Он хотел спасти честь судейской мантии

«Легендарный судья». Именно такими словами отреагировали соцсети на печальную весть о смерти судьи Юрия Василенко (ему было 79 лет). В свое время он пошел на поступок, который, к сожалению, не оценили ни тогда, ни после. Хотя для него этот шаг, на то время судьи Апелляционного суда города Киева, стоил очень дорого — должности, карьеры, здоровья, друзей...

В октябре 2002 года Юрий Василенко возбудил уголовное дело против президента Украины Леонида Кучмы по требованию депутатов от тогдашней оппозиции (на основании предоставленных ими материалов) по 11 статьям Уголовного кодекса Украины. Конечно, это был вызов для «системы Кучмы», и в ответ она включила свою машину. Генпрокуратура решила, что возбуждать уголовное дело против президента — «невозможно», поскольку относительно этого должностного лица нельзя принимать какие-либо процессуальные решения.

«Меня тогда обвинили в том, что я не имел права возбуждать дело против Кучмы, — рассказывает Юрий Александрович в интервью «Дню» (№ 75 за 28 апреля 2011 года). — Их не интересовало, было ли у меня достаточно оснований для возбуждения дела или не было. Я уже сейчас даже не помню, сколько было приложений к этому заявлению народных депутатов, но, как по мне, более 30 листов занимало только заключение экспертов, которые подтверждали, что на пленках Мельниченко были голоса Кучмы, Литвина, Деркача... Доказательств, конечно, было предостаточно... Я еще в 2002 году говорил (по поводу «дела Гонгадзе—Подольского». — Ред.): расследуйте, предъявите обвинения, направьте дело в суд — и пусть суд даст оценку — виновен человек или не виновен. Моим единственным мотивом было разобраться в ситуации. Ведь дело уже гремело на весь мир. Но разобраться не захотели... Как мог пан Потебенько или Пискун или другие генеральные прокуроры расследовать дело против Кучмы? Он же их всех и назначал».

Впрочем, в той ситуации пан Василенко все равно пошел против системы. «...Но чего мне это стоило! — вспоминает он в интервью. —  Хотя могу вам сказать: я и раньше возбуждал уголовные дела. Например, против заместителя генерального прокурора, против начальника управления, следователя ГПУ. После возбуждения уголовного дела против Кучмы меня хотели уволить за нарушение присяги. Министром юстиции тогда был Александр Лавринович, а председателем Высшего совета юстиции — Сергей Кивалов. Когда же хорошенько заглянули в Конституцию, Уголовно-процессуальный кодекс — оказывается, я имел право возбуждать это уголовное дело. Даже следователь имел право это сделать. Конечно, на меня оказывали давление, меня хотели убрать с должности. Это была чистой воды месть. В итоге я оказался в ситуации, когда меня сторонились судьи, боялись даже разговаривать со мной. Лишь с некоторыми из них сохранились у меня отношения. Давление со стороны власти длилось три года. В мае 2005-го Высший совет юстиции отправил меня в отставку».

С того времени много чего в Украине, кажется, изменилось — лицо во власти, разные события... Однако вспоминали Юрия Александровича в течение последующих лет очень мало. Не научились пока у нас уважать сильных, принципиальных, порядочных, умных...

Наше общение с Юрием Василенко в редакции «Дня» состоялось еще в 2011 году (впоследствии это интервью даже вошло в нашу книгу «Котел, або Справа без строку давності»), вскоре после того, как во времена президентства Виктора Януковича возбудили уголовное дело против того же Леонида Кучмы. В итоге вторая попытка так же завершилась ничем. Через суды постановление о возбуждении дела первого заместителя генпрокурора Рената Кузьмина признали незаконным. Не было надлежащего давления журналистов и общественности, не была готова и сама власть во главе с Януковичем, который, как оказалось, фактически сделал «дело Гонгадзе-Подольского» разменной монетой в выяснении отношений с кланом Кучмы-Пинчука... То есть, если в 2002-ом «система Кучмы» проявляла себя напрямую, то в 2011-ом уже имело место ее наследство.

Конечно, Юрию Василенко было сложно, потому что он выступил против системы сам. Был создан первый прецедент в постсоветском пространстве. Собственно, других и не было. И если бы подобные случаи принципиальности в разных сферах имели достаточную поддержку общества, мы имели бы другую страну. «Выход? Нужно избавляться от рабской психологии, психологии постоянной боязни. Люди должны без страха выступать в защиту своих сограждан», — говорил Юрий Василенко в упомянутом интервью.

Давайте помнить о нем и о его поступке. Только тогда мы состоимся как Государство и Общество.

«ОН СТАЛ ДЛЯ МЕНЯ ЖИВЫМ ВОПЛОЩЕНИЕМ ИНТЕЛЛЕКТУАЛЬНОГО БОРЦА»

Алексей ТОЛКАЧЕВ, правовед, общественный деятель:

— Мне посчастливилось не просто быть знакомым, а даже дружить с Юрием Александровичем. С большой ностальгией вспоминаю те времена, когда в октябре 2002 года он возбуждал уголовное дело против действующего президента Леонида Кучмы.

Еще не обжитая квартира судьи на Осокорках в Киеве, его жена Татьяна, маленькие дети, тусовка оппозиционного сайта «maidan.org.ua» — казалось, что тогда мы были на острие борьбы с преступным режимом Кучмы.

Юрий Александрович тяжело принимал решение о возбуждении уголовного дела против президента. Несмотря на то, что для этого были все юридические основания — здесь судья Василенко со своим грандиозным опытом не мог ошибиться. Трудно было, ведь он понимал, какой прессинг начнется на него, на его семью, какой опасности он подвергает своих детей.

Тем не менее, постановление судьи о возбуждении уголовного дела против президента стало потрясением для системы. Какие ресурсы были брошены на то, чтобы отменить постановление, чтобы запятнать судью Василенко. Его отстранили от рассмотрения дел, ему выносили дисциплинарные взыскания, всячески пытались сломать.

Тогда он для меня стал живым воплощением интеллектуального борца, который наносит удар не грубой силой, а своим моральным преимуществом, своей непреклонной верностью справедливости.

Вспоминаю, как вместе с Юрием Александровичем, в ожидании репрессий, мы создавали и презентовали в УНИАН «Союз будущих политзаключенных».

Отошла действительно величественная личность, символ эпохи. И досадно, что при жизни Юрия Александровича справедливость в Украине так и не победила. Несмотря на все усилия.

«ВЫНЕСЕННЫЕ ИМ ПРИГОВОРЫ, ПРЕЖДЕ ВСЕГО — ОПРАВДАТЕЛЬНЫЕ, СТАЛИ ХРЕСТОМАТИЙНЫМИ ШЕДЕВРАМИ»

Владимир БОЙКО, журналист:

— Помню, как в начале 2003 года, когда я еще жил в родном Донецке, мне позвонил Юрий Александрович Василенко, судья палаты по уголовным делам Апелляционного суда Киева, о котором тогда говорила вся страна:

— Володя, у меня есть такой интересный материал. Обратилась ко мне знакомый адвокат и рассказала об уникальном деле. Может выйти неплохая статья. А вы что-то давно у нас не были. Так, может, пожалуете?

— Юрий Александрович, — говорю, — я всегда рад вас видеть. Но, сказать правду, боюсь ваших детишек (имелись в виду два старшеньких сорванца, близнецы Ярослав и Богдан, которым тогда было по 6 лет).

— Вы знаете (ирония. — Ред.), у нас такая радость, такая радость: Ярик пробил Богдану голову санями, и Богдан теперь лежит в больнице. Поэтому в доме такая тишина, такая тишина. Не бойтесь, приезжайте...

Юрий Александрович звонил не случайно — я, когда бывал в Киеве, останавливался у него, где бурлила общественная жизнь, собирались журналисты и политики, а меня ждало спальное место в детской комнате. Впрочем, детвора требовала сатисфакции за вторжение на их каноническую территорию — я должен был им петь за это каватину Султана из «Запорожца за Дунаем».

Жили они не только бедно, а голодали: судьи тогда не получали зарплату месяцами, а жену Юрия Александровича, адвоката Татьяну Монтян, судили за то, что она побила конвоира во время рассмотрения «дела 9 марта», поэтому она тоже не могла работать по специальности. И вот эта квартира, с незавершенным ремонтом и лестничной клеткой со следами пожара (это Богдан и Ярик разжигали костер около лифта), стала центром тогдашнего сопротивления режима Кучмы. Двери не закрывались едва ли не круглосуточно, на полу рисовались плакаты для митингов, за столом собирались авторы сайта «Майдан» и других оппозиционных изданий, и над всей этой кутерьмой возвышалась фигура Юрия Александровича, который составлял полную противоположность шумному обществу, — подчеркнуто вежливый (он всем говорил только «Вы») и на удивление спокойный, с изысканными манерами и тихим голосом, который он не повышал даже на детей.

Конечно, Юрий Александрович не принимал участия в заседаниях кружка революционеров — для него как судьи на это было наложено абсолютное табу. Разве только обсуждал с нами новости или делился взглядами на законодательные изменения, которые принимала Верховная Рада, или рассказывал случаи из своей судейской практики. А избран народным судьей Василенко был, между прочим, в 1969 году и до 90-х годов работал военным судьей — сначала на Тихоокеанском флоте, потом — в военном трибунале Киевского округа. Кстати, именно он рассматривал суперсекретное «дело Галя» и еще в советское время осудил тогдашнего начальника 5-го отдела Управления КГБ по Киеву и Киевской области Галя и его подчиненных Леуцкого и Наухатько за разворовывание средств, которые предназначались для выплаты агентурному аппарату...

Сказать, что Юрий Александрович был образцом судьи как в профессиональном смысле, так и в бытовом общении — это не сказать ничего. И легендой в юридических кругах Василенко стал не из-за того, что в октябре 2002 года возбудил два уголовных дела против президента Леонида Кучмы, а значительно раньше — в связи со своей бескомпромиссностью, исключительным правосознанием и обостренным чувством справедливости. На него невозможно было давить, его невозможно было подкупить, а вынесенные им приговоры, прежде всего — оправдательные, стали хрестоматийными шедеврами. Он был человеком, который задыхался в той атмосфере, которая с конца 90-х воцарилась в украинских судах, и, будучи не в состоянии поменять систему, боролся с ней только одним способом — честно выполнял свой долг и по справедливости и по закону решал человеческие судьбы.

*  *  *

На днях общественность требовала ответа на вопрос: кто заказал убийство Екатерины Гандзюк? Мы не получим ответ на этот вопрос, пока не добьемся ответа на другой принципиальный вопрос: кто заказал убийство журналиста Георгия Гонгадзе и избиение общественного деятеля Алексея Подольского? Или не будем помнить такого бескомпромиссного судью, как Юрий Василенко.