведшая к голодомору (его возможность ученые предвидели) и, в конечном итоге, — к нынешнему жалкому состоянию села. Обобщенно эти предложения можно свести к пяти тезисам:

1/мелкие малоземельные хозяйства, неспособные механизировать выращивание зерна и достичь высокой товарности, нужно объединить в кооперативы, которые станут главными его поставщиками;

2/государство не должно вмешиваться в дела кооперативов, в какой-либо форме ограничивая их хозяйственную самостоятельность;

3/руководимые бюрократическими методами зерновые совхозы, не способные конкурировать с более гибкими кооперативами, нужно профилировать на семеноводство, селекцию, выращивание технических культур, специфической продукции (лечебные растения и т.п.)

4/в такой консервативной отрасли, как сельское хозяйство, реформы не должны быть быстрыми и принудительными, так как это неминуемо вызовет спад производства, а в неблагоприятных условиях — голод;

5/для убеждения крестьян в преимуществах кооперирования нужно сперва создавать общества по сбыту продукции и совместной обработке земли, целесообразность которых для крестьян несомненна.

В силу господства доктрины Маркса, о частных предприятиях речь тогда идти не могла, но в понятии аграрников-марксистов кооперативы были субъектами рынка, независимыми от государства.

Когда было принято решение о форсированной принудительной коллективизации, дискуссия была прекращена. Все, кто высказывал отличные от догм «генеральной линии» взгляды, были исключены из партии и уволены с работы. «Признание ошибок» не помогало — их отстраняли от преподавательской и научной работы и запрещали работать по специальности. Позже, после убийства Кирова, почти все были репрессированы и большинство расстреляно. Уцелел лишь Черный, который в поисках работы выехал сначала в Узбекистан, потом — в Киргизию. В далеком высокогорном переселенческом селе Покровке, где он работал учителем, принудительной коллективизации в довоенные годы не было. Он имел возможность убедиться в своей правоте, увидев как живут не «осчастливленные» коллективизацией крестьяне.

Хотя рекомендаций украинских ученых не приняли, однако в типовой устав колхоза вошли некоторые положения, которые они отстаивали, в частности о добровольности вступления и выхода членов и неподотчетности государству. Но еще со времени массовой посылки председателями колхозов сталинских «десятитысячников» из рабочих, типовой устав превратился в пустую бумажку. А кибуцы Израиля, которые его заимствовали и строго придерживались, достигли больших успехов в суровых условиях рынка. Европейские страны бывшего соцлагеря, в частности Чехословакия, осуществляли после войны коллективизацию именно так, как двадцать лет ранее рекомендовали украинские ученые. Их кооперативы и сегодня жизнеспособны и эффективны.

А сельское хозяйство СССР даже откатилось назад. По урожайности, продуктивности животноводства и производительности труда оно отстает от развитых стран по меньшей мере на 60—80 лет. В больших хозяйствах застой консервируется бюрократическим управлением и отсутствием стимулов к производительному труду, в крестьянских — отсталой агротехникой и немеханизированным трудом. Украина, с ее лучшими в мире черноземами, импортирует больше сельскохозяйственной продукции, чем экспортирует. Потребность в реформах сельского хозяйства сейчас еще острее, чем в годы НЭПа.

Все новое — это хорошо забытое старое. Опыт Израиля и Чехии свидетельствует, что конкурентоспособны в рыночных условиях не только частные фермы, но и кооперативные хозяйства, не обюрокраченные, как наши колхозы. Поэтому рекомендации репрессированных ученых с социал-демократическими взглядами не потеряли смысл. Рассмотрим приведенные выше тезисы этих рекомендаций.

Не потерял значения, даже стал более актуальным второй тезис. История наших колхозов свидетельствует, что почти все их беды, и главную из них — бесхозяйственность определяет государственное вмешательство и бюрократический контроль за их хозяйственной деятельностью. Чиновники всегда имеют возможность сменить непослушного, с их точки зрения, председателя. Поэтому успехов достигали лишь колхозы, имевшие авторитетных председателей (героев труда, депутатов), которых побаивались не только бесчисленные уполномоченные, как саранча летевшие в колхозы в страдную пору, но и секретари райкомов, а теперь главы госадминистраций. А в Израиле и Чехии успешно действуют все кооперативы, так как там нет бюрократического контроля, и они сами решают свои дела.

Отказ от мелочной опеки кооперативов, без чего невозможен их подъем с лежачего состояния, может стать реальностью не только после изменения психологических стереотипов, но и исправления действующего законодательства. Законы, регулирующие хозяйственную деятельность в бывшем Союзе и Украине, сформулированы так, что их строгое выполнение делает ее практически невозможной. Хозяйственников вынуждают их постоянно нарушать, а у должностных лиц появляется право действия по принципу: «хочу — казню, хочу — милую». Это делает власть всесильной, создает почву для взяточничества, отбивает у хозяйственников, в т. ч. руководителей кооперативов, охоту к какому-либо хозяйственному риску, заставляя их становиться рутинными чиновниками. Отметим, что именно эти законы давали возможность утверждать, что в СССР нет политических заключенных, так как всех подозрительных репрессировали за хозяйственные преступления.

Актуальны для нынешнего времени и рекомендации четвертого и пятого тезисов. Крестьянские хозяйства, уцелели при сталинских репрессиях и волюнтаризме. Теперь они дают треть сельскохозяйственной продукции Украины и «мирно сосуществуют» с колхозами. Постепенное реформирование должно преодолеть вековое отставание агротехники, механизировать их труд. Сейчас колхозные трактористы пашут крестьянские огороды, а шоферы вывозят на базар их продукцию «за бутылку», с молчаливого разрешения председателей. Легализация этих работ на договорно-правовой основе нужна, но при вмешательстве властей, дополнительные налоги и взятки повысят стоимость этих робот и сделают тяжелое положение сельских тружеников нестерпимым. Видимо, как и 70 лет назад, целесообразно создание на конкурентной основе, без вмешательства властей кооперативных обществ или частных предприятий по обработке земли и сбыту сельскохозяйственной продукции. Но заработают они, если налоги на эти работы будут минимальны.

Изложенные факты свидетельствуют, что забытые рекомендации репрессированных ученых могли бы и сейчас помочь выбрать путь реформ села, для высвобождения его производительных сил от гнета современных феодалов. Но этого боятся те, кто не хочет видеть Украину современным демократическим государством.